Чай, пропадите вы все, но жаль, что не самогонка.
- Чай, - кивнула, оставив из не очень приличной мысли лишь ее первую часть.
Не знаю, сколько бы мы сидели в полном молчании, если бы госпожа Маршман не вышла к нам. Увидев пополнение за моим столиком, причем незнакомое ей, она быстро подошла, готовясь пояснить, что столовая закрыта, да и вообще все тефтели закончились.
- Госпожа Маршман, позвольте представить - господин де Фоссе, глава Тайного сыска, - поспешила сказать, пока женщина не наговорило лишнего.
- Ой, здрасьте, - Дона сделала большие глаза и явно с каким-то значением посмотрела на меня, видимо, считая, что господин де Фоссе не мог рассмотреть ее выражение лица. Может, он даже понял его лучше меня?
- Что для вас принести?
- Пожалуй, чай.
- Черный и крепкий? - лукаво спросила госпожа Маршан
Де Фоссе кивнул и добавил:
- И чем горячее, тем лучше.
Да что он к этому чая пристал! Как только Дона отошла на приличное расстояние, я с недоумением воззрилась на главу Тайного сыска и задала наконец так интересующий меня вопрос:
- Что вы здесь делаете, господин де Фоссе?
- Планирую попить чай.
- Вы понимаете, о чем я.
- По-вашему, я не могу заинтересоваться конференцией?
- Поэтому вы пришли к концу дня, на последние доклады?
- Работа, госпожа Ладье. Моя работа, знаете ли, не оставляет мне другого.
Что ж, вывернул отлично. Хотя какое мне дело? Пусть ходит куда угодно, вот только почему это «куда угодно» всегда оказывается рядом со мной?
Я сложила руки на груди и, не стесняясь, уставилась на господина де Фоссе. В ответ его глаза весело мерцали и совсем не вязались с суровым выражением лица. Наши гляделки прервала госпожа Маршман, поставив перед де Фоссе чашку чая в белом костяном фарфоре. Красивая вещица. И где только такое чудо нашлось в нашей столовой?
Я засмотрелась на длинные пальцы, изящным жестом поднявшие чашку к мужским губам. Госпожа Маршман так и не отошла от нашего стола, иначе бы я уже высказалась о его «работе». Дона будто ожидала одобрения, и так-таки дождалась.
- Горячий, - прокомментировал де Фоссе с видимым удовольствием.
У меня нервно дернулось веко. Не осознавая, что делаю, я резко вскочила, задев бедром край стола. Наши чашки дрогнули. Но этого, однако, мне показалось мало. Переведя дыхание, я хотела развернуться, чтобы покинуть общество проклятого господина де Фоссе, но на месте, совсем по-глупому, подвернула ногу, и, чтобы не упасть, мне пришлось облокотиться руками о стол. Такого натиска казенное имущество не вынесло. Стол вздрогнул, покренился, вместе со всем стоящем на нем. Красивая чашка из костяного фарфора зазвенела о блюдечко и опрокинулась на бок. Ее содержимое успело намочить штаны господина главы Тайного сыска, прежде чем тот поспешно поднялся на ноги. Что-то это все мне ужасно напомнило!
Госпожа Маршман издала неясный писк. Де Фоссе недобро улыбнулся и тут же исчез в зареве пространственного телепорта. Горький и одновременно сладкий запах мяты заволок все пространство.
Я закусила губу и сосредоточила свое внимание на тонкой трещинке, пробежавшей по фарфору, да на каплях чая, медленно стекающих на пол.
- Ой, мамочки мои родненькие, это что же теперь будет, а, госпожа Ладье? Господин глава Тайного сыска был у нас с какой-то ревизией?
Я повернулась к Доне. Она, однозначно, увидела на моем лице нечто такое, что заставило ее в ужасе воскликнуть:
- Да нас же теперь прикроют!
Если кого и прикроют, то только меня, но я не стала озвучивать свои мысли, а уверила госпожу Маршман, что ей волноваться абсолютно не о чем, и решила быстренько ретироваться, даже не попрощавшись с Лоренсом. Все равно я ему ничего объяснить не смогу, а в нынешнем своем состоянии и вовсе могу наговорить лишнего.
Только бы больше не видеть господина главу Тайного сыска! Ведь после второго купания в чае он ко мне и близко не подойдет, так? Может, даже чек за моральный ущерб пришлет. Уж лучше чек, чем его новое появление. Однако кто бы из святых духов не сидел там наверху на облачке и не следил за мной, он явно потешался от всей души, потому что все мои желания и надежды больше не лицезреть зеленых очей господина де Фоссе разбились в дребезги.
Есть люди, которым их непунктуальность идет, придает особого шарма и вместе с раздражением они вызывают приступ умиления. Слышали о таком? Мне вот доводилось, но я определенно никогда не понимала подобного. По моему скромному мнению, нет ничего лучше, чем приходить везде вовремя, а лучше немного заранее.
В общем, я никогда не опаздывала. Называйте это каким-нибудь синдромом, болезнью, но мне от одной мысли, что я могу заставить кого-то ждать меня хоть минуту, становится дурно. Однажды, еще в школьное время, я опоздала. Мы с мамой проспали в день одного из детских мероприятий, посвященного будущим профессиям, где я должна была выступать с докладом про карьеру политика, в частности дипломата. Да, вот была такая мечта когда-то. Надо сказать, что читать доклады и отвечать на вопросы я любила уже тогда, а вот о политической жизни знала довольно мало, даже несмотря на обилие информации в различных энциклопедиях.
