рийском гимне. Судя по этому описанию, храм имел купол в центре и всю композицию вполне центричную.
Очень показателен и важен в основном уцелевший замечательный храм в Алахан-монастыре (Ходжа-калеси) в Киликии (рис. 9).25 Это еще купольная базилика и даже еще не с каменным куполом, а с деревянным шатром, но всем своим существом здание принадлежит уже новому этапу раннесредневековой архитектуры. Здание большое (длина без нартекса 22.5 м), с полукруглой апсидой (не выступающей наружу) и двойным по ширине средним нефом. Здесь деревянный шатер, несколько продолговатый, продвинут в среднюю часть храма, от которой боковые нефы отделены широкой тройной аркадой (чтобы сделать более доступным лицезрение богослужения, как это делалось в то время повсюду - в Константинополе, Фессалониках, Эфесе и в других местах). Второй ярус здания занимали хоры. Снаружи храм венчал продолговатый подкупольный массив (ср. кубические основания куполов V в. - Текорского храма в Армении и мавзолея Галлы Плацидии в Равенне).
Рис. 9. Малая Азия, Храм в Алахан-монастыре, V - VI вв. Интерьер.
В отличие от архитектуры первого этапа храм в Алахан-монастыре был щедро освещен широкими окнами. Средняя часть верхнего яруса (на южном фасаде) прорезана цепочкой из четырех широких окон, а нижний ярус - двойными окнами. На западном фасаде всю среднюю часть его верхнего яруса занимает сплошное широкое двойное окно, выделяющееся на фоне глади стены боковых частей фасада. Это обильное освещение интерьера через множество окон, расположенных в строгом ритме, чередуясь с гладью стен (оттеняющих эти элементы фасада), как и в других храмах того времени, стало характерной чертой нового этапа раннесредневековой архитектуры, наступившего, как видим, и в Малой Азии. Наконец, нельзя не отметить и богатый декор здания - резьбу наличников входа, а внутри - коринфские капители, декоративные колонки тромпов* (в основании шатра), способствовавшие торжественности интерьера.
Тот же этап архитектурного развития, и опять-таки одновременно (в конце V и в IV в.), ярко проявился в Сирии, притом очень своеобразно. Общественные (культовые) здания раннесредневековой Сирии - это преимущественно трехнефные базилики, которые в большом количестве строили в IV и особенно в V и VI вв. в городах и множившихся монастырях.26 Базилики имели деревянное стропильное перекрытие, нередко нартекс, пастофории по сторонам апсиды, иногда башнеобразные; они отвечают двум башням с западной стороны, фланкирующим вход в храм, выделяя его.27 Башни эти заключают в себе и лестницу на хоры, занимающие второй ярус боковых нефов, предназначавшихся для женщин. Средний неф сирийских базилик более или менее возвышается над боковыми и в верхней части прорезан окнами. Таков общий тип хорошо известных сирийских базилик.
Но ясно прослеживаются и их последовательные изменения. В более ранних базиликах - IV и V вв. - нефы разделяются аркадами на часто поставленных колоннах (пример - базилика в Серджилле). Это были здания как бы промежуточного этапа развития, отразившего огромный размах строительства храмов. Они представлены многочисленными базиликами, а некоторые из них выделялись исключительными размерами, например базилика в эль-Бара с 18 парами колонн общей длиной (без атриума*) 61 м, а шириной 28 м. [28] Во второй половине V в. появились и упомянутые храмы с деревянным конусовидным шатром (церковь Апостолов и Пророков, 464/65 г., в Герасе (Палестина)); строили их и в VI в. (другая базилика в эль-Бара). В VI же веке такие шатры использовались и в перекрытии громадных тетраконхов* - кафедрала в Босре, 512/13 г., и гробничной церкви в Русафе (Сергиополе) в Северной Месопотамии, около 553 п., но о них ниже.
В конце V в. и здесь, в Сирии, базилика претерпела существенные изменения: нефы стали разделять вместо колонн широко расставленными массивными столбами со столь же широко шагающими арками. Примерами таких храмов могут служить базилики Кальб-лузе конца V в., Рувеха VI в., Керратин 504/05 г. Замена колонн столбами значительно расширила кругозор тех, кто созерцал богослужение из боковых нефов (средний неф был недоступен народу): ведь литургия теперь совершалась не перед апсидой, она переместилась в центральную часть храма (где находился монументальный амвон и экседра) и стала доступнее глазу и слуху молящихся. Благодаря широким аркам нефы как бы сливались; таким путем и здесь происходил процесс объединения внутреннего пространства - тот самый процесс, который наблюдается в архитектуре всех присредиземноморских стран и Закавказья. Процесс этот, собственно, и определял архитектурный смысл купольного храма: все части здания располагались вокруг подкупольного объема, который доминировал и которому все они были подчинены. К той же цели шли и зодчие Сирии, но они нашли свое собственное решение архитектурной проблемы, очень остроумное и не повторяющее другие.
