И боевые маги крайне неохотно получали приказы от простых царедворцев, хоть и не смели ослушаться младшего сенешаля в отсутствие королевского мага Ганрахаста и лорда печатей Вэйнренса.
Фентабль задержал на лице готовую улетучиться мрачную улыбку и кивнул, поднимая глаза, чтобы бросить короткий взгляд через плечо собеседника на Мрелдрейка, ответный кивок которого был практически незаметен.
— Теперь запечатайте их, — приказал Фентабль, — закройте и заприте двери — или сначала заприте — или… ну, сделайте всё в том порядке, в котором нужно всё сделать, чтобы обезопасить палаты Совета!
Он отвернулся. Как только боевые маги уйдут, снаружи всех ведущих в помещение дверей поставят стражников, так что целый дворец — и большая часть города, учитывая сплетни — ещё до полудня узнает, что палату запечатали.
Но на самом деле этого не произойдёт. Одним из магов был Мрелдрейк, который узнает все подробности запечатывающего заклинания и сможет изменить заклинание телепортации так, чтобы использовать его по приказу лорда Мэншуна и преодолеть преграды.
О, этот Совет наверняка выйдет запоминающимся.
Амарун встала на ноги и сделала два неровных шага по спутанным одеялам и простыням, прежде чем покачнуться и начать падать.
Арклет вскочил, чтобы подхватить её, заранее зная, что он не успеет.
— Рун! — воскликнул он, напрасно бросаясь к ней. Амарун выбросила руку в сторону, вырвала ногу из простыней, и по инерции сделала несколько шагов вбок, пока не коснулась стены хижины и не соскользнула на пол.
Дверь резко распахнулась, и Шторм — облачённая в свои потёртые кожаные доспехи, со свежим хворостом в руках — ринулась внутрь, швырнула хворост в сторону и бросилась через всю комнату.
Арклет добрался туда первым.
— Рун, — умоляюще сказал он, обнимая её, — ты в порядке?
— Нет, я не в порядке, — пробормотала его госпожа — и, хвала богам, это был её голос, а не Эльминстера!
— Волшебник как-то высасывает из тебя жизнь, — проворчал Арклет, помогая ей встать. — Нам необходимо найти мага, которому можно доверять, чтобы он что-нибудь с этим сделал!
— Нет, — ответила Амарун, повернувшись, чтобы взглянуть в его глаза, и столкнувшись с ним носами. — Нет, это не Эльминстер. Богиня забрала её. Мистра.
Арклет смотрел на неё, затем нахмурился от гнева и беспокойства. Он обернулся к Шторм — и с испугом увидел, что она встревожена ещё сильнее.
Глава 4Снова тёмное злодейство
— Э-это последний! — выдохнул ломовой извозчик сквозь пелену струящегося по его крупному красному лицу пота. Он торопливо попятился от молчаливого человека, который ловил каждый брошенный им тюк сена, складывая их куда-то во тьму у задней двери в лавку алхимика.
Задыхаясь ещё сильнее, дважды он едва не упал, в лихорадочной спешке огибая свой фургон и хлестая кнутом лошадей, чтобы быстрее убраться от лавки Сронтера.
Казалось, извозчик боялся, что за ним гонится сама смерть. Но Мэншун всего лишь наградил трясушийся, гремящий фургон кривой усмешкой, оторвался от стены и заставил людей с безвольно расслабленными лицами, которыми он управлял, сложить тюки сена в задней части переулка. Заклинания, что Мэншун на них наложил, прикончат грузчиков — и извозчика — когда он произнесёт определённое слово. Мэншун сделает это задолго до полудня, задолго до того, как любой пурпурный дракон сможет оказаться поблизости и решить расспросить их о чём-нибудь.
Если всё пройдёт как запланировано, то когда утром над Сюзейлом взойдёт солнце, добрые солдаты Кормира будут слишком заняты для допросов.
Мэншун закрыл и запер на засов заднюю дверь. Затем он прошёл в захламленное помещение, которое Сронтер гордо звал своей «зельеварческой палатой». Находящийся здесь алхимик был поглощён своей работой.
Под погоняющим кнутом магии Мэншуна Сронтер что-то бормотал себе под нос, перебирая содержимое своих заляпанных и исцарапанных рабочих столов, снова и снова пританцовывая и метаясь по комнате, чтобы проверить и перепроверить различные бурлящие и мерцающие резервуары.
Тюки сена будут пропитаны кое-чем, в результате чего начнут источать ядовитый, маслянистый и липкий дым, если их поджечь. И пропитать их ядовитым зельем необходимо как можно скорее.
Но Мэншун верил, что Сронтер знает своё дело. У алхимика готовились на огне три различных субстанции, любой из которых должно быть достаточно, чтобы палату Совета очистили в панической спешке — и достаточно, чтобы любой задержавшийся там упрямец превратился в покойника. Трёх зелий должно хватить, чтобы не позволить единственному заклинанию придушить дым, и если царедворцы хоть что-нибудь слышали о благоразумии (а какой царедворец не слышал?), этого хватит, чтобы отложить Совет, пока придворные не убедятся, что над ним не нависло других угроз.
Мэншун сумел сдержать злорадное потирание рук, но по его лицу расползлась жестокая усмешка. Ах, теперь, когда его старый враг погиб, тёмное злодейство снова приносило настоящее удовольствие!
— Что это? Дым?
