Может быть, в наши дни многих миллионов и даже миллиардов миллион долларов не покажется большой суммой, но это все же большие деньги. Если кто-то с этим не согласен, пусть досчитает до миллиона. Однажды я попробовал подсчитать, сколько времени это займет. Я выяснил, что в минуту могу досчитать до ста. На этом основании мне потребуется двадцать дней по восемь часов в день плюс еще шесть часов сорок минут двадцать первого дня, чтобы проделать этот фокус. Сомневаюсь, что мне или вам удалось бы сосчитать миллион однодолларовых банкнот, даже если пообещают, что после этого все они будут моими или вашими. Вероятно, мы бы сошли с ума — и что хорошего тогда было бы для нас в этих деньгах?
Позвольте с самого начала заверить, что я ни на минуту не сожалею о девяноста процентах потраченных денег. Потребовать их назад означало бы лишить счастья мою семью и многих других людей.
Единственно, о чем я сожалею, это о том, что потратил ВСЕ свои деньги и не только свои. Если бы у меня сегодня было десять процентов, которые я легко мог сберечь, у меня было бы сто тысяч долларов, разумно инвестированных, и никаких долгов. Имея эти деньги, я бы чувствовал себя богачом; говорю серьезно, потому что у меня никогда не было стремления копить деньги ради денег.
Дни, когда я преподавал в школе и писал статьи, принесли с собой заботы и ответственность, но я встретил все это оптимистично.
Я женился в двадцать один год, с полного одобрения родителей с обеих сторон; наши родители верили в доктрину Генри Уорда Бичера, что «ранние браки — добродетельные браки».
Спустя месяц и один день после моей женитьбы отец трагически погиб. Отравился угарным газом. Всю жизнь он проработал учителем и ничего не накопил.
После его смерти нам пришлось собраться и продолжать жить, рассчитывая только на себя, что мы и сделали.
Если не считать пустоты, оставшейся после ухода отца (мы с женой, моей матерью и единственной сестрой жили все вместе), жизнь наша была радостной, хотя было трудно сводить концы с концами.
Моя мама, исключительно талантливая и изобретательная женщина (до моего рождения она работала вместе с отцом в школе), решила сдать часть дома семейной паре, старым друзьям нашей семьи. Они поселились вместе с нами, и плата за квартиру помогала нам оплачивать наши расходы. Удивительно вкусные обеды, которые готовила моя мать, были широко известны. Позже у нас в доме поселились еще две достаточно состоятельные женщины, еще больше увеличив наш доход.
Сестра очень существенно помогала, организовав детский сад в гостиной нашего дома; жена вносила свой вклад, занимаясь шитьем и починкой.
Это были очень счастливые дни. Ни у кого в семье не было стремлений к экстравагантности, за исключением, может быть, меня самого, потому что у меня всегда была склонность к свободному обращению с деньгами. Мне нравилось делать подарки и развлекать друзей.
Когда родился первый ребенок — мальчик, нам всем показалось, что перед нами раскрылись двери рая. Родители жены, которые всегда внимательно следили за нашими делами и готовы были помочь в случае необходимости, тоже радовались рождению первого внука. Шурин, гораздо старше моей жены, к тому же холостяк, вначале не мог понять причину всеобщей радости; но даже он немного погодя принялся расхаживать с гордым видом павлина. Вот что означает появление в доме ребенка!
Я вдаюсь в эти подробности только для того, чтобы показать, как жил в молодости. У меня не было возможности много тратить, но никогда я не был так счастлив, как в те дни.
Странно, но опыт этих дней не научил меня ценить деньги.
Рождение сына вдохновило меня на что-то такое, что позволило бы заработать больше, чем плата в школе и за статьи в газеты. Я не хотел, чтобы жена, мать и сестра продолжали бесконечно делать вклад в наше хозяйство. Почему парень, рослый, сильный и здоровый — а я всегда был таким, — должен удовлетворяться ролью спицы в колесе? Почему бы мне не стать всем колесом в вопросах обеспечения семьи?
Следуя своему желанию зарабатывать больше, я, помимо уроков и статей, занялся продажей книг. Это начало приносить кое-какие средства. В конце концов я отказался от школы и газет.
Торговля книгами привела меня в Бриджтон, штат Нью-Джерси. Именно здесь я по-настоящему начал делать деньги. Приходилось много времени проводить вне дома, но жертва того стоила. За несколько недель я заработал для семьи больше, чем за целый год преподавания и написания статей. Прочесав территорию Бриджпорта, я заинтересовался городской газетой — «Морнинг стар». Мне показалось, что издатель и владелец этой газеты нуждается в помощнике. Я позвонил ему и сказал об этом. Он ответил: «Боже, молодой человек, как я могу вас нанять? Я недостаточно зарабатываю себе на жизнь!»
— А вот как, — ответил я. — Я считаю, что вдвоем мы приведем «Стар» к успеху. Вот что я сделаю. В течение недели я буду работать на вас за доллар в день. Если докажу свою ценность, в следующую неделю буду получать три доллара в день. В третью неделю — шесть долларов в день, и так будет продолжаться до тех пор, пока газета не будет в состоянии платить мне пятьдесят долларов в неделю».
