– Не всё! – взвился так и не остывший шкипер.
Надо бы ему успокоительного дать. Нина уже полезла в карман.
– Хорошо, не всё, – легко согласился я. – Но автоматы всегда продаются. Всегда.
В путь отправились только после обеда.
Глава 5Вниз – с боями и открытиями
Скажите, а как будут звать негров на другой планете?
Афроамериканцы? Афробританцы и афрофранцузы? Что со временем сделают самые разные языки и практики с этими длиннотами? Правильно, люди оставят «афро» либо вернутся к старому доброму слову «негр». «Афров» всяких много, ими формально может быть хоть тунисец, хоть алжирец. Нет альтернативы. С непосредственно попавшими в Прорез родителями ещё ладно, те привыкли и помнят. Но уже их дети… Вернулись старые реалии, и нарочитая политкорректность уступила место здравому смыслу. Никто из них не строит в ностальгии макет Эйфелевой башни. А бунгало строят и барабаны делают.
– Неграм тяжелей, у многих просто нет опыта проживания на подобных реках, – рассказывал староста в рубке, с наслаждением разглядывая пульт управления судном, эхолот, монитор РЛС, работающую в режиме сканирования радиостанцию и даже мёртвую панель навигатора. – А жители Южной Америки, например, адаптировались очень быстро. Времени с тех пор, как на Кристе впервые появились люди, прошло много, и амазонские индейцы, так же как жители Юго-Восточной Азии, стали гораздо более предприимчивы, чем у себя на родине. Работают на реке и в лесу, вспомнились старые навыки и ремёсла. Возле каждой деревни на берегу стоят длинные долблёные каноэ – каждая раскрашена по-своему, возрождаются родовые традиции. Сами же ходят по-прежнему в том, что нашли или выменяли, часто в ободранных джинсах и бейсболках. Если отвлечься, то порой подумаешь, что встреченный на реке лодочник – обыкновенный нелегал из забегаловки в Осло. Рыбачат, возделывают свои огороды, собирают в джунглях плоды, реже охотятся. Пилят бальсу и сейбу. И весьма оптимистичны! Они поколениями жили за счет джунглей – всё вернулось очень быстро.
Вместе с Бу Арвидсоном поехал мальчишка-индеец по имени Зокоойе, или просто Зоко. И у того, и у другого – мощные стальные арбалеты. Несмотря на то, что я щедро выделил старосте целых пять патронов, бокфлинт он с собой не взял. Боеприпасу же обрадовался сильно, вот где валюта! Пацанёнок стоит на левом борту вместе с отрядом краеведши и показывает-рассказывает на натуральных картинках-примерах обо всём подряд, что встречается на пути. Ядовитое – не ядовитое, съедобное – не съедобное. Краеведша переводит, отряд привычно записывает, фотографирует. Галина Ивановна у нас ответственная за изучение флоры и фауны.
Страдающая Леночка успокоилась и отныне пристроена к делу. Она, как выяснилось, после девяти классов отучилась пару курсов в медучилище и теперь числится в штате судового врача, на обучении и стажировке. Марина Мазина осваивает служебное помещение, где стоит небольшая швейная машинка, – это её новое рабочее место, оказывается, жена профессора отличная портниха.
Староста Веннеса стал обладателем одной бочки флотского мазута, взамен отдав пустую, и теперь строит планы: всерьёз собирается оживить свою самоходку, которую они умудрились не разграбить по мелочам. Самарин на идею смотрит со скепсисом, дескать, зачем это вообще затевать, топлива не напасёшься, а вот я призадумался. Арвидсон горячится, что вполне понятно – азарт новых перспектив, но ведь может получиться целая торговая флотилия. Просто обживаться надо. Не литрами и килограммами измерять найденное добро, а тоннами. Потому что эти тонны должны были накопиться.
– В последний год всех охватил особый азарт – моют золото на притоках.
– И как успехи? – тут же поинтересовался я.
– Трата времени, – пренебрежительно махнул рукой швед.
Как знать, как знать. Кадры решают всё. Если найти геолога со специализацией по драгам, то можно и всерьёз попробовать.
Впереди слева постепенно становилась всё более заметной бурая полоса тихой воды, вытекающей в Лету из очередной речки. Огромная река не замечала вторжения, что ей эти новые кубометры! Капитан потянулся, встряхнул руками, снимая напряжение, и повернулся к полотенцу – жарко.
– …они постоянно копошатся среди прибрежных развалин, – продолжал Бу, которому жара была, похоже, до лампочки, привык. – Обычно ничего не находят, лишь растаскивают камни для своих нужд, большей частью для очагов.
– Секундочку, – встрял капитан, запоздало услышав перевод профессора. – Какие такие развалины, никаких развалин не заказывали!
– Никто не знает, – пожал плечами скандинав. – Древние, давно стоят.
Галочку ставим – вопрос важный, надо разбираться. Люди здесь живут чуть более столетия. Значит, руины строил и обваливал кто-то другой, и это явно не зорги. Сам не знаю, что я собираюсь там искать и находить. Серьёзные каменные сооружения требуют достаточно развитой экономики, а это уже маяк, мало ли.
– Неподалёку от Веннеса есть такие, прямо в джунглях.
Ещё одна пометка!
Посёлок Дуглас, который появится после преодоления барьера зоргов, весьма специфичен: он практически не встроен в местный мир.
– Тамошний приток – широкая и длинная река – называется Оранжевая, есть такая в Африке. В посёлке исключительно негры, остальные давно перебрались в Манаус. Обитатели Дугласа живут сами по себе, в основном занимаются поиском золота и выброшенных судов, промыслов и ремёсел практически не имеют. Довольно агрессивны, оттого на Оранжевую другим путь закрыт. На Лету не замахиваются – этого губернатор Манауса, способный собрать личную гвардию человек в тридцать на катерах, не позволит. Но и связываться с Дугласом из-за Оранжевой не хочет. Плохие соседи, непредсказуемые, я бы даже сказал, опасные. Их не любят.
– И каковы у них успехи в золотодобыче?
– Никто точно не знает, золота в городах очень мало, вот что я вам скажу, – ответил староста. – Используется в основном серебро.
А что, серебра много? Значит, есть разработки по серебру. Выясним.
– Илья Александрович, а можно серебро добыть со старых судов? – в голове лениво возникали самые разные планы.
– В каком смысле? – удивился шкипер.
– Ну, контакты какие-то на щитах… Не знаю. На барже они были?
– Не уточнял, – призадумался Самарин, – надо у Зарембы спросить. Контакты тебе… Несерьёзно как-то.
– Всё серьёзное начинается с мелочей.
Вот такие дела – сюрпризов будет много.
Несмотря на всё любопытство экипажа «Темзы», толкового разговора не получалось – все фоново думали о предстоящей битве. Я успел спросить и получить ответ о домах на сваