– Да?
– Мне нужен мистер Дэниел Гукин, – сказала Фрэнсис.
– Он в амбаре. Я за ним схожу. А можно поинтересоваться, кто его спрашивает?
– Меня зовут Фрэнсис Стивенсон. – Она сглотнула. – Но я скорее известна ему как Фрэнсис Гофф. Полагаю, он знавал моего мужа. И моего покойного отца, полковника Уолли.
Женщина была так ошеломлена, что прошло какое-то время, прежде чем она обрела дар речи.
– Ждите здесь.
Она поспешила через двор в амбар и через минуту вышла вместе с высоким крепким мужчиной с серо-стального цвета волосами и бородой.
– Это так? – спросил он.
– Бог свидетель. – Фрэнсис прижала руки к сердцу.
Он бросил взгляд поверх ее плеча на дорогу.
– Вы одна?
– Да. Один попутчик с корабля указал мне дорогу, но это все.
– Ему известно, кто вы на самом деле?
– Нет.
Он подошел к калитке и еще раз огляделся.
– Лучше вам зайти в дом.
Усевшись за кухонный стол, она предъявила письмо от Уилла.
Гукин прочел его первым, потом передал жене.
– Эта цитата из Писания…
– «И будете жить спокойно на земле; и будет земля давать плод свой, и будете есть досыта, и будете жить спокойно на ней». – Фрэнсис улыбнулась. – Как это похоже на Уилла – подыскать самое подходящее место.
– Это верно. – Дэниел посмотрел на жену, потом снова перевел взгляд на Фрэнсис. – Вы уверены, что это его рука?
– Никаких сомнений. Взгляните: вот все другие его письма мне.
Она извлекла драгоценную связку, перехваченную ленточкой, и разложила ее содержимое на столе.
Гукин взял одно из писем и сравнил с посланием. Потом повторил это же действие еще несколько раз.
– Я не вижу разницы. – Он снова обратился к жене. – То, что у нее их так много, само по себе доказательство, поэтому я верю, что она говорит правду.
– Сколько у вас детей, миссис Гофф? – спросила миссис Гукин.
– Пятеро… Теперь четверо – одна дочь умерла. Фрэнки, Нэн, Джудит, Дикки и Бетти. Бетти – это та, которая скончалась.
– А как зовут вашего дядю, который жил в Нью-Хейвене, и его жену?
– Уильям и Джейн Хук. Дядя Уильям ныне, увы, тоже преставился.
– Жаль это слышать, – сказал Гукин. – Да упокоит Господь его душу.
– Мы прожили трудные годы. Но теперь мои дети выросли и устроились. Я не видела причины не приехать немедля. Я проделала тысячи миль. – Фрэнсис разрыдалась. – Мистер Гукин, любовью Господней заклинаю вас, скажите, где он.
Гукин надул щеки и провел рукой по седой шевелюре.
– Это не так-то просто, миссис Гофф. Я не видел Уилла много лет, и года два или три не получал от него вестей. Возможно, он умер или снова переехал, кто знает? И я совсем не уверен насчет того, безопасно ли это. – Он бросил на жену вопросительный взгляд, та кивнула. – По последним известиям, он жил под крылом у капитана Булла в Хартфорде, в Коннектикуте.
– Спасибо. – Она с облегчением уронила голову и начала собирать письма. – Не стану более отвлекать вас.
Гукины проводили ее до двери. Восемнадцать лет и три месяца прошло с появления цареубийц на их пороге.
– Божьей вам помощи, миссис Гофф. – Мэри взяла Фрэнсис за руку. – Надеюсь, вы найдете Уилла. А если найдете, передайте ему самые теплые наши пожелания. Скажите, нам очень жаль, что мы не могли сделать больше.
Нэйлер ждал ее за мостом. Он сидел на траве, привалившись спиной к дереву, и смотрел на проезжих. Он страстно мечтал о трубке табака, но вместо этого приходилось посасывать длинный стебель травинки. Вопреки внешнему спокойствию, душу его обуревала тревога. Завоевать доверие Фрэнсис было нелегко. Но настоящее испытание происходит сейчас. Гукин – это не одинокая женщина, жаждущая обрести дружескую поддержку. Насколько Нэйлер помнил, это настоящий предводитель общины: опытный, проницательный, и наверняка он до сих пор начеку относительно всех расспросов про цареубийц. Он оставил в дураках полковника Николса, который допрашивал его после экспедиции по захвату Нового Амстердама четырнадцать лет назад. Прежде чем открыть местонахождение Гоффа, Гукин вполне может сначала справиться у него самого, приглашал ли он сюда жену. Тогда все пропало.
Он заметил, как она едет по склону к мосту. Времени прошло мало. Хороший знак или плохой? Нэйлер поднялся. По ее лицу трудно было что-то понять. Даже когда Фрэнсис пересекла мост и ждала, пока он сядет в седло, ее настроение оставалось неясным. Они молча тронули лошадей. Женщина целиком погрузилась в собственные мысли. Ему очень хотелось знать, как все прошло, но он воздержался от вопросов.
И лишь когда они вернулись в Бостон, сдали лошадей и шли обратно к гостинице, она наконец заговорила.
– Спасибо за все ваши сегодняшние хлопоты, мистер Фостер.
– Надеюсь только, что они были успешными… – Не заданный до конца вопрос повис.
Она не стала развивать тему.
– Какие теперь у вас планы? – осведомилась женщина.
– Найти проводника, который отвел бы меня в Хедли.
– Скоро отправляетесь?
– Через день-другой. Путь дальний, а завтра наступает ноябрь. Погода уже поворачивает на холод.
Фрэнсис снова помолчала, обдумывая что-то.
– А далеко Хедли от Хартфорда?
– Близко, как мне кажется. Определенно, они находятся в одной стороне. – Ему не хватило сил сдерживаться. – А почему Хартфорд? Это там живет ваш муж?
– Я понимаю, что это обременительная просьба, а вы и так уже столько для меня сделали, но не могли бы мы поехать вместе?
– Буду только рад. – И он действительно был рад. Значит, Хартфорд.
Той ночью он лежал в общей комнате и под храп соседей размышлял о том, что ждет впереди. В нем развилась сильная симпатия к Фрэнсис Гофф. Перспектива недельного путешествия наедине с ней была приятной. Они будут ночевать под звездами или найдут приют у дружественных индейцев. Ему представится случай блеснуть своим знанием Новой Англии. И в конце пути он убьет ее мужа. Нэйлер соображал, возможно ли устроить это так, чтобы она не узнала, кто это сделал. Оказавшись в подобных обстоятельствах, одинокая вдова в огромной чужой стране, не обратится ли она за помощью к единственному преданному другу, Ричарду Фостеру? Такое возможно. Нэйлер принялся строить планы, исходя из этого допущения.
Глава 36
Утро воскресенья, 9 ноября 1679 года, застало Уилла Гоффа в его обычном убежище на чердаке дома Буллов, тупо глядящим на потолочные балки. Он был один. Капитан и его жена ушли на воскресное богослужение в дом собраний. Уиллу исполнился шестьдесят один год, и он пребывал в отчаянии. Три отправленные за минувший год письма преподобному Инкризу Мэзеру с мольбой помочь восстановить связь с Фрэнсис остались без ответа. Происшествие в Хедли, миф об ангеле, чудесным образом сошедшем на землю в образе старого солдата, чтобы спасти город, распространился по Новой Англии и отпугнул его помощников. Они, похоже, считали, что, показавшись на люди, Уилл обманул их доверие. Но как еще мог он поступить?
Буллы оказались весьма приятной парой, но Уилл замечал, что даже они начали тяготиться гостем, который никогда не выходит. Он влачил жизнь, лишенную друзей и не имеющую никакого смысла. Ему хотелось умереть, но тело решительно отказывалось расставаться с земной юдолью. Он готов был выдержать любые из описанных в Библии пыток: огнем и скорпионами, саранчой и гвоздями – все это ему нипочем. Но выносить это бесконечное одиночество было выше его сил. Все оказалось впустую.
Библия лежала неоткрытой даже в это воскресное утро. Потертый том упрекал его. Уилл испытывал порыв открыть его в надежде получить от Бога новое указание, как выйти из мрачной долины, в которой он оказался, когда услышал слабый стук внизу.
Он сел.
Кто-то стучит? Посетители крайне редко захаживали к Буллам, а в воскресенье, в день, отведенный молитве, это и вовсе было немыслимо.
Полковник встал с кровати и подошел к окну. Видеть вход он не мог, но когда немного приоткрыл створку, услышал, как кто-то отчаянно колотит в дверь. И еще женский голос, слабо, но отчетливо доносящийся со двора:
– Уилл! Уилл! Это Фрэнсис!
Он попятился до самой середины комнаты. Это безумие. Мучительное видение. Последняя пытка.
Стук в дверь продолжался еще минуту, потом прекратился. Она ушла.
Он стоял в тишине, пытаясь как-то объяснить услышанное. Объяснения не было. Но что, если это и вправду она? Уилл слетел с чердака и скатился по лестнице. Отпер дверь. На дворе было пусто. Он выбежал на улицу.
Женщина уходила по дороге, неся сумку.
– Фрэнсис?
Она остановилась и обернулась. Посмотрела на него. И не узнала.
– Фрэнсис? – повторил он.
А вот голос, этот напевный говор! Это Уилл, без сомнения. Она побежала к нему, потом, оробев, остановилась в паре шагов и уронила сумку. Они стояли и смотрели, пытаясь найти друг в друге знакомые черты из воспоминаний прошлого. Потом он подошел ближе и обнял ее.
– Это ты? – промолвил Уилл. – Ты настоящая?
Он ощупал ее руками, ощущая под пальцами спину, руки, плечи, ее податливую плоть и острые лопатки. Потом нежно заключил между ладонями худые щеки и заглянул в глаза.
– Ты настоящая? – без конца спрашивал Гофф. – Или призрак, посланный меня мучить. Это ты?
Так долго она не чувствовала его прикосновений, его запаха. Это было в точности так, как она об этом грезила, и одновременно совсем неожиданно. Фрэнсис взяла его ладони и поцеловала их.
– Я настоящая, – сказала она. – Хвала Богу.
Он обнял ее за талию. Она была осязаемая, это точно – пусть и хрупкая, как пташка, но не видение. Уилл не мог оторваться от нее. Он подхватил ее сумку, проводил жену обратно во двор, потом в дом.
– Как такое возможно?
Фрэнсис плакала и смеялась. Она обвила его руками за шею и поцеловала в губы.
– Ты написал, я приехала. Неужели ты допускал, что я откажусь?
Находясь в счастливом забытьи, он слышал ее слова словно издалека. И не сразу уловил смысл.
– Я написал? – Он продолжал обнимать ее, но слегка отстранился. Он был сбит с толку. Какая-то загадка, которой не удавалось найти объяснение, омрачила чудо. – Написал? – повторил Уилл недоуменно. – Как это?