— Помнишь, что я обещал тебе? — шепчут губы мужчины, оставляя поцелуи на моей шее и заставляя не бояться, а прогибаться в пояснице и прижиматься теснее. — Помнишь?
Я киваю, готовая согласиться на все, что угодно, готовая подтвердить даже обвинительный приговор себе, если он так захочет. Не понимаю только, почему он меня развернул, ведь так минет сделать не выйдет. Тянусь назад, пытаюсь найти его член руками, и слышу тихий, довольный смех.
— Не то, Мария, — член мужчины скользит между моими половинками уверенней, а потом дает подсказку, остановившись у входа. — Ну?!
Голос мужчины мало похож на спокойный голос хозяина дома. Мне слышится шипение, разрываемое его жаждой и нетерпением, поэтому я долго не могу сосредоточиться.
И мне дают еще одну подсказку. Я понимаю это в тот момент, когда вижу, как Влад тянется за какой-то баночкой, которая стоит рядом с гелем и пенкой, набирает прозрачный крем пальцем и, на секунду убрав член, вводит этот палец в тугое колечко. Не отпуская при этом, когда пытаюсь дернуться вперед, ускользнуть от этой прохлады и того, что последует.
— Помнишь, — заключает довольно он. — Я обещал, что помучаю твою попку.
— Влад… — мне удается обернуться и заглянуть в его лицо, на котором вместо глаз черные омуты.
— Не бойся, — шепчет он, растягивая меня пальцем и медленно, но настойчиво присоединяя к нему второй, — я просто тебя подготавливаю. Не бойся, слышишь? Я не хочу тебя напугать.
Возможно, это самообман, но мне слышатся отголоски мольбы в его голосе. И я пытаюсь расслабиться, привыкнуть к этой странной наполненности, привыкнуть к тому, что я обнаженная, раскрытая, и полностью в руках этого мужчины.
Он двигает пальцами осторожно, медленно, потому что здесь точно уверен, что для меня в первый раз. Не знаю, в какой момент мне удается не только привыкнуть, но и поймать этот ритм. Мне начинает нравиться это скольжение внутри меня, и то, что каждый раз, когда я подаюсь назад, меня встречают не только мужские пальцы, но и член, который трется об меня, стараясь получить и свое удовольствие.
Мне хочется, чтобы на этот раз и он его получил. Хочется разделить это с ним. Поэтому я сильнее упираюсь о стену, выдыхаю и не дергаюсь, когда пальцы внутри меня уступают место головке члена.
— До первого стона, — предупреждает Влад, наматывает мои волосы на кулак, склоняется ко мне и повторяет. — До первого стона, поняла меня? Я сразу остановлюсь.
Я прикусываю губу, когда он начинает медленное движение вглубь — буквально по миллиметру, каждый из которых выбивает весь воздух их моих легких, и я жадно хватаю его ртом, силясь не выдать себя.
Непривычно.
Непонятно.
Чуть больно.
Порочно.
И в то же время, немыслимо интересно, как далеко я могу позволить ему зайти. Он словно рвет границы моего восприятия. Когда-то я представляла, что лягу в постель только с мужем, и в первый раз просто выдержу ту боль, которая неизбежна. В моих представлениях это всегда была миссионерская поза.
Теперь же в меня входит мужчина, за которого я замуж не собираюсь, с которым у нас будет единоразовый секс, и он входит сзади, так, как я не думала отдаваться и мужу. А теперь я пытаюсь еще больше расслабиться, чтобы он проник в меня глубже, чтобы он кончил.
Я не рассчитываю на то, что это может понравиться мне. Перетерпеть и забыть — таков план. Но он рушится, когда со следующим движением внутрь меня мужчина кладет ладонь на мой клитор и поглаживает его, чуть потягивая, а потом трет жестко и быстро. И пока я отвлекаюсь на этот жест, пока приспосабливаюсь к этому новому ритму, он с хрипом входит в меня на полную длину, упираясь в меня бедрами, тяжело дыша мне в шею и еще сильнее наматывая мои волосы на кулак другой руки.
— Вот так, — слышу его сиплый голос, но не могу сосредоточиться на словах, пытаясь разобрать ощущения на составляющие. — Вот так, моя дорогая, ты сейчас вся для меня…
И это сущая правда.
Я вся для него и на нем тоже вся.
Я чувствую его руки, безустанно скользящие на клиторе, чувствую, как он сжимает мои волосы, стараясь не сделать больно, но будто опасаясь, что я захочу не просто высвободиться, а исчезнуть из его жизни. И я чувствую, как глубоко он во мне, и с каким удовольствием скользит и втягивает меня в этот странный, безумный, порочный и сладостный танец.
В какой-то момент я перестаю различать, где именно его руки, губы и член. Мне кажется, этот мужчина не берет меня, а метит собой. И с каждым его движением, с каждым движением его пальцев, я рассыпаюсь на мелкие части, разлетаюсь, ударяюсь о землю на такие ничтожные крупицы, что уже не собрать.
— Мария! — слышится чей-то приказ.
Я не понимаю, что происходит. Не понимаю, к кому обращается этот властный голос, больше напоминающий рычание зверя. И не понимаю, как еще могу в таком состоянии делать движения кому-то навстречу, и почему навстречу, если двигаюсь в основном только назад.
