Гости пробыли четыре дня и уехали только после того, как с острова привезли взятых в плен работорговцев. Бывший капитан Сарг был ранен, двоих убили, из наших солдат пострадало трое — два человека барона Ленсора и один наш.
Раны были не слишком серьезные, хоть и страшноватые внешне — просто сильные порезы. Мне осталось только проследить, чтобы за ранеными был надлежащий уход — ежедневные перевязки чистой кипяченой тканью и хорошее питание.
Оживившийся барон Тарсо попросил карету и отправился в Астерд. Город принадлежал короне, и там был довольно большой отряд военных. Назад барон вернулся уже с королевским отрядом.
На время все затихло. Пленных охраняли, раненых лечили, гости уехали, барон Тарсо неторопливо допрашивал работорговцев и был весьма доволен результатами, хотя в подробности нас не посвящал.
После отъезда гостей разговор с отцом был весьма сложен. Я спросила, думает ли он сделать баронессе предложение.
— Там слишком много финансовых проблем, Мари, — барон хмуро отмахнулся от меня, как от назойливой мухи.
— Давайте подумаем, как сделать лучше. Примерный годовой наш доход я знаю, сколько мне потребуется на хозяйство — тоже. Вполне можем решить этот вопрос.
Барон упирался и даже весьма раздраженно заявил, что это не женского ума дело. Я обиделась. Это действительно было неприятно, слышать от него такое. Даже спорить не стала — просто вышла из комнаты.
После ужина, довольно поздно, он прислал ко мне лакея, с просьбой зайти перед сном.
— Слушаю вас, ваша светлость.
— Мари, не нужно так…
— А как нужно? Я бы поняла, господин барон, если бы вы решили, что не хотите откровенничать и обсуждать личные дела. Это было бы нормально. А так вы мне четко дали понять, что таким скудоумным особам, как я, в финансы лезть не стоит. Я вас услышала.
— Мари, я вовсе не считаю тебя скудоумной или глупой…
Я уперто молчала — пусть извиняется. Что это еще за замашки средневековые. Нет, понятно, что примерно в это время мы и попали, только вот барон уже давно с нами и прекрасно знает, что я не тупее его сына. Я действительно разозлилась.
Барон тяжело встал с кресла, подошел ко мне и, глядя в глаза, сказал:
— Баронетта дель Корро, я прошу прощения за недостойное поведение. Я сказал сгоряча и не хотел вас обидеть, — он положил мне руку на плечо и тихо добавил: — Я очень боюсь ее потерять и не знаю, как сделать лучше.
Беседа затянулась чуть ли не до полуночи. Был, оказывается, у отца и еще один страх.
— Понимаешь, Мари, ты, возможно, об этом не думала, но… Если Летиция скажет мне «да», то она станет баронессой.
— И что? — я совершенно искренне не понимала.
— Она будет хозяйкой в доме. Тебе это может не понравиться, да и Олла…
Я призадумалась. Вторая хозяйка мне точно в доме не нужна. Но зачем нам жить вместе? Или это обязательное условие?
— Отец, а где бы баронесса хотела жить?
Он как-то беспомощно пожал плечами:
— Не могу же я ее спросить об этом! Сперва нужно поговорить с бароном.
— Есть дом мэра. Его можно полностью привести в порядок. Он довольно большой и стоит в центре города. Есть башня. Здесь тоже очень удобно жить. Я не буду оспаривать ее выбор, да и Оскар, я уверена, тоже.
— Ах, Мари-Мари… Ты, в сущности, совсем еще ребенок…
Я даже растерялась от такого заявления. Помолчала, подумала, и аккуратно спросила:
— Отец, есть еще что-то, о чем я не знаю?
Он, похоже, не знал, как сказать, и мялся. Я почувствовала волнение. Милосердная Маас, ну, о чем еще я не знаю?! Вопросы задавала аккуратно, подбираясь к сути постепенно.
За все то время, что барон провел с нами, я стала воспринимать его как члена семьи. Да, вот такая вот у меня семья — муж, отчим и мачеха. И совсем не важно, что Олла не его жена. Семьи по составу могут быть совсем разными: например, мать с ребенком — тоже семья. Делить что-то среди близких людей мне в голову не приходило.
И теперь барон маялся оттого, что не понимал, как будет содержать свою жену. Земля его точно не прокормит, во всяком случае, ближайшие несколько лет.
— Отец, не думаю, что Оскар бросит вас без средств. В конце концов, все земли вокруг принадлежат именно вам. Вы не чужой человек, а часть семьи. Думаю, это последнее, о чем вам стоит беспокоиться.
В своих словах я была уверена. Оскар относился к деньгам довольно легко. Как только понял, что мы выбрались из нищеты, так и успокоился. Скорее, даже склонен был к некоторому расточительству, например — на подарки. Я улыбнулась, вспомнив украшения. Ему, кажется, дарить было даже приятнее, чем получать что-то.
Полностью успокоить отца я не смогла, у него были и еще поводы для волнения. Долгие годы эти земли считались довольно нищими. Отдаст ли теперь барон Ленсор свою мать замуж? Вот тут я вовсе не была уверена, но постаралась успокоить старика.
