Хотя он почти наверняка был жив лишь благодаря тому, что позиция под ногами остальных спасла его от яростной схватки, которая впоследствии разгорелась так близко над ним, Краунруд был далёк от признательности. Его истерзанный разум утонул в противной боли и кипел чёрной яростью на своего нежеланного наездника.
Что же касается Мэншуна, мнение Краунруда его ни капли не волновало. Тело этого человека могло бежать — а также идти и ползти, если уж на то пошло — и этого было достаточно, чтобы унести Мэншуна прочь из королевского дворца, обратно в лавку алхимика Сронтера.
Выкрикивая предупреждения о самых различных преувеличенных бедствиях, люди бежали из дворца по улицам, где шатались телохранители знатных лордов, обмениваясь острыми взглядами, не менее острыми словами и угрожая друг другу мечами. Некоторые испуганные горожане поспешили закрыть свои лавки.
Да, всё это было крайне приятно.
Король Форил всё ещё был жив; следовательно, ни у кого не было хорошего оправдания для набора армии ради открытой войны за опустевший Драконий Трон. Но городом правило смятение, и испуганный народ тянулся за мечами и кинжалами.
А это означало, что некий коварный злодей, известный как Мэншун, мог начать в открытую творить насилие. Убийство там, исчезновение здесь — среди больших стычек, которые наверняка начнутся — и если Корона обрушится на это кровопролитие полной мощью своих драконов, население разозлится на подобное проявление тирании. Станет ещё злее. Ослабив и без того слабого короля, и освободив будущему императору пространство, чтобы сделать то, что сделать было необходимо.
А Краунруд мог подождать. На койке в пустой комнате, надёжно запертый в уголке погреба Сронтера. Если хватит здравого смысла, он немного поспит — с другой стороны, главы благородных домов Лесного Королевства не славились своим здравым смыслом. Подлой хитростью — да. Самонадеянными интригами и мнением, будто мир им что-то должен, а боги им улыбаются — определённо. Здравый смысл встречался реже и куда более мелкими порциями.
Маленькая тюрьма Краунруда на самом деле была кладовой для дров алхимика, но Мэншуна нисколько не беспокоило отсутствие там дерева для печи. К тому времени, как снова наступит холодная погода, он будет наслаждаться удобствами королевского дворца — и если по какой-то причине этого не произойдёт, а алхимик окажется слишком удобным, чтобы позволить холоду забрать его, будет достаточно времени, чтобы захватить или украть чьи-то дрова.
Прямо сейчас у него были дела поважнее. Мэншуну было необходимо как можно быстрее разузнать, какой лорд управляет этим новым призраком синего пламени.
Сразу после того, как он проверит управляющего призраками лорда, с которым уже знаком, чтобы убедиться, что при Грозозмее по-прежнему есть его жизнь, свобода, Парящий Клинок и Виверноязыкая Чаша.
Так что в самой просторной комнате погреба Сронтера пылало зловещее сияние свежесозданных ясновидящих глаз, и смуглый и привлекательный будущий император шагал среди парящих в воздухе мерцающих сфер, пристально вглядываясь в разыгрывающиеся в них сцены.
Променад перед дворцом бурлил. Кто-то — Дасклок? — попытался попасть во дворец в центре клина из своих телоханителей и обнаружил, что пурпурные драконы не только не поддаются на приказания, уловки, угрозы, попытки оттеснить с дороги, но ещё и достали из арсеналов арбалеты и угожают воспользоваться ими, если разъярённый лорд не прекратит попытки штурмовать дворец и не вернётся в свои покои — быстро и покорно.
Было соблазнительно задержаться и посмотреть на разворачивающееся веселье, но смерть Эльминстера не означала, что будущий император лишился всех остальных врагов…
Одна сцена в тёмной сфере требовала его немедленного внимания: лорд Марлин Грозозмей был крайне напуган и расхаживал из стороны в сторону в верхних покоях особняка Грозозмеев, не зная, куда и как бежать. В окне комнаты были прекрасно видны явившиеся за ним гончие Короны: полдюжины боевых магов и две дюжины пурпурных драконов, большинство — в полных доспехах, а некоторые — в лёгком облачении, но с арбалетами.
Парящий Клинок висел у Марлина на поясе, Виверноязыкая Чаша была прижата к груди, и потеющий Грозозмей бормотал себе под нос, озвучивая все ужасные возможности, что приходили ему на ум.
Два его призрака с лёгкостью могли перебить простых драконов — но шестеро волшебников скорее всего в мгновение ока сумеют разделаться с убийцами синего пламени. А если он телепортирует призраков через половину Кормира, вместо того, чтобы воспользоваться ими, Марлин всё равно будет обречён на смерть.
Боевые маги без предводительства лорда печатей, старшего рыцаря с холодной головой или леди Глатры вели себя как осторожные, предусмотрительные люди. Силы Короны медленно окружали особняк, не готовые пока ударить в двери и потребовать открывать — а тем более, выбивать их силой.
Это оставляло Мэншуну достаточно времени.
Он повернулся. У одной из стен своего погреба, среди нагромождения ящиков и сундуков, с неуверенным видом сидел алхимик, глядя на Мэншуна — который улыбнулся Сронтеру своей лучшей улыбкой с оттенком мягкой угрозы.
