— Уже уходите?
— Да. Боюсь, что встреча не состоялась, — мой голос предательски дрожал. Если бы я с самого начала не спросила про Марка, можно было соврать, что ждала подругу.
— Мне очень жаль. С Вас двести пятьдесят рублей.
— Простите?
— Ваш кофе. Двести пятьдесят рублей.
— Конечно, — слышать сожаление в его голосе было невыносимо. Дрожащими руками я открыла сумочку и достала пятисотрублевую купюру. — Сдачи не надо.
Быстрым шагом я вышла на улицу и почти добежала до метро; села в поезд, не заботясь о направлении, и поехала. На Курской я перешла на кольцевую линию и каталась по ней почти два часа, игнорируя смс от Нины, Маши и Кристины — им не терпелось узнать подробности «идеального свидания с мужчиной мечты». Там же, в метро, я поклялась никому, никогда и ни при каких обстоятельствах не рассказывать этой истории. Мне было стыдно. Подругам была озвучена сильно откорректированная версия: свидание состоялась, мы поужинали, но Марк не произвел на меня впечатления и на поверку оказался не столь идеальным, как я нафантазировала.
Маша встретила меня в дверях. Я молча разулась, достала из сумки провиант и прошла в комнату. Кристина лежала на кровати, на ее лице была темно-зеленая маска. Вместо приветствия она что-то промычала. Я рассмеялась.
— Ей еще двадцать минут так лежать, — просветила меня Маша. — Маска стянула лицо, говорить нельзя. Что, начнем пить мартини? Или дождемся нашу мученицу во имя красоты?
Со стороны Кристины вновь донеслось неясное бормотание.
— Подождем, — решила я.
— Рассказывай, что у тебя стряслось.
Я вздохнула.
— Маш, а у вас не найдется чего-нибудь поесть?
— Могу предложить пельмени. Правда, они не очень сочетаются с мартини, — с сомнением протянула Маша.
— Плевать на сочетаемость. Я голодная как волк.
В процессе варки и поедания пельменей я поведала подругам о Мише. К тому времени Кристина смысла свою маску и присоединилась к нам за столом.
— Вот гаденыш, — резюмировала она. — Не расстраивайся. Какие твои годы!
— Мне уж давно не шестнадцать, Кристин. Пора бы встретить кого-нибудь нормального. Ладно, я сразу поняла, что этот Миша не идеал. Но можно было закончить свидание по-человечески и мирно разойтись. Я же не навязывалась, в конце концов. Сама сидела и думала, как бы смыться.
— А может, его друг и вправду забыл ключи? — спросила Маша.
— Я тебя умоляю. Это же классическая отговорка. Нет, ну что со мной не так? Ладно, признаю: я сама использовала этот трюк. Всего пару раз, когда парень оказывался совсем никудышным. Вряд ли такой поймет, что от него попросту избавились, а если и поймет — черт с ним, заслужил. Но я же не пришла на свидание пьяная, и от меня не пахло луком.
— С тобой все в порядке, успокойся, — примирительно сказала Кристина.
Но остановить меня было не так-то просто. Я буквально кипела от негодования.
— Обидно до слез. Кстати, Миша мне совершенно не понравился. Ненавижу, когда русские начинают хаять нашу страну, а этот гад только и говорил о своей любви к Германии и преклонении перед немцами. Фашист проклятый.
— Анечка, ты у нас самая красивая и замечательная, — зачастила Маша. — Даже не смей думать, будто с тобой что-то не так. Это у мужиков проблемы со зрением.
— И не только со зрением, — добавила Кристина.
— Спасибо, девочки, — искренне ответила я. Сколько раз за последний год подруги утешали меня, потерпевшую очередную неудачу — ни разу за это время я не слышала в их голосе даже тени злорадства или раздражения.
— Нема за що, — усмехнулась Кристина.
За разговорами мы выпили бутылку мартини. Я выпустила пар, и на душе слегка потеплело. Девочки сделали мне пилинг, наложили на лицо успокаивающую маску, и мы провели остаток вечера, составляя ТОП 5 самых неудачных свиданий. Когда время перевалило за час ночи, стало очевидно, что ехать домой нет никакого смысла, и я осталась ночевать на раскладном кресле.
В воскресенье подруги потащили меня на выставку. Мы долго ходили в поисках салона, располагавшегося на каком-то старом заводе, потом около часа с умными лицами рассматривали непонятные картины. Я изо всех сил сдерживала зевоту. Ноги, обутые в узкие туфли, нещадно ныли. Вскоре я сдалась и перестала делать вид, будто интересуюсь живописью. Еле доковыляв до неудобного диванчика, я перевела дух и принялась разглядывать публику. Маша с Кристиной продолжали переходить от картины к картине, тихонько переговариваясь между собой. Я заметила, как они стреляют глазами по сторонам, и против воли усмехнулась. В этот момент ко мне подлетел взлохмаченный юноша в очках.
— Как Вам выставка? — восторженно прошептал он.
Я закатила глаза.
Приняв мой жест за выражение одобрения, он воодушевился и начал подробно рассказывать об авторе всех этих полотен. Я рассматривала носки своих туфель, размышляя, натерла мозоли или нет. Речь молодого человека, изобиловавшая непонятными терминами, лилась, будто песня, только на незнакомом языке. Я совершенно не улавливала смысла.
— Роман, — вдруг сказал он.
— Что? — не поняла я.
— Простите, что сразу не представился. Меня зовут Роман.
— Аня. Послушайте, Роман, я совершено не интересуюсь искусством и абсолютно в нем не разбираюсь. Забрела сюда случайно, за компанию с подругами. Вам лучше найти более понимающего собеседника.
Роман подскочил, будто ужаленный, и тут же испарился. Я вздохнула и увидела рядом с собой Кристину.
— Что за молодой человек к тебе приставал? — деловито поинтересовалась она.
— Некто Роман. Боюсь, не могу сообщить о нем никаких дополнительных сведений. Кроме того, что он в полном восторге от ЭТОГО, — я кивнула на картины. — Мы тут еще надолго?
— Нет. Пять минут, и уходим, — ответила Кристина. — Мне самой уже надоело.
Наконец пытка искусством завершилась. Решив, что культурной программы на сегодня достаточно, мы пошли обедать. В кафе я первым делом заказала двойную порцию виски с колой. Маша ухмыльнулась.
— Терпеть это на трезвую голову невозможно, — пробормотала я. — Жаль, я не догадалась выпить еще до выставки.
— Ай-ай-ай, что скажет египетский жених, — засмеялась Кристина.
— А он и не узнает. Кстати, — я хлопнула себя по лбу. — Я же вам не рассказала. Чертов Миша так вывел меня из себя, что я совсем забыла про пятничный разговор с Саидом. Он пригласил меня в Шарм-эль-Шейх.
— За чей счет? — тут же поинтересовалась практичная Маша.
— Саид оплачивает билеты и снимает гостиницу. Сам предложил.
В этот момент я поняла, как сильно хочу вырваться из Москвы. Воображение тут же унесло меня из слякотной осени в волшебную страну, о которой говорил Саид. Решено: постараюсь улететь в Шарм-эль-Шейх как можно скорее. Не стоит оттягивать.
Тут же забыв о ноющих ногах и прочих неприятностях, я почувствовала, что скоро моя жизнь наладится. С Саидом все будет всерьез и надолго.
Глава 4Перемены и их ожидание
Весь следующий месяц прошел в приготовлениях и радостном ожидании реального знакомства с Саидом. Вопрос, ехать или нет, передо мной не стоял — мысленно я уже была в Египте. Интернет-знакомые советовали мне не терять головы и дали несколько ценных советов, но, в общем-то, поездку за счет кавалера они признали хорошим вариантом для встречи «вживую». Я воспряла духом, забросила переводы и почти все свободное время посвящала разговорам с Саидом и изучению информации о Египте — от фараонов до наших дней. Вечерами мы часами пропадали в «Скайпе», обсуждали все на свете и строили планы на будущее. Я узнала много нового об образе жизни египтян, их традициях, и в надежде поразить Саида даже начала изучать арабский алфавит. Моя голова пухла от обилия новых сведений, а сердце отстукивало бешеный ритм, стоило лишь вспомнить про Него… Московские подруги отнеслись к «египетской авантюре» скептически, но меня уже было не остановить. Я перестраховалась и забронировала путевку в недорогой отель (вышло дешевле, чем авиабилеты туда-обратно), а Саид тут же выслал мне необходимую сумму. Он также арендовал квартиру — по египетским законам мы не могли жить вместе до заключения брака, так что мне предстояло подписать тот самый пресловутый ОРФИ-контракт.
Отпуск я получила очень просто — начальница с легкой душой отправила меня «погреться на солнышке», пожелав хорошо отдохнуть, загореть и расслабиться. В общем, все складывалось наилучшим образом, и никаких проблем не предвиделось. Настроение у меня было приподнятое, как никогда.
За неделю до отъезда я поехала повидать маму. К моему сообщению о новом «женихе» и предстоящей поездке в Шарм-эль-Шейх она отнеслась очень настороженно, и я решила провести последние выходные в Твери, чтобы хоть немного ее успокоить. Несколько часов тряски в автобусе — и я снова оказалась дома, где время, казалось, остановилось. Здесь не было ни московской суеты, ни пробок. Впрочем, работы и денег тоже не было. Светилось несколько неоновых вывесок, но улицы к этому часу опустели. Я легко нашла такси — промерзший водитель, поджидавший на вокзальной стоянке последний московский автобус, при моем появлении заметно обрадовался. Через пятнадцать минут мама почти задушила меня в своих объятьях. Несмотря на позднее время, она не спала. В квартире витал запах корицы — мама всегда добавляла ее в кофе, и я ощутила аромат еще чего-то неуловимого, но знакомого с детства. Закутавшись в плед, я пила заваренный мамой ромашковый чай и слушала ее монотонный рассказ. На душе было спокойно и удивительно уютно. Наконец мама заметила, что я совсем клюю носом, и мы отправились спать.
Утром меня разбудил дразнящий запах кофе и свежеиспеченных булочек. В ногах дремала наша старенькая кошка Фиша. В комнате был наведен идеальный порядок — ничего не изменилось с тех пор, как я уехала полтора года назад. Даже мои старые куклы аккуратно стояли на верхней полке шкафа, а подаренная тетей на окончание школы пальма выросла в полноценное дерево. Я невольно улыбнулась — как приятно очутиться дома! Мама осторожно заглянула в комнату.