Возможная причина забывания как того факта, что я уже задала этот вопрос, так и, соответственно, самого ответа, который дал муж, в неприятных воспоминаниях, связанных с его пребыванием в секторе Газа. Во-первых, он оказался там во время самого большого количества авиаударов, нанесенных по региону со стороны Израиля, и это было, действительно, страшно. Когда мы разговаривали с ним по телефону, я постоянно слышала оглушительные взрывы. Дома взрывались прямо рядом со зданием, где находились журналисты. Удары наносились не только по военным объектам, но и по жилым домам, в которых жили террористы, а они жили везде. Поэтому, по существу, не было никакой стопроцентной гарантии, что в доме, где остановились муж с коллегами, также не жил бы кто-либо из группировки ХАМАС.
Но это лишь одна сторона. Думаю, что на забывание вопроса и ответа повлияло также и то обстоятельство, что в тот момент, когда муж был в Газе, я не только переживала за его жизнь и здоровье, но и чувствовала обиду оттого, что он не звонил мне оттуда и не успокаивал меня, что с ним все в порядке. Он перезвонил только, когда я прислала ему смс-сообщение, но был нервным и сказал, что не хочет разговаривать, так как здесь, действительно, страшно и ему не до разговоров, когда рядом все взрывается.
Очевидно, мне было неприятно вспоминать про его командировку в сектор Газа, и я вытеснила из памяти факт задавания вопроса. Однако у меня все-таки было желание поделиться этим с Элестером (или вообще хоть с кем-то), и я снова задала тот же вопрос.
Но вышеуказанные интерпретации относятся исключительно ко второй части моего вопроса и не дают, таким образом, понимания, как вытеснение может быть связано с его первой частью - про сообщение этой информации нашему приятелю. Очевидно, что связь должна быть.
В момент, когда я пишу об этом, в голову приходит мысль, не может ли мое забывание быть связанным также с таким неприятным чувством, как зависть к мужу. Он побывал в опасном месте, сделал оттуда прекрасный репортаж, который был отмечен коллегами, да и сам факт того, что он не побоялся поехать в Газу, вызывает некоторое восхищение. Я заметила, что, с одной стороны, мне как будто хотелось бы похвастаться мужем перед нашим лондонским соседом, увидеть его восхищение, а с другой стороны, мне и самой хотелось бы вызвать такое восхищение у него. Но моя работа психологом-психотерапевтом не предполагает публичности. Возможно, моя зависть была вызвана некоторым недостатком общественного признания моей деятельности и заслуг, особенно в связи с переездом в чужую страну.
Мне довелось самой столкнуться с заинтриговавшим случаем забывания имени. На работе мой отдел занимается, помимо всего прочего, тем, что составляет списки сотрудников, которые должны прибыть в раннее время в редакцию. Для этого работники звонят нам или приходят, называют свое имя и фамилию, а также время, к которому им нужно быть на месте. Каждый день одни и те же люди в одно и то же время называют свои фамилии. Казалось бы, что может быть проще. Но неожиданно я поймала себя на том, что совершенно не помню имени молодого человека, который в час дня входит в наш кабинет, представляется и уходит.
Обнаружив это, понимая, что такой случай не объясняется рутинной рабочей загруженностью, я попробовала выяснить для себя, что же не так с этим молодым человеком. Не знаю, насколько окажусь права в своих исканиях, но получилось у меня примерно следующее.
Прежде всего, по составленным спискам сотрудников я выяснила наконец забытую фамилию - Русанов. В таком виде она ни о чем мне не говорила, я совершенно точно никого с такой фамилией не знала, но вспомнила, что в школе в параллельном классе учился мальчик Русинов. С ним у меня совершенно точно связано два воспоминания, в обратном хронологическом порядке выглядящие следующим образом.
Спустя некоторое время после института я работала в небольшом туристическом агентстве. Однажды на пороге моего кабинета появился человек. После вежливого приветствия он вдруг широко улыбнулся и радостно обратился с вопросами уже только ко мне. Я вспомнила, что мы учились с ним вместе в школе, но его имя и фамилия начисто вылетели у меня из головы. Он, по всей вероятности, понял это и то, что мне неловко признавать такую оплошность, и представился сам: «Я Русинов», подтвердив, что мы учились с ним вместе.
Тогда инцидент был, собственно, исчерпан. Но в свете нынешней ситуации с забыванием фамилии я постаралась вспомнить, что еще меня связывало с мальчиком из параллельного класса. Это оказалось довольно просто.
Почти все ученики в старших классах принимали активное участие в том, что было принято называть школьной самодеятельностью. Так однажды по какому-то поводу готовилось представление, посвященное классическому английскому детективу. Действующими лицами были Агата Кристи и придуманный ею персонаж - Эркюль Пуаро. Роль писательницы доверили мне, а бельгийского сыщика играл уже упомянутый выше Русинов. Для него это был своеобразный дебют на школьной сцене, он очень трепетно относился к представлению, и мы несколько раз живо и подробно обсуждали запланированные действия.
