Все эти качества монументальной архитектуры раннего средневековья (имеется в виду прежде всего культовая) были свойственны всей обширной зоне от Присредиземноморья до Закавказья - архитектуре большей частью, повторяем, различной по своим конкретным формам: в центральных областях Византии, как и в Греции, она существенно отличалась от архитектуры Малой Азии, за исключением ее западного побережья, тяготевшего к византийской столице; в Малой Азии она столь же отличалась от сирийской, как последняя от архитектуры соседних Армении и Грузии. Эти ясно ощутимые различия, которые нам еще предстоит проследить, убеждают, что намеченные здесь общие качества, да и весь процесс развития - не результат влияния одной архитектуры на другую, а проявление общности тенденций в развитии зодчества, проявление единой направленности этого процесса и, можно сказать, единства его, обусловленного в конечном счете, хотя, конечно, и опосредованно, всей историей общества, т. е. факторами социальными. В последовательной и прогрессивной смене архитектурно-художественных явлений, общих или близких по своему содержанию во всех странах от Присредиземноморья до Закавказья, и проявляется закономерность в развитии зодчества. Закономерность эта исторична по самому существу своему, ибо адекватна истории общества.
Следует подчеркнуть, что речь идет именно о единстве процесса развития, а не о единстве самих архитектур, в формирование которых в каждой стране неотвратимо и властно вторглись свои локальные влияния - не только влияния экономической обстановки и тех или иных исторических событий, но, разумеется, и влияние самой церкви и даже влияние отживавшего язычества, еще долго державшегося в толще народной. В силу этих влияний претерпевали изменения и собственно архитектура, и сопровождавшие ее искусства - мозаичная живопись, резьба по камню, мрамору. Но все эти местные факторы не в силах были изменить сами закономерные тенденции процесса развития архитектуры.
Наиболее важный и симптоматичный факт истории раннесредневековой архитектуры почти во всех названных регионах - это наличие более или менее ясно прослеживаемых двух этапов в развитии зодчества. На каждом из этих этапов оно преследовало в сущности одни и те же задачи, принципиально отличавшиеся от задач последующего времени. Соответственно общим было и социальное содержание архитектуры. Однако архитектурное выражение в разных странах оно получило различное.
Рис. 1. Малая Азия. Храмы в Бинбиркилисе, V в. Планы.
Так, в Малой Азии первый этап рельефнее всего характеризует трехнефные базилики Бинбиркилисе (в Ликао-нии - в юго-восточной части страны) V - VI в. (рис. 1) [1] - тесные и приземистые, со сплошными глухими стенами, сложенными из гладко отесанных квадров *, освещенные редкими и узкими окнами, а потому погруженные в «божественный мрак», о котором на рубеже V и VI столетий писал идеолог христианского мистицизма Псевдо-Дионисий Ареопагит. [2] Мрак этот несомненно способствовал мистическому настроению молящихся, а мистика, как известно, цепко держалась на христианском Востоке. Почти полное отсутствие какого-либо декора, аскетичность архитектуры с ее обобщенными формами усиливали ощущение изоляции интерьера, как бы полностью отрешенного от всего, что окружало храм. Такого рода «пещерная» архитектура была рождена в раннехристианских общинах с их замкнутостью и обособленностью от внешнего мира и как бы противостоящих ему.
В этой обособленности архитектуры сказалась, полагаем, и оппозиционность сельского и городского населения византийской власти, ощущавшаяся в Малой Азии в V - VI вв. наиболее остро.
Не менее ясно то же явление мы наблюдаем и в ранне-средневековой Сирии и Месопотамии на начальных этапах развития их монументальной архитектуры, причем в формах, резко отличающихся от малоазийских. Античные традиции сказывались здесь особенно сильно. Имеются в виду церкви V в. с поперечно ориентированным наосом (т. е. перпендикулярным оси храма), например церковь в Салахе в Месопотамии (рис. 2), [3] церковь в Хахе, находящие себе прямых предшественников в местной архитектуре II и III вв. (базилика в Шакке, Слеме и др.). Такого же рода сельские церкви известны и в Южной Сирии. У всех них очень массивные, толстые стены, сложенные из крупных, хорошо отесанных квадров с забутовкой внутристенного промежутка, монолитный, почти глухой фасад с немногими маленькими окнами, пониженные, словно придавленные пропорции. Интерьер этих замкнутых небольших церквей, слабо освещенный или погруженный в полумрак, отделен от внешнего мира непроницаемой каменной оболочкой. Молящиеся, обращенные к алтарю, заполняли широкий наос растянутыми рядами. Это были храмы замкнутой сельской общины. Такого рода церкви вполне родственны «пещерным» церквам Бинбиркилисе в Малой Азии, хотя те и другие резко различаются своими формами. Замкнутые церкви Сирии и Месопотамии характеризуют первый этап раннесредневекового зодчества в этих отдаленных областях византийского Востока - полуязыческого-полухристианского.