— Верный Сронтер, хватай всё необходимое, чтобы создать ядовитый дым — достаточно дыма, чтобы заполнить весь особняк Грозозмеев. У тебя есть десять вдохов, чтобы собрать все требуемые компоненты.
Сронтер уставился на него широко открытыми глазами, и Мэншун весело добавил:
— Поспеши. Или я потрачу одиннадцатый вздох на то, чтобы призвать червей, которые съедят твоё тело, пока ты будешь лежать и смотреть на них, парализованный и вопящий.
Алхимик сглотнул.
— Иди, — мягко поторопил его Мэншун, и алхимик бросился по лестнице из погреба со скоростью, ранее Иммаэро Сронтеру недоступной.
Мэншун засмеялся и послал освобождённого созерцателя следом за мужчиной, чтобы следить за ним.
Может быть, лордам-вампирам и не требовалось дышать, но взрывы и кислота могли хорошенько им навредить… и навредить тому, что обитало в третьей комнате погреба алхимика.
Созерцателям, которые очень скоро ему понадобятся.
Глава 12Зашла слишком далеко
Мирт уселся на подоконник, на гладкий камень, где точно так же сидели сотни его предшественников, и выглянул наружу, на яркую, пробуждающуюся весеннюю роскошь королевских садов. Он был… счастлив.
Теперь он знал, где лежат сокровища, где находятся основные и королевские кухни, знал несколько спален, которые, похоже, никогда не проверялись, знал кладовые с сыром и сосисками, и знал, где вечно засыпающий часовой оставляет свои запасные ключи.
Он нашёл себе кинжал, лучше которого у него никогда не было — годами хранившийся обёрнутым в намасленную ткань, чтобы уберечь от ржавчины. Скучать по нему не будут. Как и по маленькой ржавой сфере из того же сундука, точь-в-точь похожей на ту, что он использовал когда-то в замке Глубоководья, чтобы сковать чудовище. Это была крайне полезная маленькая магия; когда наступит время отправиться куда-то ещё, она с радостью отправится вместе с ним.
Он даже знал, где получить свой следующий бифштекс после того, как закончится присвоенная им копчёная нога ягнёнка, которую он прямо сейчас поглощал укус за жирным укусом.
Толстый старый лорд испустил громкую грохочущую отрыжку, уселся на окне, упёршись сапогом в дальнюю сторону рамы, погладил своё брюхо, и посвятил себя тому, чтобы сделать его ещё толще.
Он был вполне доволен жизнью. Здесь был не его дом, но в конце концов это был дворец. Здешние слуги были немного слишком нервными и напыщенными на его вкус, но…
— Мирт? Мирт из Глубоководья?
Голос принадлежал женщине, был резким и повелительным. И в нём не звучало ни малейшего намёка на дружелюбие.
Мирт вздохнул, взвешивая ногу ягнёнка на ладони, чтобы прикинуть, сойдёт ли она за дубинку. Или хотя бы за метательный снаряд, если уж на то пошло. Он заставил себя улыбнуться, прежде чем отвернуться от приятного вида на сад.
— Да?
Он не ожидал, что окликнувшая его будет одна, и оказался прав. На него глядела небольшая толпа, аккуратно выстроившаяся, чтобы преградить все пути к отступлению.
Впереди стояла женщина в простой тёмной мантии волшебницы, расставив ноги и уперев руки в бёдра. Ха. Одна из этих.
За каждым её плечом на шаг позади стояло по паре магов — её подчинённых — а за ними выстоилось около дюжины облачённых в доспехи и беспокойных пурпурных драконов, вооружённых копьями вдобавок к своему обычному оружию.
— Я леди Глатра, боевой маг здесь, в Кормире. Я не помню, чтобы вас когда-либо приглашали в эти стены, как гостя королевства, сэр, и у меня есть к вам несколько вопросов.
Мирт махнул в её сторону ногой ягнёнка.
— Хорошо. У меня тоже найдётся к тебе парочка.
Он откусил ещё кусок.
— Мне сказали, что вы — известный человек, лорд своего города. Ещё мне сказали, что вы… преуспевали, если это верное слово, около века назад.
Мирт спокойно жевал, никак не комментируя её слова. Глатра вздохнула.
— Это правда?
Мирт беззаботно кивнул и снова откусил от ноги.
Некоторые из стражей открыто ухмыльнулись за спиной волшебницы. Судя по выражению на её лице, она почувствовала эти ухмылки. Мирт продолжал жевать.
— Значит, вам больше ста лет? — в голосе Глатры раздались стальные нотки недоверия.
Мирт снова кивнул.
— И каким же образом вы прожили так долго? И как лорд Глубоководья оказался в королевском дворце Сюзейла?
Мирт глотнул, поднял ногу ягнёнка, как учёный мог бы поднять палец, помахал ею, и улыбнулся собеседнице широкой и жирной ухмылкой.
— Магия.
Глатра не впечатлилась.
— Чья магия?
Мирт пожал плечами.
— Я не знаток в том, что касается Искусства, подруга, но меня сюда призвал — тем или иным заклинанием — высокомерный щенок по имени Марлин Грозозмей. Лорд Марлин Грозозмей, как мне сказали.
— Сказали? Кто сказал?