Квартира оказалась огромной и набитой громоздкой мебелью. Я заметила шкаф, заполненный посудой, толстые ковры и массивные диваны в каждой комнате, а стулья и прочие предметы интерьера вполне гармонично смотрелись бы в каком-нибудь средневековом замке. Ясмин оживленно комментировала каждую комнату на арабско-английском наречии. Мы продолжали улыбаться и в меру знания языка демонстрировали восхищение.
Еще около часа меня расспрашивали о моем образовании, семье, впечатлениях от Египта. Мы с мамой примерили паранджу Нади, и женщины пообещали показать мне, как завязывать платок. К нам обращались на арабском, Саид переводил. Иногда я пыталась говорить по-английски, упрощая фразы как только можно, но видела, что понимали меня слабо.
Около девяти нас позвали ужинать. Стол был заставлен непонятными блюдами: я узнала только рыбу и рис, почему-то коричневого цвета. Саид шепотом объяснил, что есть что. Я ела совершенно автоматически, не чувствуя вкуса. Все окружающие пытались положить нам с мамой добавки и сокрушались, что мы мало кушаем. Египтяне, насколько я поняла, отсутствием аппетита не страдали.
После ужина последовал очень сладкий чай, сладости и фрукты. Мы с мамой впервые увидели гуаву, что вызвало недоумение и дружный смех всех присутствующих. Мать Саида и его золовка подарили нам несколько платков, показав два основных способа, как их фиксировать на голове. Я исколола иголками все пальцы, но в конце у меня что-то получилось. Было непривычно видеть в зеркале свое отражение в платке, но я старалась держаться невозмутимо, а Саид сказал, что мне очень идет. Ясмин в порыве великодушия хотела подарить нам с мамой по платью, но мы отказались.
Время приближалось к полуночи. Я удивилась, что в такое время дети как ни в чем не бывало продолжают играть. Саид пожал плечами и пояснил, что в Египте не принято придерживаться строгого режима — дети ложатся спать тогда, когда сами этого хотят.
К концу вечера я окончательно расслабилась и успокоилась. Родные Саида оказались вполне милыми и приветливыми. В тот первый вечер мы по молчаливому уговору не касались скользких тем — религии и моих отношений с отцом. Насколько я поняла, родных Саида шокировало, что папа совсем не принимает участие в моей судьбе и даже не знает, что я собираюсь замуж, но Саид быстро свернул эту тему.
Напоследок мы долго и многословно прощались. Мать Саида просила заходить к ней как можно чаще, сестры также приглашали к себе в гости. Кто-то спросил нас о помолвке. Саид перевел, я в ответ лишь пожала плечами. Повисла неловкая пауза.
— Я даже не знаю, если честно. Это обязательно?
— Нет, не обязательно, но так принято.
— Саид, Аня не против, я тоже, — вмешалась мама. — Просто мы не знаем всех ваших обычаев и боимся, что и так доставляем тебе и твоей семье много хлопот.
— Ну что вы, никаких хлопот, — заверил Саид и что-то сказал своей матери. Она улыбнулась, кивнула и обняла меня.
— Что ты решил? — спросила я, когда мы вышли.
— Я сказал, чтобы подготовились к обручению, но сделали все скромно, только для родственников.
— То есть людей будет немного? — уточнила я испуганно.
— Нет, не волнуйся. Человек пятьдесят, вряд ли больше.
— Пятьдесят? Ты серьезно? И это называется немного?
— Хабиби, а что тебя удивляет? У нас много родственников и со стороны матери, и со стороны отца. Дяди, тети, их дети, внуки, потом ближайшие соседи. Несколько друзей с женами. Всего человек пятьдесят — примерно. Это минимум, меньше никак нельзя.
— Ничего себе, — я остановилась и прислонилась к стене. — Голова кругом.
— Успокойся, Аня, — мама взяла мою руку. — Думаю, помолвка будет похожа на сегодняшнее знакомство, только она пройдет более торжественно. Я права?
— Да, вы правы. Тебе ничего не придется делать — только сидеть и принимать поздравления. Мама и сестры все подготовят. Мы сделаем помолвку перед вашим отъездом, так что у нас есть еще несколько дней.
— Поехали? — предложила мама. — День был трудный, думаю, все устали.
— Конечно, — кивнул Саид.
Глава 9Помолвка
Почти всю дорогу мы хранили молчание. Дома мама пожелала нам с Саидом спокойной ночи, поцеловала меня в щеку и ушла в свою комнату. Мы остались вдвоем.
— Что-то не так? — спросил Саид. — Наверное, все слишком быстро?
— Может быть. Нет, я в порядке. Просто все немного странно. Чувствую себя Алисой в стране чудес.
— Все будет хорошо. Ты привыкнешь через время.
— Со временем, — поправила я автоматически.
— Да, со временем. Хочешь спать?
— Нет, вряд ли я сейчас засну. Слишком много мыслей в голове. Давай просто посидим рядом. Мы еще не оставались вдвоем с тех пор, как я приехала.
— Я знаю, — Саид усадил меня на диван и обнял. — Потерпи немного. После свадьбы мы все время будем вдвоем, и никто нам не помешает.
— Даже не верится, что такое может быть. И мне не придется считать дни до возвращения в Россию.
— Дай бог, все будет уже скоро. Расскажи, какие у тебя впечатления от Александрии.
