ы – я видела, что мое напускное веселье не может ее обмануть, но и она не могла оценить размеры катастрофы. Приходилось быть не только актрисой, но и шпионкой – я перед всеми завралась и даже думать не хотела о том, что когда-нибудь придется объясняться.
Известие, что я приняла Ислам, в России восприняли спокойно. Мама сказала, что не очень понимает различий между разными конфессиями, так как Бог все равно есть, и он один. Если мне удобнее и проще жить мусульманкой, то она не против. Подруги похихикали над моими фотографиями в платке, но признали, что смотрится не так уж плохо, хотя и непривычно.
К октябрю мои отношения с мужем стали вполне сносными. Окружающие были уверены, что у нас прекрасная, практически идеальная семья. Саид заметно оттаял, а я настолько вжилась в роль, что при разговоре уже не взвешивала каждое слово, а автоматически произносила нужные фразы. Тем не менее, я не льстила себя надеждой, что проблемы остались позади. Если Саид начал выделывать такие фокусы – нет никакой гарантии, что это не повторится. Я не могу всю жизнь притворяться, ходить по лезвию ножа и гадать – получится в случае необходимости вывезти Валида в Россию или нет. Моя цель – забрать сына, а потом уже выяснять отношения. И мужу придется сильно постараться, чтобы доказать свою лояльность. Если же у меня останутся хоть малейшие сомнения, то Валид останется в России, пока ему не стукнет восемнадцать.
Я уверенно объясняла свою позицию, сидя в гостях у новой русской подруги. Валид резвился на полу с двухлетним Адамом, сыном хозяйки. Оля с мужем и сыном недавно переехала в Александрию из Хургады - я случайно познакомилась с ней в интернете, и мы сразу подружились. Она была моей ровесницей, а Валид - почти ровесником Адама, и этого оказалось достаточно, чтобы открыть друг другу душу. Я рассказала Оле о своих проблемах, а Света с моего разрешения посвятила в них Таню. Тем прохладным октябрьским вечером мы вчетвером сидели в гостиной и обсуждали мою ситуацию.
- Даже не знаю, как бы я поступила на твоем месте, - задумчиво сказала Оля. – Не дай Бог, конечно.
- Может быть, твой муж осознал свои ошибки? – неуверенно спросила Таня.
- Может быть, а может и не быть. Не хочу больше сюрпризов. Случая в аэропорту мне хватит на всю оставшуюся жизнь.
- Ну, сейчас ты вроде наладила отношения с родными и приняла их религию. Я так понимаю, это были две основные проблемы.
- Оль, вот если бы муж поговорил со мной по-человечески и объяснил, насколько это важно, я все осознала и сделала по доброй воле – тогда было бы в порядке. А он вел себя так, как будто мы чужие, не отпустил меня к больной матери. Я, конечно, не идеал, но такого не заслужила.
- Ну, мать у тебя не болела, - примирительно сказала Таня. – А что в стоп-лист поставил, так может быть, просто перестраховался. Ты бы и не узнала об этом, если бы не попыталась увезти ребенка.
- Саид считал, что моя мама действительно болеет, – отбила я. - Тем более у нее и правда были проблемы со здоровьем. Представь, что мама, не дай Бог, в самом деле попадет в больницу – и что мне делать?
- Я согласна с Аней, - сказала Оля после недолгого раздумья. – Конечно, даже думать не хочется, что у меня может сложиться подобная ситуация. Никто из нас не проходил через это и не вправе бросить в нее камень.
- Да никто и не бросает, - возразила Света. – Мы же просто обсуждаем. Естественно, решение все равно останется за Аней.
- Может быть, я дую на воду, - продолжала я мыслить вслух. – Но уж лучше так, чем еще раз обжечься. Я ведь полностью доверяла Саиду. С чистым сердцем переехала и родила Валида – кстати, это Саид срочно хотел ребенка, и он же настоял на родах в Египте. Девочки в Москве предупреждали, чтобы я подстраховалась, но я никого не слушала.
- А от такой ситуации никак не застрахуешься, – заметила Света. – Твой ребенок – гражданин Египта, так как его отец – египтянин. Если хоть в одном документе он указан как отец – ты уже рискуешь.
- Вот поэтому, если я увезу Валида в Россию, обратной дороги не будет. Пусть Саид приезжает, объясняется, судится со мной, - пусть делает что хочет, но на моей территории.
- Неужели, живя в Египте, никак нельзя застраховаться? – испуганно спросила Таня.
- Никак, - хмуро подтвердила Света. – И не только в Египте. Почти везде законы таковы, что детей от смешанных браков без согласия отца не выпустят. Это уже вопрос доверия и твоих взаимоотношений с мужем. Лучше всего не доводить до крайности. Если вдруг почувствовала неладное – тут же с милой улыбкой отпрашиваешься в гости к бабушке, ребенка подмышку - и адьес.
- А ты не думаешь, что у вас с мужем все нормализовалось? - аккуратно поинтересовалась Оля. – По твоим словам, он сильно изменился в лучшую сторону. Если ты увезешь ребенка, то разрушишь семью, оставишь сына без отца. Тоже ничего хорошего.
