— Хабиби, дай мне пару дней, я освобожусь и все скажу.
— Катя здесь ненадолго, и…
— Хабиби, успокойся. Я обещал — значит, сделаю. Можно не говорить об этом сегодня? Я очень устал на работе.
— А как дела в магазине? Какие-то проблемы?
— Нет, ничего серьезного. Просто уволились двое продавцов, а скоро праздники, и мне срочно надо искать замену.
— Когда? Почему ты мне не говорил?
— Аня, я не хочу, чтобы у тебя болела голова о моих проблемах. Тем более это пустяки.
— Ты мне никогда ничего не рассказываешь, — надулась я. — Как будто я не жена, а котенок. Шикобелло, только побольше размером и без хвоста.
— Хабиби, ну я тебя прошу. Давай не будем ссориться, тем более нет никакой причины. Что я должен тебе рассказывать? Магазины работают, все в порядке.
— Ну, может к тебе там симпатичные девушки клеятся, — я пересела к мужу на колени и обняла его.
— Наши девушки не клеятся.
— А по моим впечатлениям — очень даже.
И это было правдой. Несмотря на уверения Саида, что египетские девушки в большинстве своем скромны и религиозны, я была достаточно наслышана об их поведении от своих русских подруг. У Таниного мужа была кузина, которая влюбилась в него еще подростком и много лет буквально не давала прохода. В восемнадцать лет она обзвонила всех их общих родственников, чтобы сообщить о своих чувствах и желании выйти за него замуж. Не знаю, как он разрулил ситуацию, чтобы не пришлось жениться и при этом сохранить отношения с родными. Но влюбленной кузине пришлось смириться с тем, что ее хабиби предпочел ей какую-то русскую.
У Галиного мужа имелась бывшая пассия, на которой он много лет назад отказался жениться, поскольку его мать была категорически против их брака. Теперь она каким-то образом разыскала телефон этого Ахмеда и названивала ему чуть ли не ежедневно и якобы чисто по-дружески. Интеллигентная Галя возмущалась: «Я неревнивая, ну это же ни в какие ворота не лезет! Чего ей надо спустя столько лет, тем более он женат!? Так бы и придушила гадюку!»
Я со смехом рассказала Саиду о печальном опыте моих подруг.
— Египтянки, может, и не спят с мужчиной до свадьбы, но некоторые ведут себя хуже, чем в России проститутки. Ни одна приличная девушка у нас себе такого не позволит. А у тебя есть какая-нибудь бывшая?
Саид пристально посмотрел мне в лицо. Я видела, что он колеблется, и поняла, что задела мужа, хотя раньше не задавалась этим вопросом и сейчас спросила совершенно наугад. Мы никогда не говорили об увлечениях Саида — я знала о первой русской ОРФИ-жене, и все. Неужели был еще кто-то? Несколько секунд он продолжал молча буравить меня взглядом, затем лицо мужа разгладилось.
— Хабиби, я же тебе объяснял, что у нас не бывает отношений «парень-девушка». Успокойся. Я не такой уж красавец, и вот, — он повертел рукой перед моим лицом, — на пальце кольцо, видишь?
— Которое ты частенько забываешь надевать, — проворчала я. — Ты не ответил на мой вопрос.
— Когда-то мне нравились несколько девушек, — задумчиво произнес он и смущенно замолк. — Но как-то не сложилось. Хотя однажды я ездил к родителям одной из них спрашивать, на каких условиях ее отдают замуж.
— Даже так? — напряглась я.
— А что тут необычного? Приличная египтянка не будет просто так гулять с парнем, если он не познакомился с ее родителями и не заявил о своих намерениях.
— А почему тогда ты на ней не женился? Неужели родители требовали слишком большой махр?
— Ну, не получилось. Отказался, — Саид явно не хотел продолжать разговор на скользкую тему, меня же распирало от любопытства.
— А что не получилось-то? — допытывалась я.
— Аня, да какая разница? Я женат на тебе, и точка.
— Ну, мне просто интересно.
— Я же никогда не спрашивал тебя о бывших парнях?
— А у меня и парней-то не было, — задумчиво протянула я. — Кто появлялся, как-то сразу становились мужьями. Одна моя знакомая, которая очень хотела выйти замуж, шутила, что у меня на лбу написано: «На Ане надо жениться, а хочешь погулять — ищи другую». Ну, правда, так и получалось. Хотя первые два раза я совсем не рвалась замуж.
— Это же хорошо. Иди сюда, — обнял меня Саид. — И давай не будем больше говорить о прошлом. Мы женаты, у нас скоро будет ребенок, а что было раньше — уже неважно.
— Но ведь и у вас бывают разводы.
— Аня, я тебя прошу, даже не произноси слово развод. К чему вообще этот разговор? У нас в семье их никогда не было, и надеюсь, что не будет.
— А если у мужа и жены совершенно не осталось чувств друг к другу, и они только мучаются вместе?
— По-разному бывает. Кто-то все равно живет вместе, — упрямо повторил Саид.
— То есть, по-твоему, лучше страдать, чем отпустить друг друга?
— Ты что, страдаешь со мной?
