- Вы предлагает мне стать вашим лаборантом? - осторожно спросила.
- Что вы, Селина, нет, - покачал головой профессор, усаживаясь в единственное кресло, - это вы уже давно переросли, я приглашаю вас работать на равных.
- Благодарю, профессор, - я не нашлась, что сказать еще. На меня одну уж слишком много сюрпризов, могу ли я их все выдержать?
- Селина, знаете… - заговорил Фольцимер.
Я складывала оставшиеся колбы и пробирки по местам, и пальцы мои подрагивали. Сразу вспомнилось обещание, данное маме - не слушать профессора, - но ведь самой не задавать никаких вопросов я не обещала.
- Кажется, вы были знакомы с моим отцом, точнее, я знаю это, - выпалила на одном дыхание. Так себе вопрос получился, конечно.
Фольцимер кашлянул в кулак и поднял на меня взгляд. В большом мягком кресле, свитере с высоким горлом и с легкой сединой, проступившей на висках, он походил на рассказчика сказок из старинных былин, не хватало еще трубки, да пылающего камина.
- Это вам Розмари сказала?
Я кивнула, сжимая пальцы, чтобы не выдать их дрожь.
- Удивительно, что за все эти годы я только сейчас узнал, кто ваша мать.
- Не так уж и удивительно, если подумать. Мама никогда не бывало в Обществе.
Профессор как-то странно на меня посмотрел, словно хотел возразить, но потом ответил:
Что ж, да, можно сказать и так - я был знаком с вашим отцом. Он… он вовсе не… - профессор не мог найти слов, и я поспешила ему на помощь:
- Не переживайте, вы можете говорить все, как есть, знаю, что ни мама, ни я ему были не нужны. Этот факт я давно пережила, но порой, знаете ли, интересно узнать, какой он был.
- Не нужны, - повторил эхом Фольцимер, грустно улыбаясь, - Селина, я даже не понимаю, как начать. Все это сложно. Видно только, что интерес к ботанике у вас от него, как и жажда исследований.
- Он был ученым?
- Ваш отец, Селина, с юности имел страсть к ботанике, бешеную страсть, я сказал бы. Почти все свободное время проводил за лабораторным столом, в ботанических садах с энциклопедиями на перевес, - Фольцимер потер лоб, и глаза его затуманились давними воспоминаниями.
- Как же они познакомились с мамой?
- Да, казалось бы, их дороги никогда не должны были пересечься. Судьба ли? Кто знает… Один друг вытащил его как-то из кабинета на званый ужин к их общему знакомому. Там он и встретил Розмари.
- Вы были тем другом? - улыбнулась я, догадываясь о роли профессора в этой давнейшей истории, но тот покачал головой.
- Нет. Им был не я.
Профессор на минуту замолчал, а я не смела и шевельнуться, боясь что-нибудь упустить.
- Думаю, в тот вечер у вашего отца появилась новая страсть. Розмари была очень юной девушкой, младше вас сейчас. Ей тогда только восемнадцать исполнилось, красивая, обаятельная, веселая, из прекрасной семьи, да и магический дар не самый слабый. Вся жизнь впереди, без преувеличений, у ее ног были все молодые люди Авьены, перед ней стояло столько возможностей. Она могла выбрать, кого угодно, но отчего-то обратила особое внимание на неуклюжего в общении, совсем не умеющего себя вести в светском обществе молодого ученого, зато очень гордого тем, чего уже добился и с большими планами на свою научную деятельность.
Почему-то после слов профессора я впервые задумалась о том, что не будь у мамы меня, ее жизнь могла бы пойти совсем иначе, ведь родив ребенка в двадцать лет, она потеряла многих друзей, поддержку родителей и возможность учиться магии в Академии, если бы вдруг пожелала того. Да, конечно, таких друзей и друзьями вовсе нельзя назвать, родители потом одумались и помогали, а учебу можно было начать, когда я уже подросла, но все же факт оставался фактом.
- Вы с ней очень похожи внешне, раньше я, почему-то, этого не замечал.
Фольцимер развеял мою задумчивость. Внимательно осмотрел мое лицо, словно впервые видел.
- Внешне - да, - согласилась, не отводя глаз.
- Верно, но в остальном - вы совсем другая, Селина.
- Может, я больше взяла от отца?
- Может… он любил ее, Селина. Ваш отец, я имею в виду - он очень любил вашу мать.
- Но что же тогда произошло? - не спросить я не могла. Разве будет у меня иной шанс на подобный разговор? Я сомневалась.
- Глупость, Селина, совершенная глупость молодости, - порывисто ответил профессор, - его позвали работать в Южные Ботанические сады, для него это было огромным шагом в карьере, да и в его исследованиях, защите степени. Он хотел предложить Розмари уехать вместе с ним, но медлил. Боялся, что откажет, да еще и двадцать лет назад все же многое решало окружение, Розмари словно принадлежала другому миру. Ваш отец… ему порой казалось, что он не вправе отнимать у нее жизнь, которую она вела, а это бы, непременно, произошло.
- Вы говорите так, словно были с ним очень близки. Вы познакомились уже на юге? Я знаю, что вы работали там, и долгое время были в Совете Южного Ботанического общества.
- Да, я очень хорошо знал вашего отца, но мы встретились еще в Авьене, а потом уже работали вместе на юге.