Первому этапу развития принадлежат и первые купольные церкви VI в. Сирии и Месопотамии в виде небольшого кубического массива с четырьмя крещатыми столбами, на которых и водружен купол - церкви в иль-Андерине не позднее VI в. (рис. 3, А) и гробничная церковь вне стен Русафы (в Северной Месопотамии) 569 - 586 гг. (рис. 3, Б). [4]. К подкупольному объему сходятся четыре цилиндрических свода, образующие в целом крестово-купольную систему, одни из первых известных образцов которых и дают эти памятники.
Первым крестово-купольным храмом Сирии и Месопотамии была свойственна та же аскетичность, мистическая отрешенность, придавленность внутреннего пространства и столь же глухие фасады, как и церквам с поперечно ориентированным наосом.
Рис. 2. Месопотамия. Церковь в Салахе, V в. А - план; Б - разрез; В - общий вид.
Античные традиции давали о себе знать в базиликах с прямоугольной алтарной частью, во множестве известные в Сирии. Они ведут свое начало скорее всего от жилой архитектуры, В городе базилики были большей частью трехнефными, а сельские храмы такого рода - однонеф-ные и очень скромные по размеру.[5] Некоторые из них с трех сторон окружены открытой галереей на колоннах, иногда галереи односторонни (пристроены лишь вдоль южного фасада), такие же церкви с галереями строили и в Месопотамии.
Рис. 3. Сирия и Месопотамия. Купольные церкви.
А - Сирия церковь в иль-Андерине, V - VI вв. (план и разрез); Б - Месопотамия, Русафа, гробничная церковь вне стен города, 569 - 586 гг. (план).
Рис. 4. Армения. Однонефные церкви, IV - V вв. Планы.
А - в Диракларе; Б - в Танаате, 491 г.; В - в Двине, 553 - 557 гг.
Не менее рельефно выступает архитектура первого этапа в Закавказье, особенно в Армении. Речь идет, во-первых, о многочисленных однонефных церквах IV - VI вв., строившихся здесь повсеместно. Они обычно вытянуты с запада на восток, имеют полукруглую или подковообразную изнутри апсиду, сооруженную в толще стены, например церкви в Диракларе, Танаате (рис. 4, А, Б), Аване и др., реже выступающую своими гранями на восток. Наиболее ранние из них были, вероятно, перекрыты деревом, но уже в V в. их стали перекрывать сводом, например церкви в Вагаршапате, Агараке, Двине (рис. 4, В) и др. Нередко такие церкви осложняли боковыми приделами и открытыми галереями. [6] Как и на всем Ближнем Востоке, это монолитные аскетичные храмы с замкнутым внутренним пространством, к тому же слабо освещенным, с массивными непроницаемыми стенами. По своему характеру и содержанию такие церкви вполне соответствуют архитектуре первого этапа в Малой Азии, Сирии, Месопотамии, хотя формы всех их существенно различаются, особенно малоазийских.
Тот же этап архитектуры не менее отчетливо выражен в целой серии более крупных храмов - в трехнефных базиликах, строившихся в V и VI вв. в городах Армении. Это удлиненные храмы с тремя или четырьмя парами большей частью Т-образных в плане устоев (прямоугольных с пилястрами *) и с основанными на них цилиндрическими сводами, апсидой, выступающей или скрытой в толще стены. Снаружи это нерасчлененный, лишенный декора массив под общей двускатной кровлей, как и одновременные базилики Малой Азии. Таковы базилики в Егварде, вероятно V в., Касахе, не позднее V в. (рис. 5, А, Б), первоначальный большой кафедрал * в Вагаршапате, базилика Циранавор в Аштараке (апсида в толще стены). [7] Выделяется огромными размерами (снаружи 29x57 м) городская базилика в тогдашней столице Армении Двине, вероятно V в., с мощными стенами (толщина до 2 м) и с семью парами крещатых устоев, со слабо выступающей апсидой, к которой с обеих сторон примыкают поперечно ориентированные удлиненные служебные помещения (пастофории *). С трех сторон базилику окружает узкая открытая галерея.[8] В укороченном виде ту же композицию воспроизводит первоначальная базилика в Текоре (к юго-западу от Ани).[9]
Рис. 5. Армения и Грузия. Трехнефные базилики, V - VI вв. Планы. А - в Егварде; Б - в Касахе; В - в Урбниси.
Обращает внимание одна особенность Касахской и Аштаракской базилик: расстановка массивных Т-образных столбов образует в среднем нефе квадратные деления, как и в Ереруйкской базилике (о ней - ниже). Такие пространственные членения интерьера как бы приближают храм к постройкам с куполом, к возведению которого (большого диаметра) строительная техника стран Закавказья, как и всего Ближнего Востока, тогда еще не была, по-видимому, подготовлена.
Здесь могли иметь место деревянные «купола» - конусообразные шатры *. Об этом свидетельствует, во-первых, то, что таким деревянным «куполом» был увенчан кафедрал Вагаршапата (до его перестройки в VII в.), о чем сообщает армянский историк Себеос; во-вторых, такие шатры покрывали некоторые одновременные базилики Греции, Малой Азии и Сирии. В Греции это базилика Дафнусион в Локриде, базилика на р. Илису близ Афин и Леонида в Лехайоне (около Коринфа) середины V в. [10] В Мал