Я готов был сделать глупость и оправиться к ней домой выколачивать из нее все признания до потери пульса, но в коридоре на меня налетала блондинка в золотистом платье. Глаза ее сверкали ему в тон. Она показалась мне смутно знакомой, а когда обвинительный перст уткнулся мне в грудь, заставив удивленно заломить бровь, я начал кое-что понимать.
- Не знаю, какого вы там наговорили Сели, господин де Фоссе, но то, что вы глава Тайного сыска, никак не спасет вас.
- Простите?
- Я знаю, что вы ей не безразличны, как и она вам! Иначе я бы уже давно послала вас за грань ко всем демонам! Но если заставите ее плакать еще раз, то ваша голова будет сверкать в заднице какого-нибудь пропойного вурдалака!
Должно быть, вид со стороны у меня был совсем ошеломленный. Девушка, похоже, была навеселе, хотя и говорила вполне себе уверенно. Видимо, подруга Селины. Кажется, Мадлен де Эмери, сестра того мальчика из лаборатории, крутящегося вокруг Селины, - Рори, или Лори.
- Заставлю плакать?
- А вы думаете, она сладкие булочки поехала есть? Ну, а если и да, то как закуску к слезам.
Больше мне сказать девушке было нечего. Булочки, слезы. Мне явно стоило увидеть Селину, чтобы уже самому успокоиться.
- Не советую сейчас с ней разговорить. Ей нужно выплакаться, господи де Фоссе. Побыть одной, понимаете? Нам это, в смысле девушкам, порой очень сильно необходимо. Мой вам совет - дайте ей немного времени, хотя бы до утра, - и с этими словами она легкой покачивающейся походкой уплыла в танцевальный зал.
Проводив девушку взглядом, я задумался. Может, подруга лучше знала, что сейчас нужно Селине, а меня ждала кипа бумаг и докладов о сегодняшнем вечере. Как показывал опыт, чем меньше было дело, тем больше после него надо было составлять и подписывать бумажек.
Домой я вернулся в середине ночи. Разделся, принял душ и устало упал в кресло в гостиной, включив лишь один настенный светильник. На хрустальных бутылках винного шкафа играли блики. Так и норовило достать бокал. Я смертельно устал, но заснуть не получалось. В голове постоянно всплывали картинки с прошедшего бала. Прикрыл глаза и попытался отложить все размышления до самого утра, когда в соседней комнате почувствовал сгусток моей собственной магии. Спальню разрезал пространственный телепорт. Раздвоением физического тела или ментальной магией я не грешил, так что не веря догадке, поднялся и заглянул в приоткрытую дверь.
Посреди спальни стояла Селина. Измятое домашнее платье спустилось с одного плеча, волосы лежали в беспорядке золотыми кудрями, а глаза нехорошо так припухли и покраснели. В первую секунду я остолбенел, но когда отмер, сердце мое больно стукнулось о ребра.
- Селина, что случилось? Ты плакала. Селина, если я…
Она упрямо покачала головой, а потом вдруг произнесла тихо:
- Поцелуй меня.
Каменным истуканом я не был, и даже заплаканная Селина вызывала во мне вполне конкретное желание, но ее просьба прозвучала таким дрогнувшим голосом, что я попытался вести себя как можно более мягко. Правда, хватило меня ненадолго. Но чувствуя, что Селина в моих руках расслабляется и отвечает, превращаясь ь в маленький огонек, я сам распалился.
Когда мои ладони с бедер и спины переместились ей на шею, затем к щекам, я ощутил горячую влагу слез и отстранился, тяжело дыша.
- Моя маленькая девочка, что же такое… Хорошая, милая, не плачь… Сейчас я тебя отпущу, мы пойдем в гостиную, сядем, выпьем чая и ты мне все расскажешь.
Дождавшись неуверенного кивка, я усадил ее на низкий диван в гостиной, а сам отправился на кухню. Хорошо, что у меня вообще нашелся чай, а то я даже и не знал бы, что делать. Не наливать ведь Селине виски, право слово.
Знаете, я совершенно не удивился, когда горячий чай оказался на моих спальных брюках. Пока Селина краснела и шептала извинения, а мои пальцы на ногах горели от ожога, я с улыбкой смотрел на ее светлую макушку и понимал, что мог бы стоять так вечно и ничего не поменял бы от нашей первой встречи до этого момента. Ну, разве только что больше целовал ее мягкие губы. Следующие слова врывались из меня сами собой:
- Селина, как же я тебя люблю….
С широко раскрытыми глазами она уставилась на меня снизу вверх, кусая губы.
Больше мы не произносили ни слова. Должна ли она была мне ответить? Не знаю. Если честно, то, что я она сейчас сидела в моей гостиной посреди ночи, говорило лучше любых слов.
Когда я вернулся с новой чашкой чая, Селина, кажется, успокоилась. По крайней мере, у нее уже не было взгляда затравленного котенка.
- Не трогай, сам уберу, еще порежешься, - проговорил, когда она полезла к осколком разбитой чашки, и щелкнул пальцами, вызывая простейшую бытовую магию.
- Расскажи мне, что случилось? - попросил, присаживаясь рядом с ней на диван.
Думала она не очень долго, прежде чем заявить:
- Мне очень нравятся твои поцелуи!
Я еле сдержал улыбку, чтобы не обидеть ее. Дальнейший разговор пошел в более правильном русле. Новость же о том, что профессор Ольберг Фольцимер, глава Совета профессоров Королевского ботанического общества, являлся отцом Селины, я приняла так, словно это касалось самого меня. Как же тяжело ей было узнать об этом, сколько боли она испытала, поняв, что мать так долго скрывала от нее правду, что никто из родителей не удосужился рассказать ей все лично. Но все, чем я мог помочь - это просто обнять ее покрепче, дать совет, попытаться успокоить и уложить спать на мягкие простыне, надеясь, что сон ее будет спокойным.
- Добрых снов, - проговорил тихо, целуя ее лоб, щеки, нос. Мне хотелось большего, куда намного большего, но сейчас Селина была совсем не в том состоянии, чтобы воспринимать мои ласки, даже если она сама этого не понимала. Ей нужно было хорошенько поспать. На самом деле, мне бы это тоже не помешало. Зная, что Селина находится в соседней комнате, я долго крутился с бока на бок, а когда меня сморил сон, было почти утро.
Проснулся я резко, без сладких и сонных потягиваний, садясь на узкой софе с мыслью о том, что пока тут разлеживался, ночная гостья могла просто-напросто сбежать. Но осторожно прокравшись в спальню, я лицезрел прекраснейшую картину. Селина была все еще в моей кровати.
Лежала на боку, во сне сбросив одеяло и смяв его в ногах. Подол юбки задрался, открывая взгляду белую кожу бедер. Ладони она сложила под щекой и выглядела до того мило, что я не сдержал улыбки и удовлетворенно вздохнул. Да, именно так и должно быть. Именно ее я хочу видеть, просыпаясь по утрам. Пару минут я наблюдал за спокойным дыханием девушки, а затем заказал доставку завтрака. После хорошего сна Селине нужно будет как следует поесть. А то, что мы будем делать это вместе, было приятнее вдвойне.
Глава 22
«После помпезно прошедшего Королевского осеннего бала жизнь может показаться скучной и предсказуемой, наполненной сплошной рутиной. Но хватит и дня, чтобы понять - наши будни вечно подбрасывают массу сюрпризов. Такие времена!
Выдержка из Авьенской Хроники»
Сидя в столовой главы Тайного сыска, я разглядывала тарелки и блюдца с омлетом, круассанами, красной рыбой, яйцами всмятку, печеньем, творожной запеканкой, вареньем и сгущенкой, фруктами и желе, силясь понять, скольких персон де Фоссе пригласил на завтрак.
От дымящегося чая приятно пахло бергамотом, а неяркое солнце красиво золотило фарфоровую посуду. Высокие окна столовой выходили прямо на Приаллейный, и вид был сказочный. Ночью я этого совсем не заметила. Сейчас же я смотрела куда угодно, но только не на Себастьяна. Проснувшись в его кровати, в обнимку с подушкой, пахнувшей мятой, мне захотелось сбежать, но было поздно. Потом я учуяла запах свежей выпечки и все как в тумане. Вот я уже сижу за одним столом с де Фоссе, попивая чай и присматриваясь, с какого бока отрезать себе запеканки. И полить ее сгущеным молоком или малиновым вареньем? Выбор, должна сказать, очень тяжелый.
- Ты совсем не ешь, - заметила, кидая взгляд на пустую тарелку Себастьяна.
Тот пожал плечами, улыбаясь:
- Я обычно не завтракаю, не привык.
- Тогда зачем столько всего? - недоумевающе обвела стол взглядом, зачерпывая ложечкой варенье из хрустальной креманки.
- Я не знал, что ты любишь.
Улыбнувшись, засмеялась:
- Что же, если из-за стола я не выйду, а покачусь, ты знаешь, кого винить.
Мой взгляд наткнулся на Хронику, лежащую на высокой тумбе около окна, которая явно была предназначена для цветов. Ваза с букетом ирисов смотрелась бы там просто изумительно. Прогнав странные мысли, я потянулась за газетой.
- Я думала, ты не поклонник Хроники, - проговорила, открывая первую страницу и вспоминая слова де Фоссе о желании сжечь газетенку.
- Привезли с доставкой. Начало недели, видимо, с утра многим хочется узнать последние новости.
Мне показалось, или его голос напрягся? Поднеся чашку чая к губам, я пробежалась глазами по строчкам и меня посетило дежавю. Пришлось даже несколько раз быстро моргнуть, надеясь, что зрение меня подводит. Благо, на этот раз чашка в моих руках только мелко задрожала, и я успела поставить ее, пока не случилось очередного разлитого чая в присутствии Себастьяна.
Конечно, де Фоссе тут же заметил мое странное поведение, да и вид, пожалуй, был довольно обескураженным.
- Селина, что такое?
Я поднялась на ноги, прикрыла глаза и попросила:
- Себастьян, пожалуйста, перенеси меня домой.
- Но что… - он не нашел слов, оглядывая уставленный блюдами стол, - ты толком так и не поела.
О, еда меня сейчас интересовала в последнюю очередь!
- Мне нужно срочно поговорить с дорогой матушкой! - получилось резко, зато вопросов больше никто не задавал.
Я протянула газету на раскрытой странице, не постеснявшись ткнуть пальцем прямо в нужное объявление.
Розмари де Лерой никогда не перестанет меня удивлять! За три неполных месяца она умудрилась заделаться невестой во второй раз.
Помолвка госпожи де Лерой и господина Ольберга Фольцимера! Подумать только! Дорогая мама и дорогой папа собрались пожениться, решив, что их единственная дочь не должна знать не только о чудесном воскрешении отца, но и о прекрасном событии будущего бракосочетания этих недородителей, с п