- Он так и не сказал ей? Просто уехал? - в моем голосе прозвучала обида, даже не знала, на что именно я обижалась, или скорее не знала, отчего такая реакция, ведь верила - мне уже давно все равно.
- Он не успел. Она узнала раньше. Конечно, подумала, что он ее бросил.
Поспешные выводы, кажется, проблема всех времен и всех народов.
- Неужели нельзя было просто поговорить?
- Можно было многое, - задумчиво проговорил Фольцимер, - но как я уже обмолвился - ваш отец был большим гордецом, а Розмари тогда поспешно стала невестой другого. Тот мужчина ухаживал за вашей матерью долго, еще до того, как она встретила вашего отца. По сути, он подходил ей больше. Если смотреть на ту ситуацию сегодняшним умом, то иначе, как глупостью - не назовешь. Ваш отец десятки раз хотел вернуться, поговорить…
- Но погиб раньше?
Фольцимер закашлялся, выпрямляясь в кресле.
- Погиб… Селина, знаете, ваш отец… - профессору не дал договорить внезапный стук в дверь.
Не успели мы отреагировать, как показалась голова Корбина. И глянул на меня он так, будто бы я была поймана с поличными на краже. Затем колючий взгляд прошелся по Фольцимеру, но тот, в отличие от меня, не стушевался, а поднялся и холодно спросил:
- Профессор Корбин, чем обязаны?
- Мне надо с вами поговорить, профессор Фольцимер, - и новый взгляд на мою уже и так сконфуженную персону, хотя, мне абсолютно нечего было стыдиться. Ничего противозаконного или, не дай грешные духи, аморального, не совершала. Или поцелуи с главой Тайного сыска подходят под какой-то из этих пунктов?
- Спасибо еще раз, профессор, я пойду, - кивнула, прижимая к груди свой лабораторный сундучок, и спиной засеменила к выходу.
Оба уважаемых члена Совета профессоров следили за моим отступлением с разными эмоциями. Корбин явно выжидающе, а вот Фольцимер, как мне показалось, с сожалением. Что же такого он хотел еще рассказать? Про гибель отца? Но я и так знала мамину историю про потерю управления над сферой в магэпе в Южном предгорье. Или Розмари де Лерой и тут немного слукавила? Или не договорила, как она обычно объяснялась. Я и раньше думала о том, что мой отец может оказаться все еще живым и прямоходящим по земле, но раз он ни нашел меня за двадцать пять лет - следовало сделать выводы.
Прежде, чем вернуться домой, я попыталась полностью выкинуть из головы разговор с профессором Фольцимером. А как только переступила порог нашего тихого семейного очага, так мне и пытаться больше не надо было. Вместе с мамой и Кларой моего прихода дожидалась Мадлен. Все трое сидели за чаем на кухне и мило ворковали, или строили планы по захвату мира, тут как посмотреть.
- Привет, планируете заговор?
- Если бы, - засмеялась Мадлен, - пока что у нас самый обычный сговор.
- Против чего? - не поняла я, хмурясь и подходя к столу, чтобы налить чай.
- Скорее, ради кого, - заметила Моди таинственно.
Мама поднялась и схватила меня за руку, которая так и не успела дотянуться до чашки.
- Дорогая, пойдем скорее!
Я беспомощно посмотрела на Клару, но и та сидела, загадочно улыбаясь. Ну все, спились со своим чаем, точнее, спелись.
В спину мне уперлись руки Мадлен, и так, оккупировав с двух сторон,
меня потащили в гостиную.
Глава 19
«Скорый Осенний Королевский бал будоражит наши мысли. Да-да, дорогие читатели. Его Величество король Гидеон и Ее Величество королева Мерседес дают бал. Самое ожидаемое мероприятие сезона и, однозначно, самое грандиозное. Вы пока не получили приглашение? Не стоит растраиваться - просто используйте нужные связи. Закон нашего временем!»
Выдержка из Авьенской Хроники
Я приготовилась увидеть все, что угодно, но только не пустую комнату, погруженную в тишину.
- И?
Мадлен обошла диван и подняла с пола большую коробку, которую заметить сразу было сложно. В таких обычно доставляли сшитую на заказ одежду из ателье.
- На свое двадцатипятилетие ты будешь выглядеть, как принцесса, - подруга проворно открыла крышку и развернула упаковочную бумагу, заботливо прикрывающую содержимое коробки.
На свет появилось платье. Сплошное кружево серебряных и золотых питий, длинное, со струящейся юбкой, открытыми плечам и корсетом, усыпанным мелкими камушками-алмазами, казалось, что платье было совсем невесомым, будто бы соткано из паутины.
- Волшебно, и никакой магии, - прошептала мама под боком, рассматривая платье в руках Мадлен.
Подруга лучезарно улыбалась и следила за произведенным эффектом с радостью крестной феи.
- Моди, это что? - на выдохе спросила, рассматривая вязь нитей на подоле.
- Мой подарок тебе.
- До дня рождения еще три дня.
- Для подарков никогда не рано! Тем более, что через три дня еще и Осенний бал. Кое-кто будет слюни пускать, - это произнесенное «кое-кто» было настолько красноречивым, что даже если бы мама и не догадывалась ранее о моем знакомстве с де Фоссе, то теперь уж точно все поняла, а Моди просто-напросто подмигнула мне и протянула подарок: