Включив все свои актерские способности, я встретила мужа как обычно и ни словом не упомянула о случившемся. Поцеловала его, спросила, как прошел день, и пошла подогревать наспех приготовленный ужин. Кажется, Саид ничего не заподозрил — остаток вечера мы провели вполне обыкновенно.
На следующий день, едва проводив мужа, я связалась с Таней — из знакомых мне русских девушек она владела арабским лучше всех. Наспех придумала историю (якобы ко мне обратилась знакомая из Шарма, которая подозревает своего мужа в измене) и попросила помочь с переводом сообщений. Таня тут же согласилась и попросила переслать их ей на электронную почту. Чувствуя себя Штирлицем, я дрожащими руками тщательно перепечатала текст. Ответ пришел только к вечеру. Почти во всем я оказалась права, хотя Танин перевод был более полным и точным. Саид называл эту девку родственницей и говорил, что часто думает о разводе.
На этих словах я впервые расплакалась. Валид второй день капризничал, не понимая, почему мама вдруг начала раздражаться и перестала обращать на него внимание. Я взяла сына на руки, прижала к себе, и он сразу затих. Довольно долго мы сидели обнявшись перед включенным монитором моего компьютера.
Неимоверным усилием воли я взяла себя в руки и снова ничего не сказала Саиду. Сдерживаться было сложно, но я чувствовала, что пока не готова к разговору — только разрыдаюсь, а муж этого страшно не любит. Следующие несколько дней я пыталась понять, что случилось, кто виноват и главное — что делать дальше. Вспоминала всю нашу семейную жизнь, ссоры и примирения, конфликт с родными, рождение ребенка… Почему я не чувствовала, как мы отдаляемся друг от друга? Почему он скрывал, что хочет развестись? Или это неправда? Ведь Саид всегда говорил, что развод — крайняя мера, у ребенка должны быть мать и отец… А мы живем не так уж плохо — ну, есть проблемы, а у кого их нет? У нашей семьи тяжелый период после рождения ребенка, но все далеко не так страшно. Я вдруг с ужасом осознала, что совершенно не знаю законов Египта: вдруг Саид подал на развод, а я узнаю об этом, только когда придет решение суда? У нас ребенок, и мне ни за что не вывезти его за пределы страны, у Валида ведь даже нет русского гражданства: мы собирались оформить документы, но постоянно откладывали это на потом. В интернете полно историй о том, как легко отец-египтянин может отобрать ребенка — я же христианка, уже на этом основании сына могут оставить ему. Неужели моя судьба — стать еще одной несчастной, запертой в стране пирамид? Неужели я была столь слепа, что не заметила, как мы катимся в пропасть?
Эти мысли не давали мне покоя ни днем ни ночью. Я почти перестала есть, плохо спала и сбросила на неделю несколько килограмм, от которых не могла избавиться после родов. Саид заметил, что со мной творится неладное, но я уходила от ответа, пока однажды не поняла, что просто взорвусь, если не поделюсь с кем-то своей проблемой. Тогда я решила довериться Свете. Мы не были лучшими подругами, но Света с ее умом, категоричностью и острым языком могла трезво взглянуть на ситуацию и дать дельный совет. Саид в очередной раз собирался в Турцию за товаром — проводив его, я вздохнула с облегчением и тут же позвала Свету в гости, объяснив, что у меня серьезный разговор.
Она пришла в назначенный час и, увидев мое осунувшееся лицо, сразу спросила, в чем дело. Я тоже не стала ходить кругами и рассказала все, как есть. У меня даже хватило самообладания не расплакаться.
— И что ты думаешь делать? — спросила Света, переварив информацию.
— Думаю честно поговорить с Саидом, — призналась я. — Просто не вижу другого выхода.
— Ни в коем случае, — отрезала она.
— Но почему?
— Послушай, честность и откровенность — это, конечно, хорошо, но у вас все зашло слишком далеко. Если он поймет, что ты знаешь… Конечно, есть вариант, что твой муж покается и вы заживете по-прежнему. Но вероятнее, он просто поставит ребенка в лист невыездных, и что тогда?
— Какой еще лист? — хмуро спросила я. — У нас даже гражданства нет.
— Как нет? — ахнула Света.
— Ну, вот так. Все собирались заняться, да вроде было не к спеху.
— Ань, дело, конечно, твое, — сказала она, подумав. — Но ты очень рискуешь. Без русских документов и без согласия мужа ребенка не вывезти. Мой совет — не говоря ничего мужу, срочно оформляешь гражданство. Срочно! Придумай любой предлог. Кстати, для оформления гражданства тоже нужно согласие отца.
— Я в курсе.
— Значит, продолжаешь улыбаться мужу, кормишь его вкусными ужинами и делаешь вид, что все прекрасно. Быстро оформляешь гражданство и отпрашиваешься в гости к матери. Выедешь за пределы Египта — тогда и разговаривайте, сколько влезет. Главное, что в России ему вас не найти.
— Я все-таки иногда думаю, а может, все не так плохо?
— Аня, включи голову. Я, конечно, не знаю деталей. Но в случае развода ребенка тебе не отдадут. Не говоря уже о том, чтобы вывезти его за пределы страны. Если ты продолжаешь верить своему мужу… в общем, твое дело, но подумай тысячу раз. Ты очень рискуешь. По-моему, разговаривать надо было раньше.
— Не знаю. Я уже ничего не знаю.
— Кстати, и без гражданства ребенка можно вывезти. С согласия мужа, конечно. Придумываешь причину, почему тебе срочно надо в Россию. Например, заболел кто-то из родных. Или умер, а тебе надо получить наследство. Или женится кто-то из ближайших родственников. Находишь любой предлог, просишь согласие и увозишь ребенка по египетскому паспорту — получить его можно быстро. Еще потребуется виза… Но тогда в России тебе придется как-то делать сыну новые документы. Думаю, за большие деньги.
— О боже, — только и смогла вымолвить я.
В этот момент расплакался Валид. Пришлось отвлечься и унести сына в спальню. Укачав его, я вернулась в холл. Света деловито чистила ею же принесенные гранаты. Я заглянула в полупустой холодильник и вздохнула.
— Прости, пригласила тебя в гости, а у самой даже к чаю ничего нет. Что-то у меня голова совсем не соображает. Могу быстро сгонять в магазин.
Света отложила нож и покрутила пальцем у виска.
— Мать, ты чего? Я сюда что, есть пришла? У нее проблемы, а она все об угощении думает.
— Просто мне неудобно…
— Неудобно спать на потолке. Я вообще на диете. Обойдемся гранатами.
Мы уселись на полу и некоторое время молча ели ярко-красные зерна.
— Ты, правда, ничего не чувствовала? Ну, насчет развода?
— Нет. Даже мыслей не было. Мы ссорились — не спорю. Он мало времени проводил дома. Иногда ходил грустный, раздражительный, но я думала, просто проблемы на работе. О любви говорил реже… нет, последнее время вовсе не говорил. Но мы не молодожены, мало у кого мужья всю жизнь клянутся в любви. Романтика закончилась, но это ведь естественно? Ребенка он любит, но не очень им занимается — думаю просто потому, что Валид еще маленький. Не было никакой глобальной проблемы, — я честно пыталась припомнить и проанализировать всю нашу семейную жизнь.
— А с родными как?
— Сложновато, если честно. Первое время они к нам приходили чуть ли не ежедневно, причем без приглашения и предупреждения. Меня это раздражало. Саид обижался, говорил, что они — его семья.
— Так, уже интересно. Думаю, без родственничков тут не обошлось.
— Потом его сестра жила у нас больше двух месяцев. Сначала тоже конфликтовали. Мы не ссорились, но думаю, она видела, что я не рада ее присутствию. Со временем вроде все утряслось. В конце, когда родился ребенок, Аят очень помогала по дому. Так что разъехались мы вполне мирно.
— А сейчас?
— Ну, так, приходят иногда, мы к ним ходим. Но не очень часто.
— А кто эта девица? Ну, с которой он переписывается?
— Тут я вообще ничего не понимаю. По ходу, она тоже из родственников, но не очень близких. А тех я вообще плохо знаю. Я уже эти смс наизусть выучила. Он с ней не только переписывался — они явно встречались где-то в бороде. Думаю, в кафе или ресторане. Я же вообще не знаю, где муж пропадает целыми днями. Работает и работает — мне и в голову не приходило проверять. Да там сплошные намеки на прошлые отношения — думаю, у них что-то было несколько лет назад.
— И они точно родственники?
— Я в этом почти уверена. По крайней мере, Саид пару раз писал про свою семью — что сестра сказала, что брат сделал. Она явно понимает, о ком речь, и судя по ответам, хорошо с ними знакома. В одном месте он говорил, что она тоже часть его семьи. Думаю, какая-нибудь двоюродная или троюродная сестра. И не стыдно ей, что Саид женат. Вроде бы религиозные эти египтянки, а назойливые, как мухи.
— Да уж, религиозные, — махнула рукой Света. — Я тебя умоляю. Всякие бывают, как и у нас. Если платок нацепила, это еще ни о чем не говорит.
— Я просто в шоке. Никогда не думала, что могу попасть в подобную ситуацию.
— Главное, не опускать руки. Надо думать и еще раз думать. Очень тебя прошу, не наделай глупостей. Молчала — вот и молчи дальше. Попробуй разузнать что-нибудь насчет этой девицы. У тебя с кем-то из родных налажены хорошие отношения?
Я задумалась.
— Пожалуй, лучше всего с женой старшего брата, Ясмин. По-моему, она мне всегда симпатизировала.
— Вот и попробуй аккуратно с ней побеседовать. Мол, муж или кто-то другой обмолвился, что Саида раньше были отношения с кем-то из родственниц, но он больше ничего не говорит, а тебе любопытно.
— А если она в курсе происходящего?
— Я не думаю, что она расскажет твоему мужу. В крайнем случае включишь дурочку: мол, вы друг друга плохо поняли. А по ее реакции ты можешь многое определить.
— Хороший совет, — я задумалась. — Правда, есть риск, что семья как раз знает об их нынешних отношениях и одобряет их. Тогда наш разговор может дойти до ушей Саида. Но это вряд ли. Ясмин хорошая женщина.
— Если семья в курсе, то дело пахнет керосином: тебе надо срочно уносить ноги. Под любым предлогом. Если нет, то можно еще подумать.
— Попробую выяснить.