но в декоре небольших зданий, которые смотрелись вблизи, таких как мавзолеи Шах-и Зинды близ Самарканда.
Однако яркая полихромия не нарушила архитектонику фасада и не противоречила ей. Наоборот, она выделяла объемы здания, его убегающие вверх линии и пятна, а резная фигурная терракота, кроме того, порождала и эффект светотени. Полихромия слилась с архитектурой и вошла в нее как органическая часть. Таковы многочисленные и очень индивидуальные по формам мавзолеи XIV - начала XV в. Шах-и Зинда с беспредельным разнообразием орнаментики, утонченной по рисунку, богатой по колориту и мастерски выполненной. В XIV и XV вв. развитие нового архитектурного стиля в Средней Азии завершилось. Он стал поистине живописным.
Но проявлялся новый стиль не только в яркой полихромии, но и в принципах самих архитектурных композиций, формировавшихся еще в XI и XII вв. и призванных повысить торжественность и величавость архитектуры, усилить ее эмоциональное воздействие. Это выразилось и в стремлении еще больше умножить вертикальные членения и повысить пропорции здания (повышенный портал и более высокие фланкирующие его минареты); наоборот, горизонтальные членения не выделяются. Двойной и даже тройной купол на высоком барабане усиливал вертикальный ритм масс. Данная тенденция сказывалась всюду - и в небольших мавзолеях ансамбля Шах-и Зинда, и в больших и гигантских для своего времени постройках Самарканда эпохи Тимура и Тимуридов - мечети Биби-Ханым (1399 - 1401 гг.), Гур-Эмир (1403 - 1404 гг.), Ишрат-Хана (около 1464 г.).
Ощущению устремленности ввысь способствовала и прогрессировавшая расчлененность фасадов. Особенно выразителен в этом отношении мавзолей Тюрябек-Ханым (1360 - 1370-е гг.) в Куня-Ургенче (рис. 40) - стройный двенадцатигранник с многогранными и прямоугольными нишами, подчеркивающими вертикаль, с сильно выступающим порталом и двойным куполом. Глубокая расчлененность фасадов, как бы сближающая наружные объемы и интерьер, - это также общая черта нового архитектурного стиля.
Рис. 40. Куня-Ургенч. Мавзолей Тюрябек-Ханым. Аксонометрия (рис. Н. Б. Бакланова).
Развитая расчлененность фасадов создает еще одно качество архитектуры - своего рода динамику форм: на месте монолитной плоскости возникало множество граней, ниш, впадин, которые порождали сложный ритм светотени. Динамичности архитектурных форм способствует и декор в виде косой (диагональной) сетки очень крупного геометрического или шрифтового орнамента, которым выкладывали большие плоскости стен, широких арок, минаретов и пр. (Биби-Ханым, Гур-Эмир, дворец Ак-Сарай в Шахри-зябзе и др.). Диагональные линии узора контрастируют с вертикалью архитектурных объемов и линий, нарушают спокойную гладь стен и тем самым порождают ощущение движения. То же самое мы видели и в Азербайджане. Новый архитектурный стиль, таким образом, присущ Средней Азии не в меньшей мере, чем Азербайджану и христианским странам Закавказья, а вместе с ними и Византии, и югославянским странам, и Древней Руси. Средняя Азия, как видим, не выпадала из общей линии развития зодчества феодальной эпохи на огромном пространстве от Балкан до Тянь-Шаня.
Нам остается обобщить сказанное. До сих пор речь шла о наличии общих принципов средневековой архитектуры, о сложении нового архитектурного стиля в различных странах в широкой зоне от Присредиземноморья до Средней Азии включительно, от IX - X до XIV - XV вв. Однако общими оказывались только направление развития, основные его тенденции, руководящие архитектурно-художественные концепции, но не конкретные формы, в которых они были выполнены и которые везде, как мы видели, были более или менее различны. Но как возникло это архитектурно-художественное родство средневековых архитектур, какие близкие по своей природе движущие силы действовали в различных странах, порождая близкую по существу своему художественную культуру, включая и архитектуру? Иначе говоря, мы до сих пор констатировали факты, теперь нам предстоит объяснить их.
Конечно, мы далеки от мысли предложить исчерпывающий ответ на поставленный вопрос хотя бы потому, что наше исследование охватило часть мировой архитектуры (за пределами работы остались западноевропейское зодчество и зодчество стран Дальнего Востока, Южной Азии и др.). Мы ограничимся поэтому лишь указанием на некоторые общие явления, которые могли породить адекватные тенденции в художественном развитии различных стран. Но с самого начала следует сказать, что ответ наш не может быть однозначным, ибо формирование нового архитектурного стиля было явлением сложным. В этом процессе в различных странах в разное время определяющее значение могли иметь разные факторы.
