— Ни один смерд не смеет обращаться к баронету дель Корро столь фамильярно и пренебрежительно. Дуэль…
Потом повернулся к барону и спросил:
— Или будет достаточно просто отходить хама по щекам, отец?
Толстяк стремительно бледнел, нервно переводя взгляд с молчащего барона дель Корро на меня.
Глава 40
Толком объяснить, что и как произошло в канцелярии, ни Оскар, ни барон не пожелали. На следующее утро они собрались и ушли. Вернулись буквально через пару часов. Барон выглядел несколько растерянным, а Оскар по-прежнему был хмур.
— Пойдем прогуляемся, Мари.
Встревоженная Олла, которой я все утро рассказывала о землях барона, и о том, что Оскар сейчас пытается получить «наследные земли», спросила:
— Сынок, ну что там, как?
— Все хорошо, мама. Завтра или послезавтра мы уже поедем туда.
Олла с сомнением смотрела на сына, но приставать больше не стала. Мы вышли на улицу и медленно побрели под уже начинающими желтеть деревьями. Здесь осень наступала гораздо раньше.
— Ну что, давай уже рассказывай, что стряслось.
Нас очень выручал русский — даже если кто-то подслушает беседу, понять все равно ничего не сможет. Оскар начал говорить, медленно и даже чуть занудно. Однако, вспоминая, как их гоняли по кабинетам и мотали нервы — слегка оживился:
— …и тогда я предложил этому козлу дуэль.
— Ого! Не думала, что ты такой псих!
Он махнул рукой и ответил:
— Я и сам не думал.
— А дальше что? Теперь ты будешь драться на дуэли что ли?!
Оскар хмыкнул:
— Ну вот еще! Бюрократы ни в одном мире не отличаются ни храбростью, ни честностью. Кроме того, как ты понимаешь, дуэлянт из меня еще тот. Не забывай, я не владею ни мечом, ни шпагой. Мне просто нужно было надавить на этого слизняка. Он сам потащил нас по кабинетам и сегодня мы получили на руки все бумаги.
— Ну, так это же хорошо? — неуверенно спросила я. Что-то меня настораживало в голосе Оскара. Никакой особой радости от этой победы я не заметила.
Оскар тяжело вздохнул и задал мне встречный вопрос:
— Как ты думаешь, Мари, почему мы так легко получили земли назад?
Мы продолжали молча брести, и я пыталась сообразить, где кроется подвох.
— Они совсем разорены? — наконец догадалась я.
— Да, но этого мало. За землями числится недоимка по королевским налогам, которую мы обязаны погасить в течение трех лет. При этом налог за этот год уходит в казну. Так что я вовсе не уверен, что нам стоило доводить это дело до конца. Поднять обнищавшее баронство на оставшиеся у нас сто небольшим серебрушек — задача из серии «миссия невыполнима».
Новости были совершенно не радужные, это я понимала. Но в них был один несомненный плюс, который Оскар еще не оценил.
— Знаешь, хорошего, конечно, мало, я понимаю. Только ты учти одну вещь — мы получили дом. Свой собственный дом, где нас не достанет никакая стая. Нам не нужно бояться, что тебя выдернут на ночное дело. Нам не нужно бояться, что кто-то решит сдать меня в публичный дом. Мы получили волю, Оскар. А это, поверь мне, дорогого стоит.
Он обхватил меня за плечи, притиснул к себе и как-то неловко чмокнул в висок.
— Ты знаешь, я боялся, что ты будешь недовольна моим решением. Даже барон, когда услышал сумму недоимки, заколебался и подумывал о том, чтобы отказаться от земель.
— Я думаю, Олле об этом вообще ничего не стоит говорить.
Оскар торопливо закивал:
— Конечно, не стоит! Она и так…
Потом помолчал и добавил:
— Нам еще придется заплатить за дорогу до баронства, и на всю зиму у нас останется, дай бог, если сто серебрушек.
Умом я вроде бы понимала, что мы огребли себе кучу проблем. И вовсе не факт, что мы сможем отработать этот налог. Но от мысли о том, что у нас, наконец-то, появится свой дом, настоящий дом, куда не заявятся Сайм или другие члены стаи, настроение у меня стало подниматься.
Мы брели в никуда, просто по тесным улочкам, а я прикидывала, какие продукты стоит закупить оптом, чтобы точно дотянуть до весны. И нам понадобятся дрова, и барону нужна теплая одежда, и я даже не представляю, есть ли в нашем доме хоть какая-то мебель…
Но почему-то все эти заботы настроение мне совершенно не портили — они были ясные, понятные и не страшные. Все же стая пугала меня значительно больше, чем эта бытовая неустроенность.
Во время прогулки Оскар немного успокоился. Мы обсуждали разные варианты, но к единому мнению так и не пришли. Просто потому, что не представляли конкретных деталей.
— Рыбачить, если что, я смогу и там. Но это только на первое время. Надо будет найти какой-то товар, который выгодно будет возить в более цивилизованные места.
— Лучше, если мы сами наладим производство товара. Я, конечно, слабо себе представляю, что именно мы сможем производить. Это мы узнаем только на месте.
Может быть, эти разговоры и были пустыми и ни на чем толком не основанными, но домой мы вернулись с ощущением, что у нас появилось будущее.
С утра Оскар бегал на рынок и искал возчика и караван, который идет в нужную нам сторону, а я напросилась помочь хозяйке на кухне с целью узнать побольше о новой стране.
Никаких сакральных сведений я не получила. Так, какие-то мелкие осколки знаний, которые я пыталась выстроить хоть в какую-то систему. Барона на эту тему расспрашивать было бессмысленно. Он не был в собственной стране более тридцати лет.
От хозяйки, тинки Мален, я узнала, что последние годы, слава всемогущим богам, все спокойно и никаких войн нет, что купцов с каждым годом прибывает все больше, и в стране появляются различные диковинки. Конечно, многие из них бедной горожанке не по карману, но вот, например, сахар она несколько раз покупала, просто полакомиться.
— И вы знаете, Мари, он гораздо слаще меда!
Кроме того, она похвасталась мне шелковым выходным платьем, и даже не поленилась сводить меня в свою комнату и показать этот роскошный туалет.
— С южных островов везут такой. Но еще десять лет назад это только для высокородных было. А теперь вот и я смогла себе купить, — похвалилась она. — Дорого конечно, но зато уж и вид у него!
Я поахала над платьем, чем доставила ей несказанное удовольствие, однако, никаких мыслей по поводу того, на чем мы сможем зарабатывать у меня от нашей беседы так и не появилось.
Зато через нашу хозяйку я смогла продать большую часть циновок, которые сплела Олла. Это были пусть и небольшие деньги, но везти эти тюки через пол страны явно не стоило. Непроданной осталась небольшая круглая циновка, которую я решила подарить самой тинке Мален.
Я судорожно вспоминала различные «попаданские» романы. Девицы в этих книжках открывали собственные кофейни и чайные, трактиры и швейные заведения, косметические салоны и кружевные мастерские.
Ничто из этого нам не подходило. Баронский титул накладывал определенные ограничения. Ну никак не может баронесса держать трактир в собственном городе. Шить я толком не умела, а кружева можно было купить практически в любой приличной лавке. И с мастерицами, которые их плели мне не сравниться.
К баронству, насколько я помнила, прилагалась еще пара деревень, и я успокоила себя тем, что, в крайнем случае, мы сможем держать огород и уж с голоду-то точно не умрем. Но, разумеется, хотелось мне большего.
Оскар вернулся днем и сообщил, что возчика он нашел, караван отправляется через два дня, и нам нужно запастись едой — путешествие продлится не меньше трех седмиц.
— За телегу, на которой мы поедем, я отдал еще девять серебрушек. — хмуро сообщил мне он. Я только вздохнула и пожала плечами — изменить мы все равно ничего не могли.
Оставшиеся два дня мы бегали по рынку, скупая продукты, чтобы вышло посытнее и подешевле.
Большим плюсом Ласкарты было то, что женщинам дозволялось носить брюки. Это не было повседневной одеждой, и поверх них обязательной считалась длинная туника, но в дороге брюки были допустимы.
Более того, я видела даже нескольких крестьянок, везущих товары на рынок, одетых в некое подобие шаровар. Потому Оскар хоть и поморщился, но в одной из лавок старьевщиков на окраине Рангаллы я нашла себе вполне приличные штаны, не слишком даже и поношенные.
— Я их постираю, зато в дороге мне будет значительно удобнее.
— Как ты думаешь, может, стоит поискать что-то подобное для матери?
— Оскар, — рассмеялась я. — да скорее мир перевернется, чем Олла наденет брюки!
В общем-то, два дня мы провели в сплошной суете и беготне, обойдя десятки маленьких базарчиков на окраине и всевозможных лавок. Центральный рынок столицы был не для нашего тощего кошелька.
Для барона купили достаточно теплую куртку, хотя тоже бэушную — к сожалению, наши финансы не позволяли одеться соответственно статусу. Более того, после некоторых размышлений мы решили, что путешествовать удобнее как простым селянам. Не стоит окружающим знать, что баронетта готовит на костре и стирает тряпье, а баронет самолично колет дрова и таскает воду.
Утром на третий день к дому подъехала телега, запряженная двумя крепкими рыжими коняшками, и хмурый молчаливый возница с длинными седыми усами недовольно буркнул:
— Вы, эта, скидайте вещи, да поторапливайтесь.
Из дома, проводить нас вышла тинка Мален, сунув мне в руки приличных размеров сверток с теплыми пирожками. Похоже, это была ее благодарность за подарок.
Вещи мы «скидали», Оскар помог барону взобраться на телегу, Олла и я уселись сами, неуклюже возясь и устраиваясь между тюков с одеждой. И мы отправились к Старым воротам Рангаллы — там собирался караван.
Были в столице еще Золотые ворота и Холодные, но увидеть их нам не удалось — времени на экскурсии просто не было. Зато теперь мы сможем хоть немного посмотреть на страну, в которой собрались жить.
Глава 41
Мы ехали в середине почти бесконечного потока телег и кибиток. Небо хмурилось, и я напряженно посматривал вверх: не собирается ли дождь. Может быть, и зря я не нанял кибитку? Но через пару часов тучи разбежались, позднее осеннее солнышко согрело путешественников, и стало чуть веселее.