Сквозь затуманенное сознание слышу два хрипа одновременно, пытаюсь унять жжение, которое идет изнутри, пытаюсь вырваться, но меня все-таки сносит огненной вспышкой, отбирая способность дышать. И бросает назад, заставляя беспомощно откинуться на мужчину, который тоже дышит с трудом.
Я держусь.
Держусь...
И только когда он медленно выскальзывает из меня, издаю разочарованный стон.
Но меня тут же утешают губы мужчины, которые скользят по моей шее, плечам, позвоночнику, пытаясь еще больше расслабить.
Мужчина у меня за спиной переводит дыхание, отпускает мои волосы и поглаживает их за покорность.
— Вот теперь, — говорит он, очерчивая губами мой маленький шрам, — действительно доброе утро. Обсудим наши планы на день?
ГЛАВА 32
Мы едем в машине, и я изо всех сил сдерживаюсь, чтобы не смотреть постоянно на Влада и чтобы вычеркнуть из мыслей эту слишком интимную фразу: «Наши планы». Она звучит так, будто у нас может быть что-то совместное, кроме секса, и не просто крутится какой-то головоломкой, а врезается в меня, пытаясь ужиться внутри.
И я все-таки не выдерживаю.
Бросаю осторожный взгляд на мужчину за рулем, безуспешно стараясь не вспоминать о том, что произошло час назад. Увы, стоит мне увидеть, как цепко держат длинные пальцы руль, и перед глазами всплывает другая картинка — как эти же пальцы сжимают мои волосы и держат меня за бедро, пока он вбивается в меня.
Мне кажется, даже салон машины наполнен не хвоей с грейпфрутом, а запахом наших тел.
Нервно сглатываю, и только собираюсь отвернуться, как натыкаюсь на взгляд Влада. Его глаза подтверждают, что он не только ощущает напряжение, которое витает в замкнутом пространстве, но мысленно все еще там, в помещении с зеркалами и паром, через который смутно просматриваются двое сплетенных друг с другом — мужчина и женщина.
Отвлекаюсь на то, чтобы принять лекарства по расписанию, хотя кашля уже нет, простуда меня отпустила. Это все напускное. Я просто не хочу впускать в себя другую болезнь — зависимость от мужчины.
Скорее поэтому я время от времени звоню Николя, но его номер вне досягаемости. Конечно, мы не друзья, но странно, что ему даже не интересно, куда я исчезла. Или он занят выставкой и поисками исчезнувшей камеры?
И вдруг я дергаюсь от догадки, по которой не могу ему дозвониться. Вместе с камерой из его дома пропал и мой чемодан, и он мог подумать, что это я… это все я!..
Строчу ему сообщение, чтобы перезвонил. Отправляю. Терроризирую экран, тщетно ожидая мгновенного ответа, и успокаиваю себя тем, что художник — мажор, но отнюдь не дурак.
Естественно, он уже догадался, что это дело рук Влада. Перезвонит мне, и что? Я не смогу доказать, что не в сговоре с хозяином дома и что не знала о краже, потому что мы вместе.
Дурацкое слово «вместе» дергает за те же ниточки, что и предыдущая фраза «совместные планы», и я мысленно от них отгораживаюсь, выдергиваю за пределы своей зоны комфорта.
И довольно успешно.
Состояние отрешенности пеленает меня, и я спокойно следую за Владом по сети его спортивных клубов. Спокойно переживаю один и тот же ритуал. Влад о чем-то переговаривается с управляющими, отдает какие-то распоряжения, а я стою возле ресепшена с улыбчивыми девочками, которым он меня непонятно зачем представляет.
И правда, зачем, если все это занимает от силы полчаса, и больше я здесь не планирую появляться.
Но администраторы почему-то пытаются произвести на меня впечатление, и предлагают то кофе, то чай, то скидочную карту на год.
— Спасибо, — улыбаюсь доброй девушке в одном из клубов, которая никак не хочет понимать, почему я отказываюсь. — Спасибо, но мне не нужна карта на год. Я уезжаю из города максимум через неделю.
— Но потом ведь вернетесь! — лепечет она, и уже начинает выписывать на мое имя карту. — Наш клуб самый лучший из всей сети!
— Не сомневаюсь, — вежливо улыбаюсь. — Но в моих планах возвращение не стоит.
— Но как же…
Она растерянно смотрит куда-то мне за спину, и я понимаю, что там стоит Влад.
— Ты уже закончил? — оборачиваюсь к нему с улыбкой, которую он игнорирует.
— Спасибо, Катя, — говорит он девушке тоном, которым успокаивают обиженного ребенка, переплетает свои пальцы с моими, и мы выходим на улицу.
Я вижу, что Влад не в духе. Наверное, разговор с этим управляющим прошел не так гладко, как предыдущие, и я пытаюсь немного поднять ему настроение шуткой. Ну и заодно кое-что уточнить для себя. Не в том смысле, что тут же брошусь что-то корректировать и менять, но так, любопытно.
— Администраторы всех твоих клубов пытались подсунуть мне карту на год, — улыбаюсь мужчине. — Но так сильно расстроилась только Катя. По-моему, она считает, что у меня серьезные проблемы с фигурой.
Я надеюсь на то, что Влад отшутится, в крайнем случае, скажет мне какую-то банальность, что его все утраивает, а на остальных не стоит обращать внимания. Но его правда наносит удар под дых.
— Они просто поняли, что ты — моя женщина.