Изменения в структуре сирийских базалик - расширение проемов и слияние нефов - как бы укрупнили формы храма и придали ему большую величавость. Этому способствовало и усиление роли света, что, как говорилось, было присуще всем архитектурам на новом этапе их развития. Группы многочисленных окон, ритмично размещенные, придавали новый облик фасадам, на глади стен которых они эффектно выделялись. Эти группы окон становились существенным элементом экстерьера храма. Их стали поэтому акцентировать, обводя наличниками, нередко соединенными и образующими непрерывную тягу, протянутую кругом здания и огибающую окна (в Сирии такие фасады нередки), или ограничивались отдельными бровками (в Сирии же, в Закавказье). Фасады храма приобретали благодаря этому определенную разработку. Увеличилась и роль декора как внутри храма (резьба фриза триумфальной арки, капителей, амвона и пр.), так и снаружи (специфические наличники окон, сложно профилированные и наполненные богатейшей резьбой порталы). Декор в сирийской архитектуре VI в. приобрел особенное значение, усилил торжественность и парадность, а тем самым ее эмоциональное воздействие. Это была как бы драгоценная оправа архитектуры на новом этапе ее развития.
Но Сирия прославилась и центрическими композициями - сначала с деревянным шатром, а затем и с каменным куполом. Композиция эта представлена в Сирии тремя обширными храмами, состоящими из ажурных (колонных) тетраконхов, обращенных к подкупольному объему и окруженных обходом. Такого рода композиция заключена в кубический или продолговатый массив. В основе своей подобная структура исходит из античной композиции в виде круглого пространства с экседрами в углах, заключенного в круглый или прямоугольный массив, что было обычно для терм, как и для вилл и дворцов. Композиция эта перешла и в средние века - ее усвоили при строительстве купольных баптистериев, для которых термы давали все необходимые элементы. Такие баптистерии были обычны в V и VI вв., особенно на христианском Востоке. [29] В Сирии образец подобной композиции дает церковь в Эзре (515 г.). В конце IV, в V и VI вв. на той же основе были созданы и более сложные композиции с четырьмя экседрами как на Западе (Сан-Лоренцо в Милане, около 370 г., Стоа Адриана в Афинах (IV в.). Красная церковь в Перущице в Болгарии, VI в.), [30] так и на Востоке (мартирий? в Селевкии конца V в.), где она также перешла и в VI столетие. Эту центрическую композицию воспроизводит величественный собор в Босре, построенный в 512/13 г., и гробничная церковь в Русафе (Сергиополе) в Северной Месопотамии, построенная около 553 г.
Собор в Босре заключен в кубический массив, а церковь в Русафе несколько удлинена (25x31 м) и по планировке больше похожа на базилику, в которую включили тетраконх. Однако все эти здания - и в Милане, и в Афинах, и в Босре, и в Русафе - не имели достаточно надежных устоев в качестве основания каменного купола, да и стены их сравнительно тонки: они могли выдержать лишь деревянное покрытие - шатер.
Но уже около середины VI в. в Апамее на Оронте - крупном церковном и административном центре Северной Сирии - был воздвигнут монументальный кафедральный храм в виде тетраконха с ажурными колонными экседрами и с четырьмя очень массивными квадратными в плане устоями (5x5 м!), указывающими на то, что здание было увенчано куполом (рис. 10). [31] Как и в Русафе, массив здания с трех сторон выступает широкими уплощенными полукружиями, но храм в Русафе немного удлинен, а здесь, как и в Босре, он равносторонний, что усилило центричность всего здания. Благодаря каменному (или кирпичному?) куполу композиция тетраконха в Апамее выглядела значительно совершеннее, чем ее предшественники. Это был большой шаг вперед в зодчестве христианского Востока, для которого возведение такого огромного купольного храма (он наибольший среди всех названных тетраконхов) было значительным событием - событием в создании новой архитектуры раннего средневековья (ее второго этапа). [32] Архитектурную концепцию тетраконха, увенчанного каменным куполом, смогли повторить, но в еще более совершенном виде, лишь через столетие армянские зодчие.
Рис. 10. Сирия. Храм в Апамее, около середины VI в. План.
В сирийских тетраконхах ажурными были не только экседры внутреннего тетраконха, но и все здание с его тонкими стенами и группами широких окон. Внутреннее пространство храмов уже перестало быть замкнутым, мрачным и глухим, каким оно было на предшествующих этапах развития. Интерьер был пронизан светом, ставшим активным фактором в воздействии архитектуры на верующих. Насыщенное светом внутреннее пространство заключено в тонкую, прорезанную многочисленными окнами оболочку, заполняющую интервалы между угловыми частями здания. В этих храмах, таким образом, выражен тот самый принцип, которому следовали и зодчие константинопольской Софии, и столичного храма Ирины, и базилик Греции и Фессалоник, и храмов VI в. в Малой Азии (в Мериамлике, Алахан-монастыре и др.), и одновременных базилик Сирии. Эти качества тетраконхов изменили весь архитектурный облик храмов, наиболее полно воплотивших новый этап развития монументальной архитектуры со свойственной ей новым социальным и художественным содержанием.