вторую.
Он вытащил блокнот и с многозначительным видом поставил в нем галочку.
Консьержка заволновалась.
– Меня никто не предупреждал! я не должна была!
– Ничего не знаю, – отмел возражение Бабкин. – Вы договор подписывали? Там все сказано. Черт знает что, – в пространство пожаловался он. – Пятого консьержа меняют за год, а все на те же грабли.
Бедная женщина вздрогнула и покраснела. Антенны в ее голове отчетливо завибрировали.
– Что ж, если вы ничем не можете мне помочь…
Бабкин с медлительностью башенного крана начал поворачиваться к двери.
– Да подождите вы! – отчаянно вскричали за его спиной.
Бабкин вопросительно шевельнул щекой.
– Зачем мне записи? Я и так все помню! У меня память – знаете? Как янтарь! Ни одна муха не проскочит.
Бабкин соизволил поднять бровь с видом скептика, которому обещают показать бородатую женщину.
– Кто вас интересовал? – заторопилась консьержка, пока зритель готов смотреть на арену. – Садыков? Да вот я вам сразу и скажу про Садыкова. Утром он уехал, с самого раннего утречка, часов в восемь. Вернулся около трех.
– А потом?
– А потом все.
– Что – все?
– Не выходил.
– Как не выходил?
Консьержка ожесточенно помотала головой.
– Супруга его в магазин сходила. А сам – нет.
– Вы, должно быть, рано работать заканчиваете, – усомнился Бабкин.
Женщина обиженно возразила, что работать она заканчивает в одиннадцать вечера.
– Ну допустим, – согласился Сергей. – Но вы же днем отходили. В магазин там. Или с коллегой поболтать.
И снова его гнусные инсинуации были возмущенно отвергнуты. «Я на рабочем месте! Никаких магазинов! Вот тут кушаю, в подсобочке своей!»
И Бабкину действительно были продемонстрированы салат в пластиковой упаковке и порция холодной картошки с грустной рыбой, никогда не видавшей ни моря, ни реки.
При виде рыбы Сергею стало стыдно. «Наехал на тетеньку как танк. А мог бы по-человечески спросить…»
Весь его предыдущий опыт подсказывал, что спроси он по-человечески, тетенька перевоплотилась бы в цербера, истово защищающего право своих жильцов на неприкосновенность частной жизни. В подобных делах кто первый назначил себя начальством, тот и прав.
Но рыба до того укоризненно глядела запеченным глазом, что Бабкин поблагодарил женщину, дошел до ближайшего магазинчика и купил конфет и, немного поколебавшись, маленький букет поздних тюльпанов.
При виде его подношений консьержка изменилась в лице так сильно, словно воочию увидела собственные похороны и Бабкина, стоящего с цветами у ее могилы. Определенно, тюльпаны были лишними, подумал Сергей. Можно было ограничиться шоколадом. Да что там, можно было просто уйти и не возвращаться – вот был бы лучший подарок бедной женщине.
Он неловко сунул ей цветы и сбежал.
– Что думаешь насчет диадем? – спросил Макар.
Он возвратился от Елены Одинцовой и сразу, не заезжая домой, отправился сменить напарника. Сергей за прошедший час успел перекусить и был настроен благодушно. Уезжать он отказался, и они сидели на той же скамейке, из которой просматривался подъезд Садыкова.
– Расклад видится мне таким, – сказал Бабкин. – Садыков вместе с дружками из спортзала грабанул ювелиров. А потом спрятал диадемы. Может, дома, а может и нет. Я думаю, второе.
– Почему?
– Консьержка сказала, он вернулся около трех. Вермана ограбили в полдень. Где Садыкова носило три часа?
– Мало ли где… – Илюшин пожал плечами. – Следы уничтожал. Попугаев пытался отмыть.
– Голубей? Голуби сразу улетели. Они домой возвращаются, когда их выпускают.
– А, точно. Ну, значит, машину мыл.
– Для этого достаточно послать одного водителя. Нет, Макар! Этот паршивец прятал диадемы. Тогда все складывается! Смотри: Садыков спокойно вернулся домой, зная, что он чист. Даже если полиция каким-то образом выйдет на него, у них нет главной улики. Сам он на следующий день подъезжает к скупщику, договаривается с ним о продаже и… Что? Правильно! Забирает диадемы из тайника.
Макар приставил ладонь ко лбу козырьком и посмотрел на солнце.
– Надеешься, скоро поедет?
– Надеюсь, – не стал лукавить Сергей. – Иначе зачем мы с тобой тут сидим как две бабки с семечками.
– А из окна не просматривается это место?
– Нет. Я проверил. Только с общего балкона, через который проходит черная лестница.
– Куда же он сунул диадемы? – Илюшин закинул руки за голову. – Самое простое, конечно – камера хранения. Какой тут ближайший вокзал?
– Курский. Или нет, погоди… Хотя да, Курский.
– Полчаса езды. Три – многовато.
– По пробкам-то? – усомнился Сергей. – По пробкам и в четыре мог не уложиться. Но я не думаю, что он сунулся на вокзал.
– Почему?
Сергей посмотрел на друга снисходительно.
– Восточный парень Тимур Садыков идет со спортивной сумкой по вокзалу. Как ты думаешь, сколько раз его тормознут с проверкой, прежде чем он доберется до камеры хранения?
