Утром встали рано, вышли в прекрасном настроении, даже на 10 минут раньше запланированного времени. Я еду в лифте и думаю: «Какая я молодец, не проспала и даже раньше на 10 минут вышла, и всё выключила, и все успела».
Проходим 300 метров, перед нами спуск с низенького тротуара на дорогу, на дороге огромная, не замерзшая до конца лужа. Не помню даже как, но нога у меня стала ватная, и я только понимаю в одну секунду, что она почему-то подворачивается и я падаю со всего размаху в эту лужу, просто навзничь. Все. Муж помогает мне подняться. Прихожу в себя. Слава Богу - нога цела, и даже нет вывиха, просто сильно, в кровь, разбиты колени.
Я хромаю назад домой, обрабатываю раны и пр. и остаюсь дома.
Потом собираюсь и все-таки еду по делам.
Всё время думаю: ну почему это со мной случилось? На ровном месте.
И когда заканчиваю первую встречу, вспоминаю, что ведь я сегодня собиралась ехать на дачу. Муж об этом не знал. А я даже как-то и «забыла».
И начинаю анализировать все свои «невыключенные утюги», незакрытые балконы, ссоры с мужем перед поездкой туда и, наконец, мой сегодняшний «полет в лужу».
Так вот в чем дело. Я просто любыми способами стараюсь не поехать на дачу.
Я боюсь туда ездить.
Два года назад нас ограбили, причем делали это несколько раз. Я помню это ощущение незащищенности, когда полиция просто разводит руками, а у тебя в доме выбиты двери, стекла, в твоих вещах копались чужие люди.
Пока мы ждали полицейских, нас заставили их же коллеги провести ночь в доме без стекол, когда на улице было минус 20.
После этого я проанализировала, кем или чем для меня были эти воры, которые вторглись в мой дом, и поняла еще более глубинные причины моего страха, о которых писать не буду, так как они слишком личные.
Но что меня поразило, так это понимание моего страха перед поездкой на дачу, и тех действий, которые я совершала, чтобы только избежать этой поездки, и того, что я даже не осознавала этого несколько лет.
И самое поразительное, что, осознав все то, о чем я сейчас пишу, я за последнюю неделю осмелилась одна дважды съездить на дачу (так сложились обстоятельства: то новые провода прокладывали, то счетчики проверяли (а может, это была «проверка» на «закрепление материала»?), и я уже не испытывала такой тревоги и не совершала своих «ошибочных противодействий».
Был вечер. Собираясь в поездку от родителей домой, муж сказал, что у него разболелась голова. Нашей попутчицей была одна родственница, которую надо было отвезти так же до дома. По дороге к ее дому происходит авария, которую вполне можно было избежать, вовремя нажав на тормоз. Как позже муж резюмировал: «Каждый раз, когда я не хочу ехать, что-то происходит».
Анализ. Вспоминая описания суеверных людей в книге З. Фрейда «Психопатология обыденной жизни», отмечу, что суеверный человек «проецирует мотивировкой наружу». Определяю фразу мужа «Каждый раз, когда я не хочу ехать, что-то происходит» как основополагающий нарушающий мотив. Продолжая анализ причины, предполагаю следующее.
Во-первых, родственница, которую нужно было отвезти, вызывала раздражение у мужа, так как он знал, что обычно с ее стороны следует просьба подвезти ее до дому, в то время когда ему хотелось ехать к себе домой.
Во-вторых, на тот момент у мужа имелось переживание, связанное с семейными проблемами его родителей, которые он не мог разрешить, и это нашло отражение в компромиссном проявлении в виде головной боли. Ранее муж не раз сообщал мне, что не хочет ездить к своим родителям из-за постоянных ссор, которые они не могут разрешить самостоятельно. Но по этическим нормам он не мог отказаться от визитов к ним. Так же как и не мог отказать родственнице подвезти ее домой. Машина была средством решения этого конфликта, и, когда образовалась ситуация, где можно было разрешить конфликт между «надо» и «не хочу», он, не осознавая этого, позволил себе попасть в аварию и тем самым перестать ездить туда, куда не хочет.
На последнем месте я работала главным бухгалтером коммерческой организации. Мой общий стаж работы в сфере бухгалтерского дела на тот момент составлял около тринадцати лет. Все это время я очень ответственно относилась к работе и на больничном была всего один раз за всю трудовую деятельность. И то не по причине простуды, когда можно принять лекарства и поехать в офис, а в связи с травмой ноги, когда на работу поехать не было никакой возможности. Ранее все нетяжелые заболевания переносила на ногах, больничный не брала. Но именно на последнем рабочем месте я начала часто болеть простудой с очень высокой температурой, которую тяжело было сбить, и приходилось звонить на работу, говорить, что я заболела. При этом я заболевала независимо от времени года: зимой от того, что холодно, летом от кондиционера, который я практически никогда не включала: хватало и пяти минут. Для меня тогда уже было очень странно, что я плохо себя чувствовала физически, а на душе у меня было очень хорошо оттого, что можно упасть на кровать и никуда не ездить.
