Когда я писала реферат по одной из изучаемых дисциплин, то заметила, что сделала описку. Вместо «На фоне выраженной регрессии» я написала ««На фоне выраженной агрессии». Несложно было объяснить механизм этой подстановки. В тот момент я была рассержена из-за того, что назначенная мне встреча накануне была отменена, но об этом меня не предупредили. Так как я об отмене встречи не знала, то потратила много времени, чтобы добраться до нужного места в назначенное время. Узнав о том, что время я потратила напрасно, я чувствовала агрессию и злость. Должна признать, что от себя я эти чувства всячески отгоняла. Слово «агрессия» не предназначалось для произнесения, но оно проявилось в письменной речи.
По поводу описок хочу привести интересный пример ошибочного действия, которое допустил мой старший сын. В то время он работал в Министерстве юстиции Казахстана. Как-то начальник отдела вернул ему служебное письмо с замечаниями, которое сын написал на имя министра. В письме говорилось о ходатайстве одной гражданки, и, обращаясь к министру, сын написал вместо слова министр «Монстр». Слово «монстр» было написано с большой буквы, хотя оно не стояло в начале предложения.
Мой супруг - очень жесткий, требовательный человек, воспитывает детей в строгости. Они уважают и одновременно очень его боятся. Думаю, что здесь явно виден перенос отцовской фигуры на министра, он ассоциируется со строгим, требовательным отцом. А то, что слово написано с большой буквы, возможно, может указывать на интенсивность этого чувства страха.
Недавно в социальных сетях моего города была затронута тема агрессии на улице, описывали ситуацию, как мужчина либо под действием психотропных средств, либо в алкогольном опьянении (но никто не мог предположить, что мужчина психически нездоров) вышел на проезжую часть дороги и мешал автомобилистам свободно двигаться, один из водителей вышел из своего авто и ударил «ненормального».
Я захотела выразить свою мысль относительно этого печального случая и, набирая сообщение на телефоне, сделала опечатку: вместо слова «оказывать», я написала слово «наказывать», а контекст моего высказывания был таков: медицинские организации обязаны оказывать безвозмездную медицинскую помощь. То есть фактически я сказала: «наказывать безвозмездную медицинскую помощь». Эта фраза была обращена к медицинскому работнику, который выразил свое мнение таким образом: «Очень надо сотрудникам больницы возиться с этими бомжами...»
Я чувствовала безысходность и чувств о сильного разочарования и бессилия, когда произносила эту фразу, но быстро я осознала, какова будет интерпретация моей опечатки. В этом помогли мне мои чувства, которые я испытывала в тот момент. Наказать бесплатную медицинскую помощь - вот чего истинно желала я, испытывая огромное горе. Однажды я это испытала на себе, когда мою мать на моих глазах чуть не погубили медицинские работники городской больницы, я слышала от мамы, что ей только хуже от лекарств и лечения, прописанных врачом, на что мне в ответ издевательски отвечали: «Не переживайте вы так» - и не предпринимали никаких действий для более глубокого обследования, тем временем мама практически теряла память и сознание, а диагнозом был стандартный бронхит. Я боролась всеми доступными мне на тот момент способами, чтобы помочь ей, и все-таки, вопреки удержанию в той больнице, я добилась консультации в региональном центре, затратив на это определенные финансовые средства, и мама пошла на поправку, но уже в совершенно другом лечебном учреждении, и лечили ее от другого заболевания. Но меня до сих пор так и не покинуло чувство разочарования за отсутствие наказания ее лечащего врача или учреждения в целом за этот случай. И вот накануне допущенной мною описки я встретила этого врача и испытала непреодолимое чувство гнева, который мной был подавлен, как и в то время, когда мама болела, чувство страха, что скандалом я могу усугубить положение мамы, было сильнее моего жгучего желания наказать медицинскую систему в тот момент.
Недавно в процессе деловой переписки с руководством, с которым я с первого дня и на протяжении уже четырех лет работы веду диалог на «Вы», написала о переносе встречи: «Давай через 40 мин» вместо «Давайте через 40 мин», - что я заметила совершенно случайно только через 1-2 часа. Эта довольно безобидная опечатка на самом деле скрывает в себе мощный конфликт, который я пережила в первые дни работы в этой компании. Конфликт развернулся в первую неделю мой работы при участии персоны, которой и было и адресовано письмо с опечаткой. Адресат письма - это молодой директор компании, мой ровесник. По приходе в компанию я имела неосторожность обратиться в процессе оживленной и дружеской дискуссии к нему на «ты», за что позднее была вызвана на ковер и отчитана другим руководством за неподобающее поведение. Разговор с директором на эту тему так и не состоялся. На тот момент у меня не хватало смелости отстоять себя, адекватно обсудить ситуацию. Всё высказанное я проглотила и оставила без ответа.
В слове с опечаткой я вижу свой протест против тех искусственных границ, которые этот человек воздвиг вокруг себя, а также непрожитость и непринятие той застарелой, неоправданной грубости, которая прозвучала четыре года назад в мой адрес.
По большому счету, написанная фраза «Давай через 40 мин» соответствует актуальной, но непрозвучавшей «Давай на ты».
Однажды со мной случилось то, что рано или поздно случается со всеми: я влюбилась в одного молодого человека. Он был очень серьезным, начитанным, кроме того, мы работали с ним в разных институтах, поэтому виделись крайне редко на общих лекциях и конференциях. Чтобы хоть как-то завладеть его вниманием, я предложила ему свою помощь в переводе иностранной литературы. Он, к моей превеликой радости, согласился. Мы начали работать вместе. Общались в основном по переписке. Молодой человек был весьма привлекателен, и я тайно мечтала о любовной связи с ним. Эти мысли не давали мне покоя. Однажды я отправляла ему новую редакцию своего перевода и написала сопроводительное письмо, в котором предлагала ему встретиться для обсуждения его замечаний по тексту. Отправив письмо, я решила его перечитать. К своему ужасу, я обнаружила в письме досадную опечатку: вместо слова «встретиться» я написала «всТЕРтиться».
Я стала анализировать свою ошибку. На тот момент я уже была несколько лет в анализе и быстро разгадала значение своей опечатки. Слог «ТЕР», так неожиданно вылезший в письме, на самом деле ассоциируется с глаголами «тереть» или «тереться», что немедленно обращает нас к теме секса. Что есть секс как не трение? Трение - это, можно сказать, основной прием в сексе, так как любовники чаще всего стимулируют эрогенные зоны друг друга посредством именно трения. Да и сам генитальный контакт представляет собой трение эпителия половых органов, что способствует достижению удовольствия. Очевидно, что моя опечатка выражала мое желание сексуального контакта с этим человеком. Кроме того, мою описку также можно было трактовать как попытку «ВТЕРеться» в доверие к этому человеку, т. е. понравиться ему. Оставалось надеяться лишь на то, что молодой человек будет не столь наблюдательным и описку мою не заметит. Так и случилось: он либо ничего не заметил, либо сделал вид, что не заметил. В общем, так или иначе общение наше продолжилось как ни в чем не бывало, но я уже была внимательнее в переписке.
Очитки
Девочка читала текст - сказку о грустной принцессе на английском языке: «A rich man has a daughter (У короля была дочка). She is very beautiful and good, but she is sad (Она была очень прекрасной и хорошей, но грустной)». Во всем тексте девочка ошибалась на одних и тех же словах: вместо daughter (дочка) читала beautiful и вместо beautiful - daughter.
Попытаемся понять, почему она совершила очитку именно так, а не иначе. Обратим внимание на то, что происходит во время очитки. Этот случай не станет случайностью, если объяснить его с психоаналитической точки зрения. Что заставило девочку совершить очитку именно так? Какая мысль пришла ей в голову перед очиткой и в какой ситуации она происходит?
За несколько часов до прочтения текста у девочки поднялось настроение, появилась сильная радость, счастье оттого, что ей купили долгожданные диски с фильмами и играми. Она этого ждала очень долго, а теперь они у нее есть, и девочка держит их в руках. А при чтении текста, сделав ошибку, прочитав слово beautiful вместо daughter, она тем самым выразила свое внутреннее счастливое состояние, свое отношение, эмоции, которые были скрыты внутри, в бессознательном, и вышли наружу именно в тот момент через эти слова.
Прочитала сообщение от приятеля (на английском языке): «Почему ТЫ думаешь, что мы как будто бы знаем друг друга годами?» - вместо «Почему Я думаю, что мы как будто бы знаем друг друга годами?». Дело в том, что несколькими днями ранее я произнесла ровно эту фразу: «Мне кажется, будто мы знаем друг друга годами», - нашему общему приятелю. И во время прочтения сообщения того же содержания от человека, про которого я это говорила, я увидела то, что меня смутило. Я сразу подумала: «Как он узнал, что я это про него говорила?» Очевидно, моя откровенность с нашим общим знакомым меня беспокоила, и эта обеспокоенность проявила себя в очитке. Но также очевидно, что мне и хотелось, чтобы мой приятель знал о моем расположении к нему (хотя это меня и смущает, возможно), т. е. я увидела то, что хотела увидеть.
Девушка по дороге на рынок строительных материалов проходила мимо здания, где располагался кабинет врача, к которому она когда-то обращалась. Она вспомнила тот прием, у нее возникло связанное с ним неприятное чувство раздражения и желание поскорее забыть специалиста, поставившего ошибочный диагноз. Консультация была непрофессиональной. Да и сам доктор был ей неприятен. Вспомнив о нем, она не в первый раз посчитала его очень своеобразным человеком, с «тараканами». Через несколько минут девушка уже проходила мимо павильона, торгующего принадлежностями для ванной комнаты. На витрине было написано: «Большой выбор кранов для кухни и ванной». Она прочитала: «