Однако после представления, которое прошло удачно, Русинов, сталкиваясь со мной в школьных коридорах, называл меня не иначе как Агата Кристи. Поначалу я довольно спокойно относилась к таким проявлениям внимания, уважая в чем-то его впечатления от первого школьного спектакля, но со временем стала чувствовать себя неловко. Во-первых, у меня было мое собственное имя; во-вторых, мне приходилось рассказывать другим людям, случайно слышавшим такое необычное обращение, всю историю про школьную постановку.
Таким образом, если допустить, что я права в своих ассоциациях, то получается примерно следующая цепь событий.
1. Соученик постоянно называет меня чужим именем. Мне это не нравится.
2. Встретившись с ним несколько лет спустя, я не могу вспомнить, как его зовут, словно в отместку за то, что он когда-то вызывал у меня неприятное чувство неловкости.
3. Я не могу запомнить фамилию другого человека, потому что она всего лишь на одну букву отличается от фамилии человека, вызывавшего у меня подростковое чувство неловкости.
Можно сказать, что в чем-то бессознательное пытается защитить меня, моментально стирая из памяти похожую фамилию, не позволяя рождаться нежелательным ассоциациям.
Вообще у меня достаточно хорошая память на лица и имена людей, особенно тех, с которыми я контактирую. Однако долгое время я не мог запомнить простое имя Анна. Анна - это новый бухгалтер, которая пришла на смену предыдущего бухгалтера, ушедшего на пенсию. Анна, в отличие от предыдущего бухгалтера, была очень рассеянной, необязательной и часто задерживала оплату нашим поставщикам за оказанные услуги нашей компании. Это стало причиной сложных конфликтных ситуаций и ухудшением отношений с партнерами. Каждый раз мне приходилось оправдываться перед ними за задержку оплаты, возникшую по вине Анны. В связи с частым повторением таких ситуаций через некоторое время я стал отмечать, что она вызывает у меня крайне неприятные эмоции. На протяжении всего периода общения с ней я постоянно забывал ее имя. Анализируя эту ситуацию теперь, я понимаю, что это было связано с негативными эмоциями, которые я испытывал к ней.
К нам на работу пришла новая сотрудница, мы познакомились, и я тут же забыла ее имя и отчество. Мне показалось это очень странным, так как память на людей и их имена подводят меня редко. Я поняла, что должна быть причина. Коллегу зовут Галина Викторовна. Я в течение получаса перебирала в уме все женские имена в комбинации с отчествами. Но это имя так и не пришло мне в голову. Тогда я спросила у другой сотрудницы, и, услышав имя, я поняла причину забывания. Галина - имя моей бывшей подруги, с которой был связан большой и важный период моей жизни, поскольку 12 лет мы встречались часто в одной компании. Мы перестали общаться после того, как она поставила мне условие - не видеться без нее с мужчиной, с которым у нее были отношения. Это было сказано мне с угрозой, явной ревностью и с непонятной мне агрессией. Я была сильно удивлена и даже испугана, т. е. событие произвело на меня сильное впечатление. Впоследствии я узнала, что у Гали серьезные проблемы с психикой. Разочарование в подруге и в том, что до этого эпизода я ничего за ней не замечала, спровоцировало забывание имени сразу после того, как я его услышала. Отчество Викторовна также было для меня связано с нежелательными эмоциями. Брат моей мамы Виктор умер годом раньше, сильно страдая от неизлечимой болезни, в 50 с небольшим лет, и все мы очень сильно переживали это горе. Таким образом, забывание защитило меня от переживания негативных эмоций.
В первом классе я познакомилась с девочкой по имени Лена, в последующем ставшей моей соседкой по парте и моей лучшей подругой, как потом оказалось, на всю жизнь. Как бы ни казалось мне это странным, женщины по имени Лена как будто преследовали меня. Мне казалось это забавным и очень удобным. Ведь многие мои коллеги, практически все подруги и случайные знакомые носили это имя.
Записная книжка пестрила этим именем. Я с легкостью запоминала имя Лена.
Но в этом году моя подруга забыла поздравить меня с днем рождения. И даже не ответила на мое приглашение. Спустя неделю она позвонила и извинилась. Конечно, я была удивлена, и мне было неприятно.
Прошел месяц, я подписала договор о принятии участия в проекте для женщин «Леди Новосибирск». Нас было 26 участниц. И конечно, же среди них были девушки с именем Лена. Но что самое странное, что я не могла вспомнить, как их зовут. Мне хотелось назвать их Наташа, Настя, как угодно. Я понимала, что это каким-то образом связано с моей лучшей подругой Леной.
Когда я начала читать книгу «Психопатология обыденной жизни», для меня стало ясным, что произошло вытеснение этого имени в подсознание, так как ассоциации с ним наталкивают меня на неприятные воспоминания о моей подруге и вызывают во мне чувство вины, так как из-за обиды я не стала поздравлять и ее с днем рождения.