Но общей и главенствующей предпосылкой были, полагаем, кардинальные перемены в самой жизни - в сфере экономической и социальной. Эти перемены, хотя и весьма опосредованно, и привели в конечном счете к изменениям в ходе развития искусства и прежде всего наиболее «материального» из них - архитектуры. Для зрелого и позднего средневековья такой кардинальной переменой, повлекшей самые существенные сдвиги во всем жизненном строе народов изучаемого нами региона, явилось утверждение феодальных отношений и связанное с этим развитие производительных сил, что обусловило интенсивный рост городов - центров ремесла и торговли, как и бурный рост столь типичного для средневековья феодального института, каким были монастыри. В первую очередь это относится к Византии, где в ту эпоху все большее значение приобретали города - ремесленные и культурные центры обширной империи. Выразительным памятником развитого городского ремесла Византии, его сложившейся организации является, как известно, «Книга эпарха», относящаяся также к X в., хотя и фиксирующая явления, формировавшиеся на протяжении непосредственно предшествующего времени. По признанию византинистов, именно в конце XI в. наступил новый этап в истории византийского права, завершивший период законодательства, начавшийся в эпоху Юстиниана (VI в.).56 Следует отметить, что и на Руси апогей расцвета города в пред-монгольское время - в XII и XIII столетиях - полностью совпадает по времени с подъемом русской средневековой архитектуры. Трудно признать такие хронологические соответствия, хотя бы и приблизительные, случайными. Вернее видеть в них одно из доказательств того, что процессы в сфере архитектуры, да и вообще искусства тех или иных народов неотрывно связаны с глубинными процессами в их жизни.
Особенно большое значение для формирования нового архитектурного стиля в большинстве стран имел именно город. Как в экономике в качестве ремесленного центра и очага товарного производства, так и в культуре зрелого средневековья он стал играть первенствующую роль. Так было во всех странах, об архитектуре которых у нас шла речь. Достаточно беглого взгляда на историю средневековых городов, чтобы убедиться в этом.
В Византии именно столичные городские зодчие еще в начале X в. завершили создание крестово-купольной системы (имеется в виду храм монастыря Липса, 908 г.), легший в основу всей последующей византийской архитектуры,57 отнюдь не окостеневшей и продолжавшей развиваться. А после латинского владычества (1204 - 1261 гг.), хотя Византия и была разорена, Константинополь довольно скоро вернул себе значение важнейшего центра и экономического средоточия Средиземноморья. В конце XIII и в XIV в. в столице велось обширное строительство: Палеологи восстанавливали разрушенные участки крепостных стен и возводили новые, строили дворцы и храмы. По словам Никифора Григоры, Михаил Палеолог (1258 - 1282 гг.) вернул Константинополю по возможности прежнюю красоту. Памятники этого строительства хорошо известны, о них шла речь выше. Город оставался большим культурным центром Европы. В Константинополе, хотя и ненадолго, возродилась благоприятная обстановка для плодотворного архитектурного творчества. Искусству византийской столицы многим было обязано художественное творчество и в соседних единоверных странах, особенно на первых его этапах после принятия христианства, - и в югославянских странах, и в русских княжествах, искусству которых были столь близки идеалы византийских строителей.
Конец XII - XIV столетие - время существования так называемого второго Болгарского царства (1187 - 1396 гг.), освободившегося от византийской зависимости, ставшего самостоятельным и занимавшего, по крайней мере до середины XIV в., господствующее положение на Балканах. Это было время экономического подъема государства. Столица Болгарии Тырново (которую современники называли малым Царьградом) и Месемврия приобрели большой экономический вес. С этими городами преимущественно и было связано развитие болгарской культуры того времени, в частности зодчества.
В западной части Балкан в конце XII в. при великом жупане Стефане Немане (около 1168 - 1196 гг.) объединение мелких феодальных княжеств привело к созданию независимого и сильного Сербского государства, позднее - в первой половине XIV в. - расширившегося к югу и включившего Македонию и Северную Грецию (Эпир и Фессалию). С XII до середины XV в. - эпоха экономического и культурного подъема Сербии, достигшего зенита при Стефане Душане (1331 - 1355 гг.). Процесс этот сопровождался ростом городов (назовем Скопле в Македонии, Призрен в Косове, Крушевац в Рашке, а на севере Белград) и строительством крупных укрепленных монастырей (Студеница, Баньска, Дечаны, Манасия и др.).
В Древней Руси XI - XIII столетия ознаменовались, как известно, стремительным ростом городов, становившихся крупными ремесленными и торговыми центрами. Такими были стольные города большинства русских княжеств: в южных областях - Киев, Чернигов, Переяславль; в западных - Смоленск, Полоцк; на северо-востоке - города Владимиро-Суздальской Руси; на северо-западе - Великий Новгород.
Зодчество в почти каждой из древнерусских областей носит черты своеобразия, в значительной мере обязанного тем импульсам, которые давал для творчества зодчих город. Именно город явился источником светского, гражданского начала в русской монументальной архитектуре, что особенно рельефно сказалось на архитектуре и архитектурной пластике Владимиро-Суздальской Руси. Н. Н. Воронин справедливо отмечал связь общерусского (архитектурного) стиля с развитием города и городской культуры.58