— Ну, поздравляю, подруга, — Маша отсалютовала мне своим соком. — То есть мосты сожжены, Рубикон пройден, отступать некуда, позади Москва.
— Отступать уже действительно некуда, и Москва для меня почти осталась позади. Отработаю две или три недели и заодно займусь документами.
— Предстоит много бумажной волокиты? — сочувственно спросила Кристина.
— Боюсь, что да.
— А когда ты съезжаешь с квартиры?
— Если честно, пока не знаю, — вздохнула я. — Нина уже в курсе. Ну, а сроки будут зависеть от того, как быстро я уволюсь. И с документами пока неясно.
— Если нужно, мы поможем, — Маша сразу поняла мой намек.
— Да, обращайся, — подтвердила Кристина.
— Спасибо, девочки. Может, и обращусь. Пока надо искать информацию.
— И как твое настроение? — спросила Маша. — Ты счастлива?
Я слегка растерялась.
— Да как-то по-разному. Бывает, что нервы шалят, могу расплакаться по пустячному поводу. Но вообще я рада, что решилась. Честно говоря, я устала от Москвы.
— На меня тоже иногда накатывает усталость, — призналась Маша.
— Наверное, у всех бывают такие моменты, — согласилась я. — Но у меня прям запущенный случай. На работе особых перспектив нет, в личной жизни… об этом даже вспоминать не хочется, — я махнула рукой.
— Ну и молодец, — кивнула Кристина. — Выйдешь замуж, нарожаешь ему деток…
— А ты хочешь ребенка? — спросила Маша.
— Не знаю. Наверное, хочу, но побаиваюсь — пока мы не привыкнем друг к другу, к совместной жизни. Как ни крути, ребенок — это большая ответственность.
— Ты права, не надо торопиться. И лучше поговори на эту тему с русскими девушками, которые давно в Египте, — посоветовала Маша.
— Зачем? — не поняла я.
— Как зачем? Насчет родов. Ты имеешь представление о египетской медицине? А с точки зрения закона — если твой ребенок рождается в России, он автоматически получает российское гражданство. А вот если ребенок родится в Египте… тогда возможны нюансы. Лучше обмозгуй этот вопрос заранее.
— Хорошо, — я пожала плечами. — Обмозгую, когда надумаю рожать.
— Обязательно. Я не хочу накликать ничего плохого, но всегда лучше перестраховаться.
— А что вы решили с религией? — поинтересовалась Кристина.
— С религией все сложно. К христианам они относятся вполне терпимо, но Саид просил меня подумать об Исламе. Он не хочет давить, и это не обязательно для заключения брака, но для совместной жизни будет иметь значение.
— А ты?
— А что я? Я вообще не готова к таким разговорам. Обещала почитать и подумать. Вы же знаете, я не особо религиозна. Вот если бы я на самом деле уверовала, приняла все их посты, молитвы, платки и прочее… Но пока этого нет и в помине, — я раздраженно забарабанила пальцами по столу. — Хорошо, что Саид не настаивает. Но я, хоть убей, не понимаю, зачем все усложнять и делить людей по принципу религиозной принадлежности. Я могла бы жить хоть с мусульманином, хоть с буддистом, хоть с иудеем — был бы человек хороший. Какая разница, по какой форме и на каком языке обращаться к Господу? Если ты веришь в Бога — ну так верь, живи себе и старайся не грешить. А там столько премудростей, что мама не горюй.
— Вот, и не торопись. Тяни время. Если примешь Ислам, а потом вдруг (не дай бог, конечно) вы разведетесь, ты что, пойдешь креститься обратно?
— Это серьезный вопрос, — вздохнула я. — Понятно, что такие вещи не делаются ради мужчины. Короче, Саид на меня не давил, но очень просил почитать соответствующую литературу. Я обещала подумать, и на этом пока все. Но если появятся дети, они будут мусульмане — это однозначно. Тут даже не обсуждается.
— Как все сложно, — вздохнула Маша.
— Угу. Это меня слегка пугает. Но кто не рискует, тот не пьет шампанского.
— И ты готова рисковать в таком серьезном вопросе?
— Я неправильно выразилась. Саид очень хороший, небедный и вполне адекватный человек. Мы любим друг друга. Он хочет жениться, готов полностью меня обеспечивать, холить и лелеять. Ничего особенного от меня не требует — не запирает дома, не настаивает на смене религии, не одевает паранджу — всего лишь просит уважать их менталитет и обычаи. И что, бросить его только потому, что он мусульманин?
Мы помолчали.
— Ты права, — сказала Маша. — Судя по поведению Саида, он вполне адекватный. Нам таких принцев пока что не досталось.
— Ваши принцы в пути, — улыбнулась я. — Скачут во весь опор.
— Надеюсь, у них быстрые кони, — засмеялась Маша. — Пока что-то никого не видно на горизонте.
— Кстати, — встрепенулась Кристина. — Вы что, даже на помолвке не пили?
— Нет, у них абсолютно сухой закон.
— Вот это да!
— Угу. Саид говорил, в их документах указывают вероисповедание. Алкоголь там где-то продается, но продавец обязан проверить документы, и он продаст спиртное только христианину.
— А мусульмане не покупают по поддельным документам?
— Я не думаю. Ты рассуждаешь, как заправский алкаш, у которого отняли заветную бутылку. Скорее всего, эти люди в жизни не пробовали спиртного — оно им и не надо.