Илюшин одобрительно хмыкнул.
– Ему нужно безлюдное место, – продолжал Сергей. – А вот где он его отыскал – это вопрос.
Он вдруг привстал и сразу сел обратно.
– Что там? – насторожился Макар.
– Тихо, не оборачивайся. Его четверка собралась.
– Где?
– Возле тачки Садыкова. Те же рожи, что были в спортзале. Боксер, двое качков и тощий.
– А знаешь что, Серега, – спокойно сказал Макар, – они ведь за диадемами собрались, как ты и предсказывал. Садыков договорился со скупщиком, теперь они привезут ему товар, сдадут и растворятся с деньгами.
– На ночь глядя поедут?
– Сейчас всего четыре. Может, им эти короны руки жгут. Быстрее избавишься, быстрее окажешься в безопасности. Что там происходит, рассказывай.
Сергей закурил и делая вид, что стряхивает пепел, наклонился вперед. Теперь ему была хорошо видна парковка, на которой отирались четверо типов.
– На месте топчутся. Тощий дымит, боксер по телефону треплется. Двое в нашу сторону смотрят.
– Внимательно смотрят?
– Нет. Уже отвернулись.
Компания Садыкова выглядела так, словно их маленький отряд готовился к набегу. «Макар прав, они отправляются за диадемами. Потому Садыков всех и привлек».
– Тимур вышел. Сейчас будут выдвигаться.
К Садыкову в «Тойоту» сел боксер, трое других разместились в небольшом корейском джипе.
– Надеюсь, они по дороге не разъедутся в разные стороны, – пробормотал Сергей. – И это не маневр для отвлечения внимания.
– Что? Какой маневр?
Илюшин, наконец, рискнул обернуться. Две белые машины выезжали из двора.
Бабкин достал телефон, включил программу. На экране замигала зеленая точка, удалявшаяся от их района.
– У нас есть два варианта, – спокойно сказал Макар. – Первый – отпускаем их за добычей, дожидаемся возвращения и перехватываем у ломбарда. Второй – едем за ними неведомо куда, рискуя засветиться. Выбирай.
– Нечего тут выбирать, – проворчал Бабкин. – Во-первых, не факт, что они будут передавать товар скупщику в том же ломбарде. Место встречи может быть другим, и мы о нем ничего не знаем. Во-вторых, там пять жлобов на двух тачках. Ты же хочешь эти диадемы… э-э-э… изъять?
– Было бы неплохо.
– С первым вариантом – без шансов. В городе они будут настороже. Побоятся, что их кинут свои же. Для нас с тобой единственный более-менее рабочий вариант – следовать за ними и надеяться, что выпадет удачный момент.
– Тогда чего мы ждем? – спросил Макар, поднимаясь.
– Пока я докурю, – ответил Сергей и метко бросил окурок в урну.
Дорога все разматывалась и разматывалась бесконечной лентой, и Макар почувствовал, что его клонит в сон. Сергей вел осторожно, стараясь держаться вдалеке от тех, кого они преследовали.
– И не вокзал, – пробормотал Макар, когда стало ясно, что все вокзалы давно остались за спиной. – И не аэропорт…
Садыков уверенно ехал за город.
Закончилась промзона, и подмосковные многоэтажки, выстроившиеся друг за другом, точно приготовленные для падения костяшки домино, остались далеко позади. На двадцать пятом километре белая «Тойота» свернула с трассы.
– Что у нас там дальше? – спросил Сергей.
Макар сверился с картой.
– Поселки. Один за другим.
– Хороши мы будем, если они собрались на шашлычок с девочками…
Когда вокруг замелькали села, пришлось отстать. Зеленая пульсирующая точка на экране неуклонно продвигалась в глубь широкого лесного массива, похожего на коробку, перетянутую узкой синей лентой реки.
– Свернули, – сказал Макар. – В Бурьяново едут.
– Уверен, что туда?
– На десять километров вокруг больше ничего нет, кроме заброшенной пионерской турбазы.
– А я бы на их месте на турбазу рванул, – пробормотал Бабкин, не отрывая взгляда от дороги. Он чертовски устал: весь день за рулем, на обратном пути нужно попросить Илюшина сменить его… Хотя еще неизвестно, что это будет за обратный путь. – Там надежнее.
– Это в книжках только надежнее. Там куча народу околачивается. От бомжей до фотографов, которым нужна подходящая натура.
– Закопал диадемы под памятником юному горнисту…
– Эй, юный горнист! – озабоченно позвал Макар. – Ты поворот пропустил.
Бабкин дернулся и затормозил.
Сквозь лес просачивались сумерки, словно земля источала чернильный туман. Зеленая точка на экране приблизилась к пиктограмме домика.
– Да, Бурьяново, – подтвердил Макар. – Сдай назад – и шуруем туда.
Сергей почесал в затылке.
– Слушай, большое оно, это Бурьяново?
– А что?
– Боюсь, мы там будем заметны, как вошь на лысине. Если поселок маленький, они все друг друга знают. Эти пятеро сейчас должны быть начеку, как сторожевые овчарки. У них товара на много миллионов. Я бы на их месте в каждую тачку вглядывался с лупой.
– Что ты предлагаешь?
– Подъедем ближе, «Рено» бросим где-нибудь в кустах. А сами прогуляемся. Поищем, где они.
– То есть тачку ты светить боишься, а рожи наши – н