— Странные. Я сама пока не разобралась. Это совершенно не похоже на ту заграницу, где я была. Все такое необычное: люди, улицы, даже запахи.
— Чем же тут пахнет? — спросил Саид с улыбкой.
— А ты разве не замечаешь? Есть запах моря. Есть запах сладостей. Бывает, что пахнет мусором — кстати, а почему здесь так много мусора?
— У нас не так часто убирают, — пожал плечами Саид.
— Но чаще всего пахнет всем вместе, и сочетание очень странное.
— А я не замечаю — привык, наверное.
— Женщины очень необычные. Длинные платья, платки, паранджи… Я так и не поняла до конца, зачем все это нужно.
— Я же говорил твоей маме. Это из Корана. Женщина-мусульманка должна покрывать все тело, кроме лица. Потому что иначе у мужчин появляются нескромные мысли и желания, а это большой грех.
— Как же вы работаете на курортах, когда везде девушки в купальниках?
— Так и работаем. Ради денег.
— А что будет, если здесь на пляже появится девушка в купальнике?
— Я думаю, ей будет очень плохо. Все придут, чтобы посмотреть на ее тело. Но есть специальные закрытые пляжи, где можно плавать в бикини.
— А мы будем ходить на такие пляжи? — осторожно поинтересовалась я.
Саид замешкался.
— Если хочешь, — наконец проговорил он. — Но для меня намного лучше, чтобы ты купалась в водолазном костюме или хотя бы прикрывала часть тела.
— Ужас, — поежилась я. — А для нас купальник — это так естественно. Для меня очень странно, что люди здесь неадекватно реагируют на нашу одежду.
— На одежду? Какая одежда, хабиби? На пляжах вы не носите никакой одежды.
— Да, зато ваши женщины «прекрасно» купаются, — парировала я. — Помнишь, мы видели двух мусульманок в Шарме? Пришли, полчаса снимали с себя десять нижних платьев, остались в одном, но тоже черном и закрытом, окунулись и тут же обратно закутываться.
— Наши женщины плохо плавают, — вздохнул Саид. — Согласен. Но они правы, что не показывают тело посторонним.
— Я не понимаю.
— Иди сюда, хабиби. — Саид притянул меня к себе. — Религия — это очень большой и важный вопрос, я думаю, со временем ты много узнаешь и поймешь. Дай бог, когда-нибудь и ты примешь Ислам.
— А ты бы этого хотел? — удивленно спросила я.
— Конечно. Но тебя не должно волновать, чего хочу я. В религии не может быть принуждения. Я могу жениться на христианке, но наши дети будут мусульманами.
— Я пока не готова обсуждать эту тему. Конечно, я догадывалась, что со временем ты поднимешь вопрос религии, но только не сейчас.
— Хорошо. Раз ты не готова, значит не надо, — легко согласился Саид. — У тебя еще будет время, чтобы все узнать и принять решение. А как думаешь, тебе будет сложно здесь жить?
— Думаю, мне придется долго привыкать, — осторожно ответила я. — И многое будет зависеть от тебя. Для меня пока все очень странно. Но мне очень нравится город, и люди в Александрии кажутся очень приятными.
— Тут редко бывают иностранцы, — усмехнулся Саид, — им приятно смотреть на тебя, потому что ты очень красивая и не похожа на египтянок. А ты обратила внимание, что женщина сидит только рядом с женщиной или со своим мужем?
— Нет, если честно, не обратила. Я вообще не сразу запомнила, кто есть кто. А это важно?
— Да, очень важно. Я тебе потом объясню подробнее, но у нас не принято, чтобы посторонние мужчины дотрагивались до женщины.
— Я чувствую, что мне предстоит узнать еще очень многое. Особенно касательно ваших запретов.
— Конечно. Но не бойся, я буду рядом.
— Я надеюсь, хабиби, — я положила голову на колени Саида. — Мне очень понравилась твоя семья. Такая большая и дружная.
— Это разве большая? Ты просто не видела всех родственников, только самых близких.
— У меня из родных лишь мама и тетя.
— Да, ты говорила. А почему ты не разговариваешь с отцом?
— Они с мамой развелись, уже давно.
— Все бывает. Можно развестись с женой, но не с ребенком, — пожал плечами Саид.
— Для вас это странно, но тут уже ничего не поделаешь. Отец сам так решил. То есть сначала мы виделись, но очень-очень редко. А потом я на него сильно обиделась, и с тех пор все.
Мы помолчали.
— А можно тебя попросить кое о чем? — спросил Саид.
— Конечно.
— Когда вы вернетесь домой, позвони отцу. Хотя бы ради меня.
— Я не знаю его номер телефона… Ладно, можно выяснить. Но зачем тебе это надо? Ты хочешь пригласить его на нашу свадьбу?
— Да. Он, наверное, не приедет, но пригласить все равно надо. Что бы ни случилось, это твой отец, и другого у тебя не будет. Он должен знать, что ты выходишь замуж. Разве не так?
— В чем-то ты прав, — нехотя согласилась я. — Даже не могу представить его реакцию. Я вообще не очень уверена, что узнаю отца на улице, если мы встретимся.
— Пожалуйста, сделай это ради меня.
— Хорошо, — вздохнула я. — Только ради тебя. Вот видишь, какая я послушная жена.