— Надо же, — задумчиво протянула Кристина. — Не то что наши мужики.
— Справедливости ради, в России тоже есть непьющие, — вставила Маша.
— Ты чего сегодня такая сердитая? — подозрительно спросила я Кристину.
— Проблемы на личном фронте, — доверительно сказала Маша. — Не трави душу.
— И как зовут проблему? — заинтересовалась я. — Мы знакомы?
— Нет, — хмуро ответила Кристина. — Все закрутилось как раз перед твоей поездкой в Египет. А теперь уже нет ни отношений, ни проблем, кроме того, что я снова одна-одинешенька. Может, мне тоже переключиться на иностранцев?
— И переключись. Почему бы нет? А насчет приглашения на свадьбу я серьезно. Приезжайте, будете подружками невесты. Вдруг найдете свою судьбу, — я хихикнула. — Будем вместе в Египте куковать.
— Ну, если обещаешь целиться в нас букетом, тогда мы подумаем.
— Не уверена, что в Египте будет букет невесты, — улыбнулась я.
— Организуем, — пообещала Кристина.
За разговорами время летело незаметно. Я расслабилась и была готова сидеть там хоть до утра, но кафе закрывалось — пришлось одеться и выйти в морозный московский вечер. С неба падал пушистый снег. Мы шли, поддерживая друг друга под локти, чтобы не поскользнуться, и думали каждая о своем. Закутанные в шубы торговцы бойко продавали матрешки и шапки-ушанки. И продавцы, и прохожие улыбались, а мне вдруг стало так тепло и хорошо, что захотелось обнять весь мир.
Магию момента разрушил телефонный звонок — это оказался Саид. Я подняла трубку и принялась сбивчиво объяснять, что иду по Арбату с подругами, и как здесь чудесно, и я счастлива… Я говорила и чувствовала, что Саид не очень хорошо слышит и плохо понимает — в какой-то момент он переспросил, что такое Арбат. Почему-то мне казалось крайне важным объяснить свои ощущения, чтобы он почувствовал то же самое, но я понимала, что у меня ничего не получается, и от этого страшно злилась.
— Плохая связь? — сочувственно поинтересовалась Кристина, когда я положила трубку.
— Ужасная, — хмуро ответила я.
— Он не был на Арбате?
— По-моему, он не был в Москве, только в Екатеринбурге.
— А, ты говорила, что первая жена Саида оттуда. Не ревнуешь?
— Нет, дело прошлое. Они расстались задолго до меня. И Саид жутко не любит, когда я о ней вспоминаю.
— Почему? — заинтересовалась Маша.
— Считает ее ошибкой молодости. Я же говорила, что его семья не в курсе?
— Да, говорила.
— Это жуткий секрет. Он тогда работал в Шарме, а семья, естественно, оставалась в Александрии. Ну, Саид и жил с этой девушкой какое-то время. Типа гражданского брака, только у них был какой-то левый контракт, чтобы арендовать квартиру. Я даже не знаю, сколько они прожили вместе. Думаю, что несколько месяцев, но точно не больше года. Потом разбежались, и Саид постарался как можно скорее ее забыть. А семья так ничего и не знает — в Египте не приветствуются подобные отношения.
— В общем-то, они правы, раз женишься — значит, женись, — согласилась Кристина. — А кто был инициатором разрыва?
— Не знаю, — пожала я плечами. — И где она сейчас, тоже не в курсе. Какая разница?
Разговаривая, мы дошли до метро. Дальше наши пути расходились — я попрощалась с подругами и поехала домой.
Следующие дни я с трудом заставляла себя ходить на работу, тосковала и чувствовала себя крайне неуютно. Многие сотрудники, узнав о моем увольнении, подходили с вопросами. Боясь запутаться в показаниях, я старалась отделываться общими фразами. Юля почти каждый день проводила собеседование с кандидатами на мое место, но пока без результатов. Я механически выполняла свои обязанности, но мысли витали далеко от Москвы.
На выходные я осталась дома. Нина опять где-то пропадала, а мне не хотелось ни сидеть в квартире, ни встречаться с кем-то из знакомых — бесконечные разговоры на тему переезда в Египет стали меня раздражать. Я в одиночестве бродила по Москве: по тихим арбатским переулкам, широкой Тверской и живописным Патриаршим прудам; замерзнув, заходила погреться и выпить кофе в многочисленные кофейни, выбирала столик у окна и подолгу сидела с кружкой в руках, разглядывая прохожих.
В одной из таких кафешек я вспомнила о своем обещании Саиду. Вдруг решившись, я набрала мамин номер и попросила ее узнать телефон отца. Оказалось, что он у нее есть, и мама тут же продиктовала цифры.
— Ты хочешь сказать папе про свадьбу? — догадалась мама.
— Да, — неохотно признала я. — Саид просил об этом.
— Может, лучше сначала я позвоню? — предложила она.
— Нет. Спасибо, но… мне нужно сделать это самой.
Довольно долго я глядела на бумажку с нацарапанным номером и не решалась его набрать. Не знаю, сколько прошло времени, прежде чем я собралась с духом. Один гудок, два, три…
— Алло, — произнес незнакомый мужской голос.
— Алло… Здравствуйте, это Николай Андреевич?
— Да. Я Вас слушаю.