— Нет, ну что ты. Вовсе нет. Я говорю не о нас. Просто хочу понять твою точку зрения. Знаешь, когда я была в Париже, и гид рассказал историю, которая мне запомнилась на всю жизнь. Великий художник Пикассо в жизни часто влюблялся, но женат был всего однажды. Она была русской, танцовщицей в русских сезонах Дягилева. Я не знаю, слышал ли ты про Дягилева или хотя бы про Пикассо, — Саид неопределенно кивнул. — Так вот, фамилия этой женщины была Хохлова, а звали ее, по-моему, Ольга. Пикассо влюбился и спросил у Дягилева, что ему делать. Тот ответил: «Она же русская — женись». Тот и женился. Прошло время, и любовь прошла. Пикассо захотел развестись, а она его не отпускала и не отпустила до конца своей жизни. Он уже давно не жил с этой Ольгой, а она просто помешалась на нем. Подкупала привратника в его доме в Париже, и тот пускал ее в квартиру, пока самого художника не было в городе. Она садилась у окна и говорила всем прохожим: «Видите? Я сижу в квартире Пикассо. Говорят, что мы расстались, но не верьте слухам, это неправда! Мы вместе и любим друг друга». Когда она умерла, Пикассо даже не пришел на ее похороны. Французы очень осуждали эту женщину.
— Аня, у нас не Франция! Люди женятся, берут на себя какие-то обязательства. У них рождаются дети, они их воспитывают — вместе! Никто не любит жену или мужа всю жизнь так же, как в день знакомства. Чувства меняются, но брак остается. Если не случилось чего-то совсем ужасного, что нельзя простить — измены, например. А любовь… Ты знаешь, как поженились мои родители?
— Нет, ты никогда не рассказывал.
— Мой отец из Александрии, а семья матери жила в деревне неподалеку. В общем, получилось так, что отец поехал в деревню матери свататься к какой-то другой девушке.
— И что дальше? — заинтересовалась я.
— Оказалось, что та девушка уже помолвлена. Когда он вышел на улицу, то случайно встретил мою мать. Они сказали друг другу несколько слов, а отец тут же решил просить ее руки. Все как положено: поговорил с родителями, заплатил махр, сделали помолвку. Никто из родных не возражал, и мать тоже сразу согласилась. Так они поженились. И прожили больше тридцати лет — очень счастливо. На западе по-другому — там все встречаются, все любят друг друга. Но бывает, что женятся по любви, а жить вместе не могут. А бывает и наоборот, как у моих родителей. И, пожалуйста, давай закончим этот разговор. Мы женаты, а все остальное не имеет значения.
Я кивнула и с улыбкой прикрыла глаза. Муж прав — сейчас самое время думать о будущем, а не копаться в прошлом. В глубине души я точно знала, что Саида держит любовь, а не подписанный нами брачный контракт, и надеялась, что так будет всегда.
Прошло еще несколько дней, прежде чем Саид освободился и поехал в Шарм за моей сестрой. В ожидании их возвращения не могла усидеть на месте и бегала по квартире, пугая кота. Приготовила грандиозный ужин, испекла торт и оставшееся время по десятому разу протирала пыль и перекладывала вещи с места на место. Очень хотелось предстать перед Катей радушной хозяйкой и показать, как много для меня значит ее приезд в Александрию.
Катя пробыла у нас три дня, и я постаралась устроить ей развлекательную программу по максимуму. Днем мы были предоставлены сами себе, но иногда по моей просьбе муж возвращался домой, чтобы отвезти нас куда-нибудь на машине. Катя поначалу дергалась от повышенного внимания прохожих, но в последний день почти перестала на это реагировать.
Как же я жалела, что все эти годы прожила без сестры! Никогда ни с одной подругой мне не было так легко и интересно. Катя была молодой и неопытной, а я, как старшая замужняя сестра, без пяти минут мама, раскладывала по полочкам все ее отношения с парнями, подтрунивала, хвалила и давала советы. У меня сложилось впечатление, что она не очень близка со своей матерью и нуждается в помощи старшей подруги. Я объясняла, как нужно себя поставить в отношениях с молодыми людьми, чтобы они не садились на голову, а уважали и ценили. Хихикала над Катиной смс-перепиской с кавалерами, которую она мне показала. Ругала за излишнюю прямолинейность и учила женским хитростям. И вообще мне очень понравилось быть старшей сестрой, а в Катю я просто влюбилась — не знаю, было ли это зовом родной крови, или меня просто подкупали ее доброта, чистота и искренность.
Три дня пролетели незаметно, и мы вместе вернулись в Шарм. Я с улыбкой смотрела на беззаботных туристок и вспоминала то время, когда сама была такой же. Сейчас я чувствовала, что стала местной жительницей, которая смотрит на все немного другими глазами. Я бы соврала, сказав, что полюбила арабов. Они по-прежнему часто меня раздражали: казались шумными, бесцеремонными и плохо воспитанными. Но видимо, я все же начала понимать их менталитет, традиции и образ жизни. Египтяне уже не были столь чужими, как раньше, особенно теперь, когда я стала понемногу понимать арабский язык. Покатываясь со смеху, я в лицах показывала Кате, как двое знакомых, встретившись в транспорте, до хрипоты спорят, кто за кого платит, причем каждый из них бьет другого по рукам и пытается первым передать плату за проезд. Западному человеку этот эпизод скорее напомнит воссоединение после многолетней разлуки горячо любимых братьев, а никак не случайную встречу «шапочных знакомых», которыми они на самом деле являются. Катя смеялась до слез и говорила, что влюблена в Египет, а Саид, шутя, обещал найти ей здесь хорошего жениха из числа своих знакомых.