[15]. Но это и к лучшему, что вы смогли убить плохих воинов клана, а я – проверить, что ваша команда еще на что-то годится. По крайней мере, сегодняшний бой не заставит меня скучать.
– Где моя дочь? – хмуро спросил Виктор.
– Она здесь, среди моих учеников, – сказал Масурао. – Из нее вышла неплохая наживка для тебя, не правда ли? Кстати, девочка показала себя хорошим воином ночи, и, пожалуй, я сделаю ее своей наложницей после того, как убью ее отца.
Ни один мускул не дрогнул на лице Савельева. Но я заметил, как медленно сжимаются его кулаки. Если он сейчас бросится на этого шакала, это будет весьма неразумно – Масурао специально играет у Виктора на нервах, чтобы вывести его из себя.
Но Савельев сумел справиться с яростью, которая, как известно, плохой помощник в любом деле, а в драке – особенно.
– Ты хочешь меня убить? – усмехнулся он. – Так что ж тебе мешает? Дай команду своим шавкам, и покончим с этим.
Нижняя часть лица Масурао растянулась в очень неприятной улыбке. Наверно, так улыбалась бы ядовитая змея, если б умела это делать.
– Ты хочешь быстрой смерти, ученик якудзы? Не выйдет. Однажды ты унизил меня, ударив намерением. Тогда я был слишком слаб, чтобы ответить. Но с тех пор я долго и упорно преодолевал все возможные испытания на Пути синоби и достиг того, чего не смог ты. Неживой пал от моей руки, и мне открылись все тайны искусства Воинов ночи, доступные лишь избранным. Но я не буду применять их против тебя – слишком просто убить слабого. Пусть все увидят, насколько ты немощен телом и духом. В этом бою не будет места тайным искусствам. Только наши мечи против мечей согласно древним традициям, так, как дрались между собой в старину воины-синоби, защищая свою честь и достоинство. Что скажешь?
Произнося последнее слово, Масурао сделал неуловимое, практически невидимое движение – и вот мечи, которые только что были у него за спиной, уже лежат в руках. Ничего себе подготовочка! Я б такое не смог, даже если бы год тренировался, дергая эти стальные зубочистки у себя из-за загривка.
Как только Масурао извлек из ножен свое оружие, ниндзя в серых костюмах словно по команде опустили свои автоматы. Видимо, были на сто процентов уверены, что теперь-то, с мечами в руках, их главарь при желании легко и непринужденно порубит всех нас в мелкий фарш.
– Скажу, что принимаю твой вызов, – сказал Виктор, делая шаг вперед и спокойно, без выпендрежа извлекая свои мечи из ножен. При этом я заметил, что левая рука у него работает очень неуверенно. Конечно, кровь ктулху – это мега-зашибись лекарство, но движение в локте и плече у Савельева еще до конца не восстановилось. И как он собирается драться с этим каменномордым, который ворочает своими мечами так, что их не видно?
Масурао и сейчас рванул вперед с быстротой молнии. Только что стоял метрах в пятнадцати от нас – и вот уже почти рядом, несется вперед, занеся один меч над головой, а второй держа на уровне груди параллельно полу. Не сверху рубанет, так продольно полоснет…
Но Виктор тоже оказался не промах. Неуловимое движение по диагонали вперед и вбок – и Масурао, чтобы не огрести мечом по шее, пришлось хитро извернуться в воздухе. Не ожидал от нашего Японца такого, сразу видно. Но – не огреб, к сожалению. Удар Виктора прошел в миллиметре от цели – во всяком случае, мне так показалось.
Они замерли друг против друга.
– А ты неплох, белая кукла, – одними губами улыбнулся Масурао. – Я уж думал, ты за это время позабыл всё, чему тебя учили. Кажется, я тебя недооценил.
Пока он говорил, я увидел, что на шее каменномордого вскрылся тончайший, едва заметный разрез, из которого вытекла капля крови. Может, сам разрез был слишком небольшим и тонким, чтобы доставить болевые ощущения, но горячую каплю, тут же впитавшуюся в темно-серую ткань воротника, Масурао не мог не заметить. Не иначе от этого его слегка перекосило, отчего каменное лицо превратилось в жуткую маску ярости – которая, будучи контролируемой опытным бойцом, удесятеряет силы.
Масурао атаковал так, что я даже не понял, каким из мечей куда он бьет. Это был вихрь ударов, смазанных в воздухе от скорости – и на этот раз каменномордый самонадеянных ошибок не допустил.
Виктору пришлось туго. И не только потому, что левая рука у него плохо работала. Нет, Савельев пока держался, уходя от ударов противника, но я видел, что силы его тают на глазах. Оно и неудивительно после такого ранения.
– Я ж говорил – крови надо было попить, – простонал Хащщ. – Долго он так не протянет. Если только…
Сказал – и заткнулся, глядя на поле боя горящими глазами и собрав в кулак свои ротовые щупальца, того и гляди оторвет, переживая.
Внезапно движения Виктора стали более стремительными. Он уже не отступал, обороняясь. Он наносил ответные удары, от которых теперь пришлось уходить Масурао. И раненая рука вроде стала на удивление нормально работать. Чудеса, да и только!
Это было похоже на завораживающий танец смерти, в котором Савельев явно перехватил инициативу и теперь теснил Масурао к ближайшей колонне за его спиной. Если каменномордый в нее уткнется, то всё – без возможности маневра Виктор прищучит наглого ниндзю как пить дать.
– Кровь ктулху в нем проснулась! – мигая влажными от умиления глазами, проговорил Хащщ. – Мы ж тоже, когда нас прищучат, быстрее и сильнее становимся. Правда, ненадолго, да и отлёживаться потом приходится. Но оно того сто́ит!
Вон оно что! Оказывается, вместе с кровью Хащща Савельев получил дополнительный бонус. Кратковременный, но эффективный. Что ж, надеюсь, его хватит на то, чтобы разделаться с врагом.
Однако Масурао догадался, что форсаж противника, скорее всего, будет недолгим, и ушел в глухую оборону. Свой зал он знал прекрасно и спиной в колонну не впечатался, элегантно и очень быстро обогнув ее. При этом клинком своего меча он подцепил один из мечей Виктора – и направил его в колонну. А Савельев не смог задержать удар – видимо, пока еще не привык к тому, что может двигаться с такой скоростью.
Катана Виктора с размаху врубилась в бетон – и застряла в нем на мгновение. Которого Масурао хватило, чтобы ударить подошвой по плоской стороне клинка.
Видимо, в обуви каменномордого были какие-то специальные вставки. Да и сам удар был быстрый и мощный, как плевок охотящегося хамелеона. Меч жалобно звякнул – и в руке Виктора осталась рукоять с торчащим из нее обломком клинка длиной в дециметр.
Если я верно помню то, что мне рассказывал когда-то Савельев, по японским традициям поступить так с мечом значило смертельно оскорбить его хозяина. В Стране восходящего солнца вообще принято уважать противника, с которым вышел на бой. А так как, согласно древнеяпонским представлениям, меч – это неотделимая часть воина, то сломать его ногой – всё равно что в лицо плюнуть. Конечно, с точки зрения уличной драки обезоружить противника любым возможным способом достойно всяческих похвал. Но здесь происходила не разборка в подворотне, а поединок по старинным традициям. Тут даже мне было понятно – сейчас Масурао совершил очень недостойный поступок, наглядно показав, что своего противника ни во что не ставит.
И тут я понял, что у Савельева переклинило. Планка упала. Два его меча были для него как две половинки его самого, и вот одну из них только что цинично уничтожили ударом, сто процентов несовместимым с древними понятиями чести.
Это уже была не кровь ктулху. Это была чистая, незамутненная ярость. Мне показалось, что Виктор бросился прямо на мечи Масурао…
Но я ошибся.
Его стремительное движение вперед было не на, а между ними! И в процессе этого броска Савельев умудрился швырнуть рукоять сломанного меча в лицо своего врага.
Возможно, это было против древних правил поединка. Но Масурао только что сам их бесцеремонно нарушил, так что Виктора теперь ничто не сдерживало.
Однозначно для каменномордого такой трюк оказался неприятным сюрпризом. Чтобы уйти от столь стремительной атаки, ему пришлось сделать три очень быстрых шага назад. При этом летящий в лицо обломок катаны он сумел отбить, но не совсем удачно. Сломанный клинок, словно мстя своему убийце, резанул по кисти Масурао – и отрубленный большой палец шлепнулся на бетонный пол, словно жирная гусеница.
Держать меч рукой, искалеченной таким образом, конечно, можно. Но вот рубиться им не получится. Второй меч Масурао, звеня, упал рядом с отсеченным пальцем.
Теперь у обоих бойцов было по одному мечу. Из кисти каменномордого хлестала кровь, но и Виктору было не особо хорошо. Бросок, в который он вложил все свои силы, завершился неудачей, и теперь Савельев держался на ногах лишь усилием воли. Пот крупными каплями стекал по его враз побледневшему лицу, но Виктор не собирался сдаваться. Он стоял в стойке, держа меч двумя руками так, чтобы острие клинка было направлено в лицо своего врага, и ждал что будет дальше.
Кстати, дальше было интересно. Оказалось, что в костюме ниндзя предусмотрены специальные вшитые жгуты на случай подобных ранений. Не выпуская меча, Масурао поднес руку к лицу, зубами рванул рукав в районе бицепса – и материя немедленно плотно обхватила руку, перетянув ее выше локтя.
– А ты полон сюрпризов, белая кукла, – прошипел Масурао с перекошенным от ярости лицом. – Но и у меня есть для тебя подарок.
Его искалеченная рука молниеносно начертила в воздухе какой-то знак – настолько быстро, что стал виден полупрозрачный след от ладони, пронизанный алыми кровяными прожилками. Еще одно движение – и второй знак повис рядом с первым. При этом я почувствовал, как на мои барабанные перепонки словно что-то сильно надавило – того и гляди прорвет их и расплющит мозг…
Виктор пошатнулся. Если до меня долетел так сказать, остаточный сигнал, то Савельев принял его полностью.
«Это кудзи-кири, – словно сами собой прозвучали в моей голове слова Виктора. – Искусство «вспарывания девятью знаками». Владеющий им может убивать людей на расстоянии одним движением руки…»