Амарун указала на холодные клочки, парящие и извивающиеся в глубокой тени, где стояли густые тёмные деревья.
— Поземная дымка, — в унисон отозвались Шторм и Арклет. Юный лорд засмеялся и величественным жестом предложил Шторм продолжать.
С улыбкой она приняла приглашение.
— Моряки зовут это туманом, когда он висит в доках или на море. Бывает здесь почти каждое утро. Это испаряется влага, когда день становится теплее.
— Хм, — ответила танцовщица, съёжившись от холода под деревьями. — Пока что-то не очень тепло.
— Согласна, — ответила Шторм, наклонив голову и прислушиваясь к тихому шелесту вдали. Лиса или похожий зверёк возвращались домой.
Повсюду вокруг троих людей просыпались лесные животные; Королевский лес приходил в движение. Эл снова вернулся в сапоги Шторм; Рун снова была собой; и Арклет вёл их на север, не покидая леса, но следуя вдоль тракта.
Тракт был недалеко, справа от них, и Шторм ожидала встретить патрулирующих лесников. Хижина осталась далеко позади, но обещанное Арклетом роскошное личное охотничье поместье Делькаслов, если верить ему, находилось примерно в одном дне пути на север.
Дворянин подошёл к ней, ведя под руку Амарун.
— Что, если ты расскажешь нам немного больше о, хм, жизни, которую вы с Эльминстером вели в Кормире последние несколько лет, — начал он, желая завязать разговор. — Наши боевые маги, похоже, считают вас серьёзными врагами королевства.
— Это мнение набирает среди них популярность, — согласилась Шторм. — По мере того, как годы забирают у нас старших, мудрых боевых магов и старших придворных слуг, знания о нас и о той, кому мы служим — Мистре — пропадают в результате великого бедствия, постигшего Искусство. Элу и мне кажется это слегка раздражающим, учитывая столетия трудов, которые мы вложили в охрану Кормира, чтобы все эти молодые маги могли расхаживать по нему с важным видом.
Она улыбнулась, пожала плечами и добавила:
— Каждого ребёнка нужно учить, но мы становимся старше, и стычки с неграмотными идиотами кажутся все менее и менее забавными.
Арклет ухмыльнулся.
— С неграмотными идиотами вроде меня, к примеру?
Шторм покачала головой.
— Ты не идиот, Арклет Делькасл. Боевой маг Рорскрин Мрелдрейк или дворцовый сенешаль Рорстил Холлоудант — вот это идиоты. Оба считают, что мы обычные воры, которые прожили трёхзначное число лет и провели некоторые из этих лет, прокладывая норы в королевский дворец.
Арклет закатил глаза.
— Да ладно. Ты же не ожидаешь, что я поверю во все эти байки, будто вам несколько тысяч лет? О том, как вы помогали Азуну Великому и обучали устрашающего Вангердагаста, и тому подобное?
Шторм подняла бровь. Арклет продолжал.
— Ох, вы просто позаимствовали деяния из легенд, да, но сейчас здесь нет боевых магов, которых требовалось бы впечатлить. Я слышал, что ты на самом деле — Сторнара Ролиган, а Эльминстер — Элгорн Ролиган, твой отец? Старший брат? Прадед? Вы двое — предположительно старые низкопоставленные дворцовые слуги, которые попались на краже волшебных предметов и были уволены. Некоторые говорят, что вы арфисты или шпионы Сембии или Западных Врат. Я… ну, я не знаю, что и думать. Здесь только мы втроём, так может, расскажешь нам правду?
Шторм Среброрукая остановилась и повернулась к нему, волосы развевались вокруг, как дюжины беспокойных змей, а глаза горели двумя серебряными огнями.
— Я не жду, что ты вообще во что-то поверишь, лорд Делькасл. Я заметила, что твоё мнение о нас переменчиво, как погода, но надеюсь, что ты достаточно мудр, чтобы при наличии достаточного времени разумно оценивать людей. И поскольку мы сейчас вместе, ты будешь смотреть и слушать, и сам сделаешь выводы.
Арклет тоже остановился и повернулся к ней. Амарун на его руке, нахмурившись, переводила взгляд с одного из спутников на другого.
— Хорошо, — спокойно сказал он. — В интересах взаимного довреия давай предположим, что ответ, который ты мне дашь — истинная правда, и что я в него поверю. Так кто же ты на самом деле? Ты и облако ползучего праха, что называет себя Эльминстером?
— Я Шторм Среброрукая. Около девяноста лет тому назад я была бардом Долины Теней. Эльминстер это… Эльминстер. Мудрец Долины Теней, Старый Маг из легенд. Мы были — и остаёмся — Избранными Мистры, богини магии. Её слугами. Её старшими рыцарями, если хочешь.
— Мистры. Мёртвой богини, что однажды правила — и некоторые говорят, осквернила — всей магией.
— Этой Мистры, — спокойно сказала Шторм, серебряные косы по-прежнему извивались над её плечами, как змеи. — Да.
— Ты же не собираешься сказать мне, что она всё ещё жива? И что у неё есть какая-то тайная священная миссия для Рун?
— Нет, — ответила Шторм. — Мне не придётся.
Арклет выгнул бровь.
— О? И почему же?
— Потому чтоя знаю, что она жива, и могу сказать тебе б этом, — твёрдо вмешалась Амарун. — Я встречалась с ней. И если у Мистры есть для меня какая-то тайная задача, она ничего об этом не сказала.