Но я снова увлеклась. В общем, было дело, признаюсь. Тогда я неслась в класс на последнем издыхании. На открытый урок я опоздала всего на две минуты, но каких! Ворвалась в аудиторию, где еще даже учителя не было, и через минуту выбежала из нее, потому что из-за нервов меня вывернуло ужином. Потом мне несколько дней было стыдно появляться на глаза учителям, так что мои немного больные отношения с пунктуальностью начались давно, и продолжались по сей день.
Когда открываешь глаза и в первую секунду не можешь поверить в то, что проспал, одолевает самая страшная паника, когда ты чувствуешь себя беспомощным, ничего не понимающим созданием.
Сегодня должен был быть последний день конференции. Первый доклад записан на девять утра, и был это доклад профессора Фольцимера. Я вскочила с кровати, еще не смотря на циферблат часов, но уже осознавая природным чутьем, что встала позже, чем предполагала. И действительно - восемь часов тридцать две минуты, и секундная стрелка неутомимо двигалась только вперед.
Я схватила со спинки кресла, уютно устроившегося в углу комнаты, юбку со вчерашнего дня, с изрядно помятым задом и подолом от постоянного сидения, натянула ее, спотыкаясь о ковер и, вытащив из шкафа первую попавшуюся блузку, выбежала в коридор.
По лестнице мне навстречу, что-то напивая себе под нос, поднималась Клара.
- Почему ты меня не разбудила? - нервно спросила, поправляя жемчужные пуговички.
- Разве ты не можешь позволить себе поспать подольше в выходной?
Я издала страдальческий вздох, больше похожий на визг, махнула рукой, ничего не объясняя, и поспешила к входной двери.
- Селина, а как же завтрак? Я как раз сходила на рынок в ту булочную за круассанами с абрикосовым дже…
Голос Клары оборвался вместе с хлопком входной двери, а я ринулась через лужайку перед домом, на соседнюю улицу, где за поворотом всегда оставляла экипаж.
Активировав магический привод, положив на сферу руку и позволив считать камню свою ауру, я выдохнула и плавно вывела экипаж на улицу Барнеевского - ландшафтного архитектора знаменитых Барнеевских садов, мимо которых быстрее всего можно было выехать на Приаллейный.
Я ужасно гордилась собой, что в свое время освоила вождение магического экипажа. Не то что бы это было каким-то невероятным событием и неимоверно сложным делом, но мой инструктор всегда говорил мне, что я была рождена для управления магической сферой, которая создавалась из аметистов разного размера и чистоты. Эти факторы напрямую влияли на мощность и энергозатратность экипажа.
В моем пользовании находился магический экипаж не самой новой модели, с мутно-сиреневым аметистом. Малую мощность с лихвой окупало то, как идеально сфера подходила для моей ладони.
Об этом свидетельствовали и голубые, отливающие серебром, всполохи на поверхности камня, похожие на электрические разряды. Их яркость говорила о том, как моментально сфера реагирует на мои касания и посылы.
Магическая сфера соединялась с тормозными педалями, про которые на сегодняшнее утро я решила забыть. Экипаж разгонялся по мере того, как мои пальцы давили на сферу. Лавируя между экипажами и омнибусами на шумном Приаллейном, я посматривала на циферблат часов с искорками вместо стрелок, и кусала губы.
Что я там говорила про забыть про педали? Восемь сорок девять. Оставался один поворот, и я бы оказалась у самого Ботанического общества, но что-то пошло не так. Справа внезапно появился экипаж, и я не успела ни вовремя свернуть, грозя столкнуться с кем-то слева, ни притормозить настолько, чтобы спокойно пропустить вынырнувший под боком экипаж. Противный скрежет от удара корпуса моего экипажа о заднюю дверцу другого заставил меня вздрогнуть, резко отпустив сферу.
- Духи, за что?.. - промямлила я в пространство и прикрыла глаза, готовясь выслушать хозяина поцарапанного новомодного магического экипажа, отливающего на солнце черным серебром, как отполированное железо, да ждать стражей правопорядка для составления протокола и дальнейшего разбирательства, поиска свидетелей, старающихся побыстрее унести ноги с места происшествия.
Лучше б глаз я не открывала. Потому что видеть, как из магического экипажа выходит господин де Фоссе мне совсем не хотелось.
Я с замиранием сердца следила, как он поправляет черный пиджак, поднимет грозный взгляд на посмевшего врезаться в его экипаж смертника. Наверное, сквозь стекло он увидел мои глаза-блюдца, и увиденное ему явно понравилось, потому что складка между бровей разгладилась, а на лице появилось выражение крайнего любопытства.
К моему экипажу медленно подходил глава Тайного сыска, а я не могла ни моргнуть, ни пошевелиться. Я опустила взгляд и уставилась на тихо шипящую магическую сферу. Услышав стук, вздрогнула. Через пару секунд господин де Фоссе снова постучал костяшками пальцев по стеклу, и игнорировать его дальше стало невозможно.