Прежде чем они успели толком поблагодарить его, фермер исчез, соскользнув вниз по веревке.
– Это то, что нам надо, – сказал Нед. – По крайней мере на ночь или две, а то и дольше, если понадобится. – Он взобрался на валун. – Здесь можно устроить отличный наблюдательный пункт.
Он достал подзорную трубу и навел ее на Нью-Хейвен. Группы людей целеустремленно стекались по улицам в юго-восточный угол города, где жили Джонс и Девенпорт. Нед какое-то время смотрел на них, пытаясь понять, что происходит. Что бы это ни было, оно очень походило на неприятности.
К исходу утра миссия Нэйлера увязла в трясине, и ситуация, вместо того чтобы улучшаться, приобретала скверный оборот.
У Ханны Джонс отошли воды и начались схватки, ее перенесли наверх. По городу разлетелся слух, что имело место некое возмутительное насилие, и десятка два с лишним горожан, некоторые из мужчин были вооружены выданными им как ополченцам шпагами и пистолетами, собрались на дворе. Девенпорт созвал на улице молитвенное собрание и обратился к Господу с просьбой защитить мать, дитя и общину. («…И устроят они Мне святилище, и буду обитать посреди их…»)[22]
В разгар всех этих событий прибыл губернатор Лит с еще одним суровым магистратом колонии, мистером Джозефом Крейном из близлежащего города Бренфорда, и сердито потребовал объяснений.
Нэйлер, Келлонд, Керк и остальные члены поисковой партии расположились на обочине дороги, между домами Джонса и Девенпорта. Нэйлер приказал своим людям убрать оружие, чтобы избежать дальнейших провокаций. Крэмптон исчез. Нэйлер пытался успокоить Лита.
– Мы получили достоверные сведения, что Уолли и Гофф находятся в одном из этих особняков. Нам необходимо было действовать быстро.
– Вы не имели законных полномочий.
– Разве власть короля не имеет силы в этой части его владений? Если честно, мистер Лит, я вынужден заявить: вы сделали все, что в ваших силах, чтобы помешать нам.
– У меня тоже есть ответственность – перед законами этой колонии.
В разговор вмешался Девенпорт, подошедший послушать спор:
– Единственная власть в Нью-Хейвене – это Бог.
Нэйлер уже составил для себя характеристику преподобного: благочестивый в одну минуту, властный – в другую. Худший из типов лицемерных религиозных деспотов. Терпение его кончилось.
– Вы намерены отрицать, сэр, что цареубийцы жили под вашим кровом? Не получится! Весь город об этом знает. Эти люди обучали милицию и проповедовали измену.
– Они действительно жили у меня краткое время, и, если бы вы вежливо расспросили меня, я бы все объяснил. Я понятия не имел ни о каком ордере на их арест, а когда узнал об этом, они уже уехали.
– Чтобы сесть на корабль в Новом Амстердаме?
– Так говорят!
– Разве это ответ? Эти люди разыскиваются за убийство короля. – Нэйлер резко повернулся к Литу. – Я требую права обыскать город.
– Прежде чем я смогу дать разрешение издать подобный ордер, мне следует получить согласие присутствующего здесь мистера Крейна, а также двух других магистратов, мистера Гилберта из Нью-Хейвена и мистера Трита из Милфорда.
– И где эти господа?
– За ними послали.
– Клянусь, в этой колонии магистратов больше, чем людей. – Нэйлер посмотрел поверх плеча Лита на человека, быстрым шагом идущего по улице из северной части города. Он казался важной фигурой. Горожане снимали перед ним шляпы, приветствовали его и хлопали по плечу. – Это что за особа?
– Это Уильям Джонс, над женой которого вы так жестоко надругались, – сказал Девенпорт.
– Джонс? Сын цареубийцы? И где он был все это время? – Отделившись от группы, Нэйлер вышел на улицу. – Мистер Джонс! На пару слов, сэр, с вашего позволения.
Джонс остановился у своей калитки.
– Я поговорю с вами после того, как увижусь с женой.
Из дома послышался плач младенца. Оба посмотрели на открытое наверху окно. Нэйлер ощутил неожиданный прилив облегчения. Ему вовсе не хотелось взвалить на свою совесть выкидыш – это было бы самой горькой иронией. Он ухватил Джонса за руку.
– Я требую, чтобы вы ответили на мои вопросы немедленно.
– Не имеете права, сэр. – Джонс высвободился и скрылся в доме, а когда Нэйлер попытался последовать за ним, дорогу ему заступили два дюжих молодца в пуританской одежде.
Он развернулся, вышел на улицу и подозвал к себе Келлонда и Керка.
– Этот Джонс, отца которого, предателя, я поймал и повесил прошлым летом, только что спрятал цареубийц, я уверен в этом.
– Но мы обыскали дом, – возразил Керк. – Там их и следа нет. Как могли они сбежать так быстро?
– Вероятно, они съехали раньше, пока мы торчали в Гилфорде, а он как раз вернулся домой после того, как предупредил их. – Тут у него забрезжила догадка насчет того, что должно было случиться. – Этот их запрет путешествовать по воскресеньям… Он ведь обязан применяться также к Уолли и Гоффу, разве нет? Им не позволили уйти дальше чем на две мили. Джонс пришел сейчас с севера. – Он посмотрел на утесы за городом. – Они там. Я нутром чую. Мистер Чейпин! – Нэйлер повернулся к проводнику. – Вам здешние горы знакомы?