Дальше стало хуже: я очень тяжело отравилась. При этом я не ела никакой некачественной еды, все другие люди, которые ели вместе со мной то же самое, не заболели. Так как у меня никогда не было особых проблем с желудком, я решила, что с утра приму необходимые таблетки и поеду на работу. Я переживала только о том, что от болей мало спала и буду плохо себя чувствовать. Ночью я встала попить воды и от слабости упала в обморок, ударилась скулой о плитку в прихожей и получила весьма заметную ссадину на щеке. В данной ситуации я гарантированно не могла выйти из дому в ближайшие несколько дней. Желудок при этом болеть перестал.
Кроме этого, несколько раз у меня случались очень сильные скачки давления. Иногда давление было настолько низким, что я не могла встать с кровати и приходилось звонить в офис и говорить, что я опять заболела.
Четыре месяца назад я уволилась с этой работы и с тех пор ни разу не простудилась и других проблем со здоровьем не испытывала.
Из всего этого я могу сделать вывод, что, несмотря на то, что я испытывала явный физический дискомфорт, в связи с проблемами со здоровьем, настроение у меня было хорошим. Я могла подольше поспать, почитать книги, посмотреть фильмы. То есть от физической болезни на душе у меня было хорошо. Получается, что происходило что-то на подобии вторичной выгоды от болезни: мое здоровье страдало, но я была избавлена от необходимости вставать рано, а это мне никогда не нравилось, так как я сова и мне в семь часов утра гораздо легче лечь, чем встать, а также от необходимости заниматься работой, которая мне уже не нравилась.
Начну со своего брата. Этот случай произошел с ним незадолго до того, как ему должна была прийти повестка из военкомата. Есть молодые парни, которые хотят идти в армию служить, но многие явно не горят желанием. Несмотря на то, что мой брат живет в Белоруссии и порядка там намного больше, в том числе и в армии, приближающийся уход его тяготил и угнетал. Была зима. Брат увлекается лыжами и в тот день пошел кататься на горку, на которую ходил уже не один год. Это было в Минске, горка маленькая, т. е. не какой-нибудь горнолыжный курорт с тяжелыми и сложными трассами, горка для обычных людей, для развлечения. Вот там и произошел с ним несчастный случай. С его слов: «Вообще ничего не понял. Врезался в какую-то женщину и все. Не пойму, как это случилось, почему не объехал. Просто не успел».
Травма у него была тяжелая, раздроблена рука в нескольких местах. 8 месяцев провел в гипсе, вставляли спицы, первый месяц провел в больнице, затем находился дома. Я вот думаю: неспроста это падение у него было, недаром он не хотел идти в армию, несколько раз до травмы вновь и вновь поднимал эту тему. Он тогда еще и на работу только-только устроился, в хорошую иностранную фирму, с отличной зарплатой. Для молодого человека, недавно окончившего институт, работа в Минске была очень перспективной, так как наша семья из маленького города, практически из деревни. Для него эта новая работа была счастьем. К слову сказать, руку он сломал левую, а так как он программист, то на больничный он даже и не пошел, так и работал правой рукой. Тут еще вот какой момент. Все это время за ним ухаживала моя мать: готовила еду, даже накрывала на стол, стирка, уборка - все на ней было, она даже застилала его постель и завязывала ему шнурки. Конечно, можно понять, что тяжело с переломом завязать шнурки, но без застилания постели уж точно можно было бы и обойтись.
Сейчас ему 31 год, он не женат, и девушки у него тоже нет, я даже не помню, когда она у него была в последний раз. Хоть и живет он отдельно, но практически каждые выходные он проводит у матери. Боюсь, что в личной жизни у него, кроме мамы, вряд ли когда-нибудь кто-то будет. Поэтому, как я думаю, у этой истории не одна выгода - избежать армии, но за этим еще стоит страх сепарации, нежелание разлучаться с матерью.
Мне очень нравятся спортсменки: гимнастки, фигуристки. Интересуюсь их жизнью, в частности мне интересно, что толкает человека на занятия профессиональным спортом, ведь ни для кого уже давно не секрет, насколько это травматично и опасно, а порой даже смертельно. Я хочу написать о самой трагичной, на мой взгляд, судьбе одной советской гимнастки - Елены Мухиной. Описать историю жизни этой девочки меня сподвигло то, что есть много источников, которые проливают свет на ее историю, и то, что мы можем из этого извлечь и проанализировать: это и документальные фильмы, и интервью, взятые у нее как в детском возрасте, так и во взрослом, интервью тех людей, которые знали Лену и ее тренера, общались с ней и на глазах у которых разворачивалась трагедия ее жизни.
Я хочу проследить череду тех событий, предшествовавших и способствовавших получению травмы, которая привела практически к гибели гимнастки. Нет, травма была не смертельной, Елена осталась жива, получив тяжелейшую травму позвоночника, которая обездвижила ее на всю оставшуюся жизнь и приковала к инвалидному креслу.