— Какое это имеет значение? Я мать-одиночка.
— У вас есть свидетельство о рождении?
— С собой нет.
— По нашим сведениям, ваш ребенок является гражданином Египта и не может покинуть страну без письменного разрешения отца. У Вас есть разрешение? Возможно, Ваш муж может подъехать в аэропорт и подтвердить, что он не против вашей поездки?
— Какие глупости! С чего вы взяли, что отец моего ребенка — египтянин? Мы — граждане России. Я обещаю вам большие проблемы с нашим посольством, если нам не позволят уехать домой.
Я, наконец, прочитала имя на табличке, которую не сразу заметила, — хозяина кабинета звали Хасан Мухаммед. Он сочувственно посмотрел на меня и повернул монитор компьютера. Мое сердце на секунду замерло, а затем забилось с бешеной скоростью. Я поняла, что чувствуют иностранные шпионы, когда все явки провалены. С экрана на меня смотрели наши с Саидом фотографии — сканированная копия брачного контракта. Хасан пролистал страницу вниз, и я увидела также копию свидетельства о рождении Валида и его русского паспорта.
Так вот почему Саид все-таки дал согласие на оформление документов. Муж внес сына в стоп-лист и знал, что без его согласия Валида все равно не выпустят. Когда он успел сделать копию паспорта?
Впрочем, все это уже не имело никакого значения. Настало время признать свое поражение. Заплакал Валид, я механически начала качать сына на руках и взглянула прямо в лицо чиновника. В его глазах было понимание — я почувствовала благодарность к этому человеку, который явно испытывал неловкость от ситуации.
— Мне очень жаль, мадам.
— Я все понимаю. Не буду больше отнимать ваше время, — и я направилась к выходу.
— Вы можете вернуть билеты, — и он начал объяснять, как это сделать. Я кивала, не вникая в смысл слов. Деньги меня не интересовали.
Ждать багаж пришлось очень долго. Я стояла, облокотившись на стену, и ловила на себе удивленные взгляды сотрудников аэропорта. Несколько раз мне вежливо предлагали присесть. Я не чувствовала усталости, тупо стояла и глядела в одну точку. Мозг отказывался воспринимать произошедшее.
Из оцепенения меня вывел плач Валида. Я вспомнила, что давно не кормила сына, посадила его на стул и развела полную бутылку молочной смеси. Он жадно принялся пить. Глядя на сына, я поняла, что жизнь еще не кончена — мне есть за что бороться. Правда, я совершенно не представляла, что делать дальше. Надо вернуться домой, хорошо выспаться, и… подумать обо всем завтра.
Получив обратно свой чемодан, я поймала такси и поехала домой. В дороге позвонила Свете и попросила привезти кота. Я совершенно не представляла, чего ожидать дома, но пока оставался шанс, что наш побег не обнаружен, надо было его использовать. Света молча выслушала мой немногословный рассказ и ответила, что будет у меня через полчаса.
Я открыла дверь, готовая к чему угодно. Возможно, вся семья уже ждет меня в гостиной; может быть, даже Саид каким-то образом нашел возможность вернуться домой. Но в квартире все осталось по-прежнему, а свекровь также мирно спала на диване. Я аккуратно закатила чемодан и спрятала его в шкаф, затем уложила Валида в кровать. Света привезла Шикобелло и сочувственно покачала головой. Я приложила палец к губам и поманила ее за собой в свободную комнату. Кот побежал за нами и тут же запрыгнул мне на колени.
— Ну, как ты?
— Терпимо, — я пожала плечами. — Наверное, в глубине души я ожидала чего-то подобного.
— Да уж, дела. Ну, если тебя это утешит, то шансов у тебя не было. Муж подсуетился и поставил ребенка в стоп-лист, так что вывезти Валида невозможно. И даже неважно, где он родился — в Египте или России.
— Я все понимаю. Значит, Саид подозревал. Ты случайно не знаешь, в этот стоп-лист заносится имя ребенка или данные паспорта? Есть смысл ехать в Россию и менять документы?
— Где-то читала, что туда заносится имя и дата рождения, так что смена паспорта не поможет. Что будешь делать?
— Не знаю. У меня такая каша в голове… Ничего не знаю. Сначала надо выспаться. Потом выяснить, знает Саид о произошедшем или нет. Дальше буду решать по обстоятельствам.
— Ты думаешь, ему позвонят сотрудники аэропорта?
— Не знаю. Может, свекровь заподозрит меня, когда проснется. Свет, я не спала всю ночь, и у меня голова вообще не соображает.
— Тебе надо отдохнуть. Давай, я позвоню завтра. Ты главное не падай духом.
— Ну, если смотреть на ситуацию оптимистично, то все не так уж плохо, — я криво усмехнулась. — Главное, что Валид со мной, и у нас есть крыша над головой. Только в случае развода сына я не увижу — теперь у меня нет в этом никаких сомнений. И увезти его в Россию без шансов.
— Всегда можно что-то придумать. Жизнь-то продолжается. Значит, надо как-то налаживать отношения с мужем, потому что без его разрешения на выезд у тебя остаются только криминальные варианты. Например, вывозить по поддельным документам. Но это уже уголовка, к тому же очень дорого и рискованно.
— Я подумаю. Только не сейчас.
— Давай, выше нос. Я поехала. Созвонимся завтра, — и Света упорхнула.
