Мне вспоминается случай, который произошел с моей сестрой Ириной, я была тому свидетелем.
Ирина была замужем на протяжении 15 лет, есть сын. С мужем она развелась. Причина - алкоголизм.
Я была в гостях у нее дома, там было несколько друзей и нынешний приятель Ирины, мужчина, к которому она питала нежные и теплые чувства. Все чудесно общались за столом с вкусными блюдами и напитками. Ирина и ее бойфренд (назовем его Р.) сидели рядом и говорили о чем-то. Через некоторое время я заметила, что в диалоге между ними появились повышенные тона и некоторое напряжение. Через некоторое время мы с сестрой вышли на кухню, чтобы сменить блюда на столе, туда же пришел Р. Оказывается, в разговоре между ними Ирина, в пылу эмоций, назвала своего друга именем бывшего мужа. Позже, в приватной беседе, сестра призналась мне, что уже не раз, находясь в состоянии эмоциональной нестабильности (Р. провоцировал ее на выяснение отношений), она (почему-то!) машинально называла нынешнего друга именем бывшего супруга!
Как мы знаем, в психике нет ничего случайного! Любое ошибочное действие имеет смысл, это психическое явление, требующее анализа, чтобы выявить суть его и проблемы, которые с ним связаны. Исходя из этого, ситуация, о которой я упомянула, также требует тщательной и серьезной проработки.
Я, как начинающий психолог-консультант, исходя из ситуации с моей сестрой, могу предположить следующее. Ирина подсознательно ассоциирует бывшего мужа с нынешним другом. Вероятно, на это есть веские причины, и, вероятно, она чувствует, что проблемы, возникшие в первом браке, так и не решены, не проработаны до конца. Я бы посоветовала сестре пройти курс психоанализа, чтобы, наконец, осветить те проблемы взаимоотношений в паре, от которых она просто ушла, разведясь, но кардинально ничего не переосмыслив и не осознав.
Наглядным примером забывания имен может служить путаница при обращении к моему мужу со стороны моего отца в течение определенного времени после свадьбы. Несмотря на то, что имя моего мужа более чем распространено и несложно в воспроизведении (Александр), мой отец упорно называл его другим именем (Сергей) в разговоре со мной. При этом Сергеем зовут мужа сестры моего отца (Диляры), замуж за которого она вышла несколько лет назад. Этому предшествовал развод с первым мужем, в браке с которым она прожила около двадцати лет. Сергей намного младше Диляры, и, думаю, такой выбор было непросто принять и одобрить в своем сердце моему отцу.
Так почему же отец называл моего мужа Александра именем Сергей? Я могу предположить, что в психической реальности отца в тот момент происходило столкновение двух намерений: с одной стороны, нежелания принимать мой выбор спутника жизни, возможно, даже чувство ревности и потери, а с другой стороны, социально одобряемое стремление этот выбор принять. Поэтому запомнить имя человека, образ которого связан с неприятными, но неосознаваемыми переживаниями, был для отца трудной задачей. А ассоциативная связь между двумя ситуациями непринятия, отвержения, нежелания согласиться с реальными выборами спутников жизни сестры и дочери подсказывала ему имя Сергей, так как его отец уже знал несколько лет и произошла бессознательная связка имени человека и чувств, которые этот человек вызывал. Как итог, возникшая позже во времени ситуация с непринятием выбора дочери вызывала сходные чувства у отца и возрождала в памяти имя Сергей.
Я обратила внимание на то, что в последнее время неоднократно называла мужа именами сыновей, чаще именем старшего. Их у меня двое, семи и четырех лет. Ранее эти свои оговорки я объясняла рассеянностью внимания, усталостью. Теперь же я пришла к следующим заключениям. Сыновья оба очень расположены ко мне, соперничают за мое внимание и сами проявляют теплоту и нежность. Особенно часто ищет тактильного контакта в виде обниманий старший сын (он находится в эдипальной фазе развития). Здесь я подумала, что, если, обращаясь к мужу, я называю имена сыновей, значит, хочу перенести какой-то оттенок взаимоотношений с детьми на мужа. Возможно, хочу получать от него больше знаков внимания. Тот факт, что оговорки происходят на фоне некоторого утомления, лишь свидетельствует о снижении контроля за ходом ассоциативного процесса и повышении вероятности подобного рода замещений.
Буквально в прошлом месяце мы гуляли с одной подругой, у нее зазвонил мобильный. После короткого телефонного разговора, она рассказала, что звонила наша общая знакомая и сообщила о рождении ребенка. Среди прочего подруга заметила: «Говорит все отлично, 10 баллов по какой-то там шкале». - «Ааа, - отвечаю я, - это по шкале...» Название вылетает у меня из головы. При этом в голову навязчиво лезет «шкала Жильбера». При этом я прекрасно понимаю, что шкала называется по-другому, причем отлично знаю ее название, так как во время практики в детской больнице слышала его сто миллионов раз.
