Тут он еще раз вздохнул, глухо откашлялся и довольно торжественно добавил:
— Я довезу вашу семью бесплатно и обязуюсь кормить и поить в дороге. Это и будет моя жертва Одноглазому.
Мари не удержавшись, хмыкнула и достаточно ехидно спросила:
— Это откуда столько щедрости и доброты?
Я даже дернулся, так мне захотелось шлепнуть ее по губам! Однако, слово не воробей…
Купец, похоже, тоже испытал некий шок. Впрочем, справился быстро. Немного посопев, он холодно ответил:
— Я сказал, что хотел. Я выполню это — слово капитана Крица. Дальше решайте сами.
— Простите мою дерзость, тинк Криц, — в этот раз голос Мари звучал совершенно по-другому, и, как бы продолжая извиняться, она добавила: — и вам, и нам сложно сразу поверить друг другу.
К моему удивлению капитан хмыкнул и сказал:
— Ты права, женщина.
Дальше разговор потек уже спокойнее. Капитан немного рассказал об этой самой Ладгардии.
Страна находится на другом континенте, береговая, граничит с несколькими государствами, но среди всех — самая крупная. Они хорошие моряки, лучше, чем наши местные. Торговцы удачливые. Из товаров славятся шерстяные ткани, керамика и породистые овцы. Страна холмистая, но местами есть небольшие горы. Зимы снежные, летом достаточно долго держится тепло.
— Сами понимаете, слишком далеко от моря я не был. А вот столицу посетить довелось. Нравы там суровее и строже, чем здесь. И боги у них другие. Но к иноверцам они относятся неплохо, скорее, жалеют за недомыслие, чем ненавидят, как, например, в Астанадже. У них в почете воины и землевладельцы, но и к морякам относятся с уважением. А уж если купец сам ходит на своем судне… — он помолчал и добавил: — В общем, думаю, что я смогу устроиться там неплохо.
Разговор несколько затянулся. Мари без конца задавала вопросы, некоторые, на мой взгляд, были просто лишними, но я не протестовал, смотрел, как отвечает Марус, слушал, делал выводы.
То, что он предлагает, решит многие проблемы. Если он действительно отвезет нас туда. Однако, оказавшись на судне, мы будем полностью в его власти. Кто знает, как он поведет себя тогда.
Тем более, что в процессе беседы выяснилось, что эта самая Ландгардия находится в состоянии почти непрерывной войны с Астанаджей. На суше, приграничные стычки бывают редко, по словам Маруса, а вот в море они никогда не затихают. Потому корабли Ландгардии предпочитают ходить небольшими караванами.
— Риск, конечно, есть, не буду скрывать. В общем-то, — подытожил он нашу беседу, — решайте сами, — потом посмотрел на меня и спросил: — Считать умеешь?
— Э-эм… ну, естественно умею, — даже растерялся я.
— На десятый день от сегодня буду ждать тебя здесь же, как смеркается. Мне нужен будет точный ответ.
Он уже встал, чтобы уходить, и тут вновь в беседу вмешалась Мари:
— Почтенный тинк Криц, а из-за чего воюют Ладгардия и Астанаджа? Ну, если на земле они почти не воюют, то что они не поделили на воде?
Луна скрылась, и сейчас я видел только темный силуэт крупного мужчины на фоне чуть светящегося моря. Однако, я отчетливо слышал, как он хмыкнул, то ли с досадой, то ли с удивлением.
— Твоя жена задает интересные вопросы, Оскар. Храмовники Астанаджи ответили бы, что это вопрос веры, но каждый моряк знает, что это ложь. На самом деле, все гораздо проще. Боги Ландгардии запрещают рабство, а вот верховный Бог их соседей содержит у себя на небесах рабов и наложниц. Там есть какие-то тонкости, и рабы, взятые на земле, менее угодны их богу. Так что они тоже сбиваются в караваны и нападают на все суда, на какие могут. Сами понимаете, — вздохнул он, — вода не хранит никаких следов. Если судно захватили в бою и увели в другую страну — концов уже не найдешь.
Немного помолчав, он вздохнул и добавил:
— Самое поганое, что их вера запрещает выкуп раба. Попавшийся бедолага или сгниет у них на полях и в шахтах, или будет продан в другую страну. Даже огромный выкуп не поможет вернуть его. Думаю, мира между этими странами не будет никогда.
Домой мы возвращались медленно — нам хотелось поговорить дорогой и обсудить все, что мы узнали.
Предложение было, безусловно, очень щедрым. Если учесть, что путь в эту самую Ландгардию займет больше месяца, то вопрос о воде и питании — более чем существенный.
Андрей, похоже, все еще не принял решение. С некоторым даже раздражением он сказал:
— А ты понимаешь, что ему ничто не помешает просто продать нас в рабство? Он капитан, на борту его команда…
— Все я понимаю. Но я склонна ему довериться. Если бы он задумывал какую-то гадость, разговора о рабстве вообще бы не было. Зачем бы ему просвещать необразованного рыбака и его безграмотную жену о таких вещах?
Кроме того, неопределенное состояние «подвешенности» психологически выматывало нас обоих. Хотелось уже что-то решить. И была еще одна тема, которую я никогда не поднимала в разговоре с Андреем. Однако, мне так надоело все это тянуть и гонять дурные мысли туда-сюда, что я, воспользовалась паузой, и ляпнула:
— Кроме всего прочего, нам бы неплохо заделаться дворянами.
— В смысле?! — он остановился, аж споткнувшись.
— А в прямом смысле, Андрей, — я тоже остановилась. — Нас в этом мире никто не знает. Здесь нет видеокамер, банковских карт и паспортов. Если, приплыв в новую страну, мы назовемся дворянами, может быть, это и прокатит. Пойми, в таком примитивном социуме чем выше твой статус, тем проще пробиться в жизни.
Он как-то забавно почесал за ухом и растерянно сказал:
— Да я, в общем-то, не возражаю. Дворянство дело хорошее, только мы не знаем даже местной табели о рангах. Это раз. Второе. С нами едет Олла. Она моя мать. Ты и ее собираешься выдать за дворянку? — он хмыкнул и добавил: — Мы-то с тобой способны обучиться и правилам этикета, и новому языку, если припрет. А как быть с ней?
— Знаешь, этот момент я упустила, — честно призналась я. — Возможно, стоит попробовать объявить ее не твоей матерью, а допустим, нянькой, ну, или кормилицей.
— Надо крепко подумать, Мари, — задумчиво проговорил Оскар. — Рациональное зерно, конечно, есть, да и бонусы будут нехилые. Неплохо бы для начала, узнать хоть что-то о местном дворянстве.
— Значит, завтра не ходи в море — наплевать на эти деньги и на все остальное. Больным сказаться ты не можешь, поэтому рано утром вылови Маркана и скажи, что тебе нужно несколько дней на подготовку к свадьбе и на продажу дома.
— И что нам это даст?
— Одеваемся поприличней, берем немного денег и идем в город. Смотрим лавки с товарами, разговариваем с продавцами, зайдем пообедать в какой-нибудь трактир…
Андрей согласно покивал головой и ответил:
— Знаешь, ты полностью права. Мы просто задыхаемся от недостатка информации и собираем по крохам вовсе не ту, которая нам нужна. На кой черт нам знать, как называется у местных какая-то порода рыбы или как зовут членов стаи?
Думая о чем-то своем, он задумчиво и как-то в растяжку повторил:
— Ты совершенно права…
Глава 25
В город мы отправились ближе к полудню, когда Олла ушла из дома. Мы не могли посвятить её в наши планы, но и пугать непонятными действиями не хотели. А для нее пропустить рабочий день в стае, потратив его на «бесцельное» хождение по городу, это нечто странное, настораживающее и пугающее.
Город был чистенький. Даже окраины выглядели вполне прилично. В центр мы решили не соваться. Зато, спросив у прохожего, где здесь можно купить ткань для невесты на платье, Оскар получил несколько пренебрежительную ухмылку и взмах рукой в левый от нас проулок.
— Вот сюда, любезный, проходите с вашей невестой. Выйдете как раз на Мелочную улицу. Там все и сможете купить.
Мужчина был довольно добротно одет, но не блистал особой роскошью. Больше всего меня поразило то, что под мышкой он нес огромную книгу в темно-синем переплете. На какой-то безумный миг мне даже показалось, что это том Большой Советской Энциклопедии, взятый в школьной библиотеке — позолоченные буквы на корешке побледнели и почти не читались.
Мимо пробежала стайка детей, и один из мальчишек, уже свернув за угол, вдруг высунул оттуда ехидную моську и прокричал:
— Мормышники! Мормышники идут! — после этого он залихватски свистнул и исчез.
Оскар посмотрел на меня и сказал:
— Обувь.
— Да, — согласно кивнула я.
Похоже, мы мыслили в одном направлении — нашу принадлежность к мормышникам мальчишка определил по моим босым ногам, Оскар-то был в тех самых сандалях, а вот я — без обуви. Пройдя тесный переулок, куда указал прохожий, мы вышли на чистенькую и довольно интересную улочку.
Мощеная пыльными округлыми булыжниками мостовая шириной метра четыре, не больше. В сплошную линию с двух сторон стоят аккуратные, однотипные домики на два этажа, и у всех верхний этаж сильно нависает над улицей. Чтобы он не обрушился, под нависающие углы дома подведены средней толщины колонны сложенные из чего-то вроде сланца. В каждом доме под этим навесом располагался вход в лавку. Скорее всего, второй этаж занимала семья торговца.
Солнце жарило немилосердно. А здесь, в этих галереях, царила очень приятная прохлада. Первый десяток лавок мы прошли, даже не заглядывая туда. Сквозь настежь распахнутые двери и окна, было видно, что это продуктовые.
Больше всего меня поразило, что в этих крошечных помещениях торговали одновременно и рыбой, и, допустим, хлебом. Или, например, молоком и овощами.
Промтоварные начинались ближе к середине улочки. В одной из лавок, изрядно поторговавшись, я купила себе что-то вроде грубоватых кожаных балеток. Одевать их на грязные ноги пожалела. Хозяйка лавки, заметив мое смущение, довольно любезно подсказала:
— Ты, милочка, иди в конец улицы, там фонтан есть. Вот там и помоешь ноги. А-то, конечно, босиком здесь — неприлично.
Похоже, к мормышникам, у которых есть деньги, здесь относились достаточно снисходительно.