Хотя, стариком я его зову по привычке. Конечно, он не молод, но достаточно живет в тепле и не голодает. С рук полностью сошли мозоли, с лица загар. Я внимательно посмотрела на него и улыбнулась:
— Знаете, отец… А вы прекрасно выглядите!
Самым милым в этой ситуации было то, что барон смутился!
— Право, какие глупости ты говоришь, Мари! — он отмахнулся, но я видела, что ему приятно. Надеюсь, я его хоть немного успокоила.
Проводив гостей Мари, наконец, занялась постройками. Здраво рассудив, что даже если башню придется оставить новой хозяйке, негоже будет передавать пустое место. Кто бы тут ни остался, а птичник нужен. И коровник нужен, и небольшой свинарник, и сад, и клумбы стоит разбить.
А поставить все нужно так, чтобы мухи и дурные запахи в башне не появились. И, очень желательно, чтобы постройки не портили пейзаж за окном. Большая часть дня уходила у нее на эту стройку, но как она ни спешила, до приезда мужа не управилась.
В башню он заскочил буквально на несколько минут, просто увидеть жену и мать и предупредить, что обоз под охраной солдат придет позднее, а сейчас нужно принять гостей: как водится, вернулся Оскар не один.
С ним прибыл неприметный сухонький господин, которого муж почтительно звал бароном Ситером. С господином Ситером прибыли войска, и через три дня все гости засобирались в дорогу. В одну из телег погрузили связанных работорговцев, и семья, выполнив последние поклоны и реверансы, наконец-то с облегчением вздохнула.
— Надеюсь, этим летом гостей больше не будет — выдохнула Мари, стирая с лица улыбку. — У меня дел полно и некогда возиться с чужими.
— И не говори, детка, — поддакнула Олла наливая всем чай. — Только пьют да едят, а толку от них никакого!
Барон недовольно пошевелил губами, но спорить не стал. Принял чай, благодарно кивнул Олле и молча принялся пить.
Оскар сидел за столом, смотрел на свою странноватую семью и ощущал тихое умиротворение. Он — дома. Мари ждала его и скучала. Все здоровы, никаких новых происшествий. Это ли ни счастье?
Тем более, что в Рангалле он выкроил несколько часов, навестил старшего брата Вальма и привез с собой новый договор и приличную сумму. Теперь можно будет выделить деньги на восстановление второй деревни. Как там она называлась? — что-то он запамятовал. Нужно только отдохнуть денек-другой от дороги, гостей и хлопот, тогда можно будет…
— Оскар, допивай чай, нам нужно поговорить. — прервала его мысли Мари.
Он вопросительно глянул на нее:
— Это срочно?
Она неопределенно пожала плечами, и он рассмеялся. Похоже, отдых откладывается. Впрочем, это его ничуть не расстроило.
Глава 64
Знал бы во что вляпаюсь, домой бы так не торопился. Нет, это, конечно, шутка, но мозги барон Ленсор сожрал мне знатно. Кто бы мог подумать, что молодому мужику сам процесс торговли доставляет такое удовольствие. Пару раз было огромное желание плюнуть на все это, останавливало только то, что это сломает жизнь отцу.
Сама вдовствующая баронесса, кстати, оказалась весьма милой дамой, достаточно практичной, но без той истошной скупости, которая полностью досталась ее сыну.
Мари, которая ездила со мной в гости для поддержки, каким-то образом завела знакомство с одной из пожилых горничных замка, подарила ей какую-то женскую лабуду, в следующий раз привезла кусок шерстяной ткани на нарядное платье. И от этой самой Жаниты потек тоненький ручеек сведений.
Покойный барон Ленсор, отец ныне здравствующего, отличался скупостью и довольно сварливым характером. Нельзя сказать, что Летиция Ленсор прожила счастливую жизнь. Муж настолько скопидомничал, что иногда ей приходилось устраиваться на ночлег в нетопленой спальне.
Более-менее она свободно вздохнула, когда пять лет назад барон скончался от собственной жадности. Карета давно требовала ремонта, но поскольку своих мастеров не было, то он все откладывал это необходимое мероприятие. В конце концов, это и оказалось для него трагичным — прогнившее дно провалилось под ним, и один из острых кусков дерева распорол ему живот.
Пока лакеи ездили за помощью, пока к месту аварии пригнали телегу, пока довезли до замка…
Похороны были достаточно скромные, как и оговаривалось в завещании. Прибыли соседи и старшая замужняя дочь. Семья честно носила траур, но, кажется, все вздохнули с облегчением — жить стало гораздо комфортнее.
Слава милосердной Маас, что сын не полностью пошел в папу. Конечно, изрядная доля скупости перешла к нему в наследство, но он, по крайней мере, не экономил на дровах и еде — наголодался в детстве. Даже прислуга повеселела — больше не было голодных обмороков.
Так что первые два года вдовства баронесса Летиция Ленсор жила в тепле, покое и уважении. А потом сын женился. Новая баронесса прибыла из столицы.
Давние деловые контакты связывали баронство Ленсоров и столичный торговый дом Ангоров. В какой-то момент, поняв, что надо выходить на другой уровень, Ангор-старший устроил брак своего первенца-сына с дочерью нищей дворянской семьи. Титул, конечно, в семью барышня не принесла, зато с помощью денег свекра смогла устроить дом на «благородный лад».