Предыстория: следует сразу сказать, что родившую женщину я отлично знаю. В компании она имеет нехорошую репутацию, а именно слывет жуткой врушкой, просто патологической. То у нее идиллия в личной жизни, то муж-садист ее истязает, то еще какие-то байки, плохо друг с другом связанные. И вот в довольно зрелом возрасте (за 40) она встречает мужчину, влюбляется и беременеет. Причем ощущение от всей истории не очень приятное складывается, вроде как нужно ей его ребенком удержать. Почему я так категорично думаю? У дамы уже есть ребенок, который ей всегда был глубоко безразличен и рос с няньками-бабками (я какое-то время часто бывала в их семье). К тому же в последнее время дама перенесла несколько операций, пила много медикаментов, много курит. Для беременности картина не очень хорошая.
Анализ. Почему память подсовывает мне именно Жильбера? Некоторое время до инцидента у моей дочки Полинки были плохие анализы, мы должны были выявить причину и исключали всякие неполадки с поджелудочной и пр., в том числе этот самый синдром Жильбера. Тогда я все думала: тут рожаешь молодой, не пьешь, не куришь, ни таблетки не принимаешь, а у детей то одно, то другое. Когда же услышала про роды этой дамы, которая вся больная, у меня возникло недоверие насчет здоровья ребенка. Но Сверх-Я разве допускает такие циничные мысли? Нет. Вроде как это гадко не верить в таких вопросах, словно зла желать. Вот и сработало забывание, а ответ пришел в виде подмены. Стоило мне совершить анализ - сразу всплыла шкала Апгар.
В начале отношений мой будущий муж, споря или ругаясь со мной, часто называл меня по имени бывшей девушки. Меня это настолько раздражало, что я не могла адекватно с этим справляться, мне сразу начинало казаться, что он влюблен в другую, хотя это было невозможно, так как муж ненавидел свою бывшую и винил себя за то, что был в тех отношения. Он же совершенно не понимал, почему я так реагирую. Проанализировав это после лекции об ошибочных действиях, я поняла, что он, во-первых, приходил в ярость, когда мы ссорились по тем же причинам, за что он ненавидел и ссорился со своей бывшей. И во-вторых, когда он понимал, что причина ссоры похожа на ссору из предыдущих отношений, его психика начинала думать, что я - это его бывшая девушка. Когда я это поняла, мне стало намного легче.
Точно так же я, во время ссор называла его «Мам, прекрати, мам, отстань». Потому что ссоры были как с мамой, по тем же самым причинам.
Раньше я часто посещала бассейн, потому что сама очень люблю плавать и поэтому старалась приобщить своих детей-двойняшек к этому виду спорта. Сначала они, как и все маленькие дети, приходили обучение в «лягушатнике», т. е. в мелком бассейне. Потом их перевели в средний и, наконец, тех, кто мог уже самостоятельно плавать, выводили на «большую воду», т. е. во взрослый бассейн. Но иногда, как исключение, самых способных приобщали к взрослому плаванию раньше, давали как бы почувствовать глубину. Конечно же, у детей возникали разные чувства, и некоторые боялись потеряться в этой воде. Это примерно происходило так. Ребенок спускается по ступенькам в воду все ниже, пока где-то наполовину оказывается в воде. Потом тренер дает ему длинную палку типа удочки и просит его держаться за нее и работать ногами. Если все проходит благополучно, то постепенно ребенок держится одной рукой, а другой гребет, а когда он готов сам плыть, его просят работать двумя руками, но палкой страхуют.
Один раз я наблюдала за этим процессом, находясь, благодаря дружеским отношениям с тренером, совсем рядом с водой. Тренер Марина Львовна - с большим опытом работы в бассейне, отзывчивая, контактная, эмоциональная, любящая детей женщина. В тот день ее попросила мама одной маленькой, где-то лет пяти девочки, чтобы ее дочь попробовала хоть немного проплыть в большом бассейне, потому что она очень этого хочет. Девочка действительно была прилежной ученицей, и Марина Львовна согласилась попробовать. Выглядело это так: девочка спустилась в воду, ей дали «удочку», и она, схватившись за нее, поплыла. Но, отплывая все дальше от бортика, она начала все судорожней перебирать ногами и хвататься как будто всем телом за «палку». Марина Львовна стала ее настраивать на спокойствие, особыми методами подбадривая и похваливая. Когда стало что-то получаться, она попросила девочку грести одной рукой. И здесь произошло что-то невероятное. Малышка стала просить, чтобы Марина Тигровна не убирала руку. Она как бы молила: «Марина Тигровна, пожалуйста, Марина Тигровна, пожалуйста, не надо». Конечно, Марина Львовна благодаря своим приемам благополучно довезла девочку до бортика и успокоила. И мы, оставшись потом с ней наедине, от души посмеялись над таким забавным сходством звериного отчества.
Анализируя сейчас этот случай, я нахожу его примером ошибочного действия, о чем раньше бы не задумалась, более того посмеялась бы. Примером бессознательного страха, который проявился в забывании имени, в данном случае отчества, связанного с неким зверем. Девочка ассоциативно, бессознательно отчество