- Я понимаю. Но лучше так, чем рисковать сыном. Не могу постоянно жить, как на пороховой бочке – рано или поздно обязательно взорвусь. Не могу взвешивать каждое слово и все время думать о том, как бы не обидеть Саида. Не могу изображать то, чего нет. Надоело.
- Так а чего ты ждешь?
- Не знаю, – ответила я. – Жду подходящего момента, чтобы отпроситься в Россию. Пытаюсь усыпить бдительность мужа, чтобы не отказал, как в прошлый раз. Пока что я не могу быть абсолютно уверенной в его реакции.
На следующий день мы с Саидом поехали в гости к его матери и брату. Я ожидала очередной скучный ужин, где мне придется всячески изображать радость и скрывать отчаянное желание вырваться на волю. Муж с Мухаммедом будут вполголоса обсуждать бизнес, женщины (включая меня) – кулинарию и детей, а дети - шуметь и беситься.
В машине Саид сказал, что к Мухаммеду приехали родственники из другого города. Я кивнула, не обратив на это особого внимания. Мне показалось, что муж слегка нервничает, но я отвлеклась на Валида и не успела его расспросить.
В квартире меня ожидал сюрприз – в холле сидела Камилла, на другом диване – ее родители. Справившись с изумлением, я быстро взяла себя в руки и по традиции расцеловалась со всеми женщинами, но внутренне напряглась. Вечер обещает быть не таким уж скучным, как я ожидала. Что происходит? Зачем они приехали – просто родственный визит или нечто большее? Кто-то еще знает об их отношениях с Саидом?
Камилла вырядилась в какой-то невероятно современный и абсолютно безвкусный брючный костюм, а на ее голове было накручено немыслимое сооружение из нескольких платков. Против воли я ухмыльнулась – соперница явно готовилась к встрече и постаралась выглядеть модно, но лично мне в этом наряде она больше всего напоминала располневшую Чебурашку.
Камилла была немногословна, - она пыталась улыбаться, но улыбка выглядела какой-то вымученной, зато ее мать откровенно буровила меня глазами. Я ответила таким же бесцеремонным взглядом – с назойливыми египтянками этот прием всегда срабатывал. Мамаша отвела глаза, но исподтишка продолжала зыркать в мою сторону. Определенно, сегодня мне не будет скучно. Достав телефон, я быстро набила смс Свете. "В гостях у брата, тут Камилла". "Вот коза. Улыбайся" – тут же ответила она.
Пока не накрыли на стол, мы сидели в гостиной. Я механически поддерживала беседу. Саид что-то обсуждал с братом, но я чувствовала, что ему не по себе. Муж вел себя сдержанно: они с Камиллой поздоровались и обменялись парой фраз, но я заметила, как эта девка постоянно ищет его глазами. Внешне все оставалось в рамках приличий – родственники, за исключением матери Камиллы, вели себя вполне обыденно и явно ни о чем не подозревали. В другой ситуации и я бы вряд ли обратила внимание на иногородних гостей. Тем не менее, происходящее мне совершенно не нравилось. Я чувствовала, что могу потерять над собой контроль: уж очень хотелось выяснить отношения – раз и навсегда. Внутри у меня все кипело, и я ничего не могла с этим поделать.
Пару раз я довольно резко отреагировала на вопросы матери Камиллы. Возможно, родственники списали это на плохое знание языка, но Саид бросил на меня настороженный взгляд. Я ответила ему ослепительной улыбкой, подошла и взяла мужа за руку, заметив боковым зрением, как вспыхнула Камилла. У Саида забегали глаза, и он осторожно освободил свою ладонь. Ах, вот как? Значит, мы ревнуем? Значит, я не могу дотронуться до собственного мужа? Да кто она вообще такая?
- Что с тобой, - прошептала я Саиду, - что происходит?
- Аня, это я у тебя хотел спросить, что происходит. Почему ты грубишь?
- А почему они на меня смотрят? Что я сделала не так?
- Веди себя прилично, дома поговорим, - резко сказал муж и вышел в другую комнату.
Я изобразила улыбку и пошла посмотреть, чем занят Валид. Внутри у меня все клокотало от еле сдерживаемой ярости. Что за чертовщина здесь творится? Оставшееся до ужина время я просидела в детской. Выходить в столовую совершенно не хотелось, но пришла Ясмин и позвала меня к столу. Отказаться было невозможно.
- Аня, с тобой все в порядке? Ты из-за Камиллы такая грустная?
- Я не грустная. Все хорошо.
По египетской традиции за столом меня посадили рядом с другими женщинами. Саид оказался с другой стороны, зато Камилла сидела недалеко от моего места. Я старалась держаться уверенно и обращать внимание только на Валида. Остальные дети ели отдельно за маленьким столиком, но Валид был еще слишком мал и сидел у меня на руках. Я кормила сына и против воли прислушивалась к разговору.
- Тебе нравится Египет? – внезапно спросила мать Камиллы.
- Да. – Я отложила ложку и посмотрела прямо ей в глаза.
- Но ведь здесь все другое. Не скучаешь по России? – она говорила по-арабски, но я, не умея перевести каждое слово, хорошо понимала смысл фразы.
- Ля (нет).
- Абадан? (никогда?)
- Абадан. – Остальные застыли, прислушиваясь к нашему разговору.
- А арабские мужчины разве лучше русских?
Я разозлилась. Как это понимать?