– Немного.
– Проводите нас туда.
– А как же город? – спросил Келлонд. – Мы не станем его обыскивать?
– Тут, наверное, сотня домов, а нас только восемь. Обыск займет несколько дней и ничего не даст, а преследуемые окажутся уже далеко и будут потешаться над нами. – Нэйлер ощущал, как цареубийцы утекают у него сквозь пальцы. Он обернулся к шотландцам. – По коням! Мы выдвигаемся.
Когда четверо направились к лошадям, Лит бросился им наперерез.
– Вы не должны ничего обыскивать, пока я не переговорю с магистратами.
– Говорите со своими магистратами, сэр, а я, когда вернусь в Лондон, буду говорить с Тайным советом, и тогда мы посмотрим, чья речь окажется весомее для этой колонии.
Он взобрался на коня, ударил его пятками в бока и выехал на улицу, сопровождаемый остальными. Собравшиеся у дома Джонсов горожане попытались было преградить им путь, но Нэйлер направил скачущего галопом коня прямо на них и разметал, как кегли, а дальше путь был свободен – к лугу, дому собраний и дороге к далеким холмам.
Глядя в подзорную трубу, Нед заметил скачущий через город отряд всадников. Он продолжал наблюдать, пока они не скрылись в лесу. Потом опустил трубу.
– Я насчитал восемь человек, и они явно едут в нашу сторону.
– Едва ли они нас здесь найдут.
– И все же… – Уолли неуклюже слез с валуна. – Нам стоит убрать веревку и спрятать наши мешки.
Чейпин ехал впереди. Иногда он спешивался и осматривал тропу. Охотники останавливались и смотрели, как проводник трогает листок или веточку или опускает лицо до самой земли. Но всякий раз он поднимал глаза и качал головой. Остановился он и у разрушенной мельницы и зашел внутрь.
– Тут горел костер, – сообщил он, выйдя.
– Как давно? – спросил Нэйлер.
– Остыл. Не могу сказать.
Нэйлер окинул взглядом оставшуюся позади тропу.
– Как думаете, мы уже отъехали на две мили?
– Ага, около того.
Нэйлер снял шляпу и утер пот с лица. Почувствовав укус на шее, он прихлопнул комара, после чего посмотрел на ладонь: пятнышко его крови расплывалось вокруг расплющенного трупика насекомого. Он вытер руку о штанину.
– Выходит, они отдыхали тут в течение Шаббата, а этим утром двинулись дальше? Видит Бог, они опережают нас всего на два или три часа – они так близко, что я почти чую их, клянусь!
Охотники поскакали дальше и спустя какое-то время добрались до каменного коттеджа. Нэйлер спрыгнул с коня, достал пистолет, подошел к двери и постучал. Открыла женщина с младенцем на руках, другой ребенок цеплялся за ее юбку. Она выглядела унылой и изможденной, в ее вьющихся каштановых волосах уже пробивалась седина.
– Мужчина есть в доме? – спросил он.
– Охотится вместе с нашим мальчиком.
– Моя фамилия Нэйлер. Мы служители короны, преследуем злодеев. Вы позволите нам наскоро осмотреть дом, чтобы убедиться в вашей безопасности?
Он вошел, не дожидаясь ответа. Макуотер и Келлонд последовали за ним, а Керк и остальные шотландцы остались снаружи. Обыск не потребовал много времени. Тут не было ничего, кроме свидетельств трудной жизни: грубая самодельная мебель, деревянные тарелки, побеленные стены. На колышке за дверью висела старая куртка из буйволовой кожи, такие носили в Армии нового образца. Нэйлер потер кожу между большим и указательным пальцем, отметил ее толщину.
– Ваш муж сражался на стороне Кромвеля?
Она не ответила.
– Как его зовут?
– Ричард Сперри.
Нэйлер сделал пометку, потом вышел наружу, к остальным.
– Полковники проходили здесь – иначе быть не могло, если они направлялись к утесам. Обитающий здесь фермер – старый круглоголовый. Я предполагаю, что он, должно быть, помогает им.
На лицах его спутников появилось скептическое выражение. Он видел, что они устали и пали духом.
– Выше нос, ребята! Нужно поспешить. Мистер Чейпин?
Они поехали дальше по тропе. День тем временем становился все жарче, тропа все круче, а комары все назойливее. У Нэйлера зародилось ощущение, будто мирная пустота леса дразнит его. Чейпин не утруждался более тем, чтобы останавливаться и искать подсказки. Опасно узкая тропа, петляя по склону утеса, вела их на запад до тех пор, пока они не оказались на вершине возвышенности и вся нью-хейвенская равнина раскинулась под ними. Не дожидаясь приказа Нэйлера, люди спешились и расположились в тени карликовых дубов, передавая по кругу флягу с водой. В этом поступке угадывается неповиновение, подумалось ему. А может, даже бунт.
– Ну, вот мы и здесь, мистер Нэйлер, – сказал Керк. – Наверху, как вы велели. Что вы намерены предпринять дальше?
Нэйлер выбрался из седла, но остался стоять.
– Отдохнем немного, затем продолжим.
Керк обвел взглядом остальных, как бы ища поддержки.
– Чего ради, позвольте спросить? Если даже пошлете сюда целую армию и заставите прочесывать эти места целую неделю, все равно ничего не найдете.