Мать Саида проснулась около шести. К тому времени я приняла душ и лежала рядом с сыном, безуспешно пытаясь забыться и не думать о сегодняшнем провале. Свекровь сильно удивилась тому, что уже вечер, но я только захлопала глазами. «Знать ничего не знаю. Вы заснули еще утром, я не решилась будить». Мило улыбаясь, я посоветовала свекрови поменьше утомляться и побольше отдыхать. По-моему, она ничего не заподозрила.
Когда позвонил Саид, мне стоило немалых усилий поднять трубку и сохранять спокойствие. Он разговаривал вполне обыденно. Я никогда не замечала за мужем актерских способностей и сделала вывод, что Саид не знает о происшествии в аэропорту. То есть можно было не опасаться скандала, но я совершенно не представляла, сколько еще выдержу и что делать дальше.
Несмотря на все переживания, ночью я сразу провалилась в сон. «Буду как Скарлетт О'Хара и подумаю обо всем завтра», — мелькнуло в голове, и я отрубилась.
Глава 21Скандал
Два дня до возвращения Саида я обдумывала ситуацию и отчаянно искала выход. Мы снова встретились со Светой, на этот раз у нее дома, и устроили мозговой штурм. Подруга советовала налаживать отношения с мужем любой ценой, чтобы не нажить еще больших проблем в будущем.
— Да я все понимаю, Свет. Но просто не знаю, что можно сделать. Он ведет себя так, как будто мы посторонние. Думаешь, я не старалась? Толку ноль. Все равно, что биться лбом о бетонную стену — не проломишь, только голову разобьешь.
— Хорошо, предложи лучший вариант.
— Устроить скандал и посмотреть, куда вырулит. Знаю, знаю, — замахала я руками, увидев ее выражение лица. — Это не выход. Но я тоже не железная. У него, видите ли, роман, а я побоку. Еще и с ребенком подстраховался. Прислал мать, чтобы не оставлять меня одну, не отпустил Валида в Россию, даже на всякий случай занес его в стоп-лист. Получается, он в шоколаде: имеет и жену, и ребенка, и любовницу, а мне надо сидеть тихо и не высовываться. Я не знаю, насколько меня хватит изображать наивную Чебурашку. Больше всего на свете я бы хотела хоть ненадолго залезть к нему в голову и понять, что происходит.
— Аня, я тебе скажу, куда это все может вырулить. В бракоразводный процесс, причем ребенка оставят отцу. В лучшем случае, если муж порядочный, он обеспечит тебя жильем, какими-то деньгами и позволит приходить к сыну в гости. Но совершенно не факт. Вполне возможно, ты останешься на улице, а ребенка вообще перевезут в другое место. Знаешь, сколько таких случаев? Что у вас прописано в брачном контракте на случай развода?
— Ничего, — уныло ответила я. — Какая-то очень символическая сумма. Но я знаю, что делать прямо сейчас. Мне нужно принять Ислам.
Света опешила.
— Ради ребенка?
— Ну, разумеется. Причем сделать это немедленно, пока еще есть какая-то видимость хороших отношений, хотя бы для посторонних, и Саид не знает, что я пыталась сбежать. Буду делать все, что положено: молиться, поститься, надену чертов платок. Для Саида это важно. Ну и больше шансов, что в случае развода ребенка оставят со мной.
— Не знаю, — с сомнением сказала Света. — Юридически да, будучи мусульманкой, ты сможешь претендовать на ребенка. Шансы есть, если он не докажет, что все это фикция. Но все-таки менять религию ради личных целей…
— Свет, я готова поверить хоть в Бога, хоть в черта, хоть в любого пророка, если это поможет не потерять сына. Всевышний меня поймет. Я знаю, что лицемерить в подобных вопросах очень плохо, но у меня исключительные обстоятельства.
— А что ты скажешь насчет поездки домой? Ты ведь уже сообщила Саиду, что забронировала билет?
— Скажу, что передумала. Маме стало лучше, ее выписали из больницы, а я не захотела ехать без Валида. Мол, скоро мама сама к нам собирается. Света, я сейчас не могу никуда выдвинуться без сына. Неизвестно, что у Саида в голове и что он может выкинуть, особенно пока я далеко. Надо держать руку на пульсе.
— Ты права, конечно. Только получается слишком много лжи. Нет, я тебя не осуждаю. Просто чем больше врешь — тем больше шансов попасться.
— Я знаю. Думаешь, мне приятно? Я как шахматист, который сел играть с противником значительно слабее себя, а оказался один на один с гроссмейстером. Мне постоянно ставят шах, и я кручусь, как уж на сковородке, чтобы уйти от мата. Я плохо ем, плохо сплю и ни о чем не могу думать, кроме того, как забрать ребенка и уехать из этой проклятой страны.
— Ну, хорошо, ты принимаешь Ислам, что дальше?
— Продолжаю разыгрывать кроткую овечку. Улыбаюсь родственникам, таскаюсь к ним в гости, читаю книжки про религию. Надо продержаться какое-то время, посмотреть на реакцию Саида. Если все в порядке, то приглашаю его поехать со мной в Россию.
— Зачем он тебе в России?
— Просто предлагаю, чтобы усыпить подозрения. Может быть, он не захочет ехать, но, увидев, какая я стала религиозная и послушная, отпустит Валида. Даже если Саид поедет с нами — в России я смогу от него избавиться.