Владелец согласился с моим предложением. Через два месяца мне платили пятьдесят долларов в неделю, что в те дни считалось очень большим жалованьем. Я почувствовал, что нахожусь на пути к большим деньгам, но хотел только одного — чтобы лучше жилось моей семье. Пятьдесят долларов в неделю было ровно в четыре раза больше школьной зарплаты.
В газете я писал передовые (очень обычные), занимался репортерской работой (на среднем уровне), писал рекламу и добывал договоры на ее размещение (очень удачно), делал корректуру, собирал оплату и тому подобное. Приходилось работать шесть дней в неделю, но я мог это выдержать, потому что был силен и здоров, и к тому же работа оказалась очень интересной. Я также посылал статьи в «Нью-Йорк Сан», «Филадельфия Рикорд» и «Трентон Тайме» (Нью-Джерси), что приносило в среднем еще сто пятьдесят долларов в месяц.
Работая в «Стар», я получил урок, который определил всю мою последующую жизнь. Я установил, что можно заработать гораздо больше денег, размещая рекламу в газетах, чем давая в них статьи. Реклама — вот что дает зерно для помола.
Продолжая подыскивать рекламу для «Стар», я заключил договор с продавцом устриц из южного Джерси, что принесло три тысячи наличными, и владелец выдал мне половину. Никогда в жизни я не видел столько денег. Только подумайте! Пятнадцать сотен долларов — на четверть больше, чем я заработал за два года в школе плюс все другие заработки.
Сберег ли я эти деньги или хотя бы часть их? Ничего подобного. Зачем? С их помощью можно сделать счастливее жену, сына, мать и сестру. И сделать это гораздо легче, чем заработать деньги.
Не лучше ли было отложить эти деньги на черный день?
Моя работа в Бриджтоне привлекла внимание Сэма Хад-сона, нью-джерсийского корреспондента «Филадельфия Ри-корд». Это был образец газетчика, для которого величайшее удовольствие — помогать другим.
Сэм сказал, что мне пора перебираться в большой город. Он считал, что во мне есть что-то такое, что позволяет рассчитывать на успех. И пообещал найти мне работу в Филадельфии. Свое обещание он выполнил, и я вместе с женой переехал в Джермантаун. Мне поручили отдел рекламы в еженедельнике — «Джермантаунской газете».
Вначале я зарабатывал меньше, чем в Бриджтоне, потому что пришлось отказаться от статей. В этой газете для отдела новостей писали другие корреспонденты. Но вскоре я уже зарабатывал на четверть больше. Чтобы разместить рекламу, газете пришлось втрое увеличить объем, и каждый раз я получал значительное повышение зарплаты.
Вдобавок мне поручили раздел «общественные новости» в воскресном издании «Филадельфия Пресс». Брэдфорд Меррилл, редактор этой газеты — теперь он крупный нью-йоркский деятель издательского бизнеса, — отдал мне большую территорию. Поэтому все вечера недели, кроме субботних, я был занят. Платили мне пять долларов за колонку; в среднем каждое воскресенье у меня получалось семь колонок, что давало тридцать пять дополнительных долларов каждую неделю.
У меня появилась возможность тратить больше денег, и я ею воспользовался. Никакого представления о семейном бюджете у меня не было. Я пустил все на самотек. У меня не было времени — вернее, я считал, что нет времени, — чтобы следить за расходами.
Год спустя меня пригласили в рекламный отдел «Филадельфия Пресс» — это большая возможность для молодого человека, и я прошел замечательную школу под руководством Уильяма Л. Маклина, который теперь является владельцем филадельфийского «Вечернего бюллетеня». Работу по сбору общественных новостей я сохранил за собой, так что доход мой был почти тот же, что в Джермантауне.
Но вскоре моя работа привлекал внимание Джеймса Эль-версона— старшего, издателя газеты «Субботние ночи и золотые дни», который только что приобрел «Филадельфия Инкуайрер». Мне предложили руководство отделом рекламы этой газеты, и я принял предложение.
Это значало большое увеличение дохода. А очень скоро счастливо выросло и мое семейство — родилась дочь. И тут я оказался способен сделать то, к чему стремился с рождения сына. Я собрал под одной крышей всю семью: жену, двух детей, мать и сестру. Наконец я смог освободить мать от всех забот и обязанностей, и до конца жизни она была от них свободна. Она умерла восьмидесяти одного года, через двадцать пять лет после смерти отца. Никогда не забуду ее последних обращенных ко мне слов: «Ты с самого рождения никогда не причинял мне неприятностей, и будь я английской королевой, ты не смог бы дать мне больше, чем дал».
В это время я зарабатывал вчетверо больше отца, который был инспектором школ в моем родном городе Филлис-бурге, штат Нью-Джерси.
Однако все деньги исчезали у меня из кармана, как уходит вода в сток. С каждым увеличением заработка увеличивались и расходы: я полагаю, что такова же привычка большинства. Не было причин расходовать больше, чем зарабатываю, однако я именно так и поступал. Постепенно появились долги, и с этого времени я никогда не был свободен от них. Впрочем, долги меня не тревожили: я считал, что в любое время могу их вернуть. Мне и в голову не приходило — пришло только двадцать пять лет спустя, — что долги не только принесут мне тревоги и несчастья, но из-за них я потеряю друзей и доверие.