В темноте было сложно что-либо разглядеть. Грязь в колеях замерзла за ночь, превратившись в твердые, как железо, гребни, о которые при неосторожности можно было сломать лодыжку. Путники плелись по неровной дороге мимо неясных очертаний домов по обе стороны. Залаяла собака. В окне на верхнем этаже одного из зданий загорелся свет, и беглецы инстинктивно, несмотря на ночную мглу, надвинули поглубже шапки и опустили головы. Где-то в городе запел петух. Они спустились с холма. В воздухе ощущалась холодная сырость. Коннектикут они не видели, но слышали, как поток шумит поблизости. Дорога шла рядом с рекой, удаляясь от города.
Спустя час небо стало сереть, слева смутно обозначилась похожая на пилу гряда сосен. «Это означает, что мы идем строго на юг», – подумал Нед. В остальном же он понятия не имел, где они находятся. Впереди обрисовывалась широкая, коренастая фигура Лобделла. Кто знает, куда ведет их этот человек. Приходится на него полагаться. А стоит ли? Нед прибавил шагу и поравнялся с Уиллом.
– Возможно ли, что он на самом деле не знает наших имен? – шепотом спросил он.
– С какой стати Уинтроп стал бы раскрывать наши личности?
– Даже если так, проводник наверняка догадывается. Объявление о награде за наши головы развешано в Новой Англии на каждом углу.
– Думаешь, он может нас предать?
– Почему нет? Человек он едва ли богатый, иначе не согласился бы сразу на такую работу. Двухсот фунтов такому на всю жизнь хватит.
Уилл отозвался не сразу.
– Нас несет по бескрайнему морю. Нам следует полагаться на Бога.
– Да, на Бога-то мы полагаемся. Всегда и везде. А вот можем ли мы положиться на мистера Лобделла?
На этот вопрос ответа не было. Некоторое время спустя Нед поотстал и занял обычное место в хвосте. Они шли в молчании, пока дорога не свернула от реки Коннектикут, увлекая их через равнину.
Глава 15
Следующие три дня были очень похожи на предыдущие шесть, за исключением того, что тропа стала шире и ровнее и снег таял. Еще они были теперь лишены приятного общества Дэниела Гукина, способного скрасить путешествие. Первую ночь беглецы провели в индейском вигваме с четырьмя молодыми мужчинами из племени куиннипиак, продавшими им рыбу и показавшими, как ее ловить: аборигены соорудили на мелкой речке, впадающей в озеро, плотину из камней, постепенно сужающуюся в форме конуса, куда и заплывала идущая вниз по течению рыба.
На вторую ночь они обнаружили рядом с тропой пустой вигвам и доели остатки нокехика, выторгованного Гукином у массачусетских индейцев. К исходу третьего дня стало ясно, что они приближаются к побережью, потому как над головами у них слышались крики морских чаек. Однако Лобделл настоял, что не стоит пытаться дойти сегодня до Нью-Хейвена, потому как предстоящий отрезок тропы в темноте очень опасен – это была самая многословная из обращенных к ним его речей. Поэтому, вместо того чтобы продолжить путь, они занялись строительством шалаша из веток. Уилл попробовал свои силы в рыбном промысле и поймал четыре форели. Потом офицеры сделали одеяло, набив в сеть листву и мох, как показывал Гукин, и уснули возле костра.
На следующее утро они в очередной раз поднялись чуть свет и пошли вверх по каменистой тропе через сосновый бор. Со временем тропа стала ровной, потом пошла круто вниз, так что им приходилось идти боком и осторожно ставить ноги, чтобы не сорваться и не покатиться кувырком. Путники обогнули поворот, затем между колоннами сосновых стволов вдали показалась вдруг обширная равнина, а за ней серое море, пестрящее белыми грядами волн и уходящее до самого горизонта.
– Это Нью-Хейвен? – окликнул Нед ушедшего вперед Лобделла.
Лобделл обернулся, буркнул что-то и кивнул, подтверждая, что так и есть.
Нед достал подзорную трубу. До города оставалось еще несколько миль. Но даже отсюда вполне отчетливо виден был упорядоченный, похожий на решетку узор широких улиц и скоплений домов, жмущихся к гавани. Это было не похоже на все другие поселения, которые им доводилось видеть в Новой Англии. Как там выразился Уинтроп? «Это независимая колония, основанная двадцать лет назад на принципах, взятых строго из Писания». Неду нравилась такая характеристика. Он со щелчком собрал трубу и заспешил по склону вдогонку за остальными.
Едва оказавшись на равнине, они ясно поняли, чем привлекло это место основателей колонии. С юга оно граничило с морем, а с запада, востока и севера его обступали гряды красновато-бурых утесов. Уилл заявил, что это напоминает ему долину Иудеи с возвышающейся над ней священной горой. Здесь шумели рощи кустарниковых дубов, изобилующие индейками и куропатками. Прозрачные ручьи струились через плоскую равнину, пестрящую коровами, овцами, свиньями и козами, пасущимися между свежевспаханными и подготовленными к посеву полями. Свежий ветер задувал с моря, принося запах соли.
Полчаса спустя путники пересекли бревенчатый мост с устроенными под ним воротами шлюза и вошли в город. Лобделл повел их кружным путем: сначала налево, потом направо, мимо позорного столба и колодок к большому угловому дому на краю поселения, выходящему на луг и ручей.
– Вот дом мистера Девенпорта.
Это был настоящий особняк с по меньшей мере шестью кирпичными трубами, возвышающимися над вторым этажом. Проводник снял с седла их мешки и еще один, в котором, по его словам, хранились лекарства, передаваемые губернатором Уинтропом преподобному Девенпорту, сложил на обочине, попрощался с полковниками и, не произнеся больше ни единого слова, ускакал.
Офицеры смотрели ему вслед, пока он не скрылся за углом.
– За наградой поехал, не думаешь? – спросил вполголоса Нед.
– Если так, мы с этим ничего поделать не можем.
Они подобрали вещи, прошли через калитку и направились к парадной двери. Во дворе копошились куры. Из-за луга доносился шум разбивающихся о берег волн. Место казалось покинутым.
– Стоит нам сразу раскрыть, кто мы такие? – произнес Уилл.
– А есть выбор? Если преподобный откажется нас приютить, останется только самим пойти и сдаться королю. Потому как я, например, не выдержу даже еще одного дня странствий по этой дикой стране.
Нед повернулся, вытер ладони о куртку, расправил плечи и громко постучал. Судя по размерам дома, он ожидал увидеть служанку, но полминуты спустя дверь открыл пожилой мужчина, каковым мог быть только сам Девенпорт: черное одеяние с белыми лентами проповедника на воротнике, черная шапочка на гриве волнистых седых волос, тонких, как пух чертополоха. Лицо у него было круглое, бледное и рыхлое, со вздернутым носом; глазки навыкате прятались за зелеными стеклами миниатюрных очков. Мужчина оглядел цареубийц, их багаж, потом молитвенно сложил руки.
– Наконец-то, – сказал он.
Нед снял шапку:
– Преподобный Девенпорт? Мы…
– Да-да, я уже догадался, кто вы такие. Шесть месяцев я ждал, когда вы найдете ко мне дорогу. – Девенпорт заключил руку Неда в обе свои ладони. – Добро пожаловать! – Потом бросил поверх его плеча: – Добро пожаловать вам обоим!
Преподобный запрокинул голову и рассмеялся:
– Хвала Господу, что я дожил до этого дня!
Для человека преклонных лет Девенпорт был удивительно энергичным. Он настоял, что сам понесет их вещи, крикнул жене: «Элизабет, смотри, кого привел к нам Господь!» – сообщил гостям, что они могут пробыть здесь сколько душе угодно: «Хоть до Второго пришествия, которое случится через каких-нибудь пять лет, вот бы мне дожить!» – и проводил их наверх. На лестничной площадке их встретила у открытой двери миссис Девенпорт с полотенцем и тазиком в руках. За спиной у нее виднелся молодой человек, распростершийся на кровати с подложенными под голову подушками. Шторы были задернуты. Свеча освещала мертвенно-бледное лицо.
– Элизабет, Джон, это полковник Уолли и полковник Гофф, посланные нам в дар Богом, за что мы должны вечно благодарить и молить Его! – Потом Девенпорт добавил доверительно: – Мой сын Джон часто болеет.
Джон поднял в знак приветствия дрожащую руку.
– Губернатор Уинтроп попросил нас передать вам какие-то лекарства, – сказал Нед.
– Очень любезно с его стороны. Очень любезно. Он прямо-таки аптекарь. Так вы, значит, из Хартфорда пришли? Пойдемте, дайте покажу, где вы будете размещаться.
Девенпорт повел их по коридору.
– Здесь будет ваша комната, полковник Уолли. – Он открыл дверь. – А ваша следующая, полковник Гофф. Я скажу слугам, чтобы подняли ваш багаж наверх, а разобрать его вы сможете на досуге.
Офицеры не успели еще освоиться с такой немыслимой роскошью – каждому по комнате, впервые за целый год! – а Девенпорт уже повел их дальше, мимо супруги, не проронившей еще ни слова, вниз по лестнице.
– Я обязан показать вам город, пока погода стоит.
Возражать казалось невежливо, хотя путешественники ни о чем так не мечтали, как отдохнуть часок-другой на собственной постели. Они последовали за ним из дома и смотрели, как он шествует по широким улицам, здороваясь с горожанами, обнажавшими головы при встрече с ним. Шагая, преподобный говорил о плане нового Иерусалима, каким он описан в книге Апокалипсиса: решетка из девяти квадратов, воспроизведенная здесь в точности, кварталы по полмили в ширину с дюжиной или около того домов в каждом. И в каждом квартале свой духовный наставник, выбранный лично им.
– Ибо сказано в Книге Чисел: «Сыны Израилевы должны каждый ставить стан свой при знамени своем, при знаках семейств своих; пред скиниею собрания вокруг должны ставить стан свой». – Священник остановился и простер руку. – А вот и наша скиния.
К тому времени они несколько минут двигались быстрым шагом вверх по склону со стороны моря, и Нед запыхался. В центре города был оставлен нетронутым девятый квадрат – это было поросшее травой пространство, размеры которого совпадали, как пояснил Девенпорт, с размерами святилища, описанного в главе сорок третьей Книги Иезекииля. Посредине него возвышался бревенчатый дом собраний: квадрат со стороной в пятьдесят два фута, или тридцать локтей, в точности как у скинии из Книги Исхода. Он имел два этажа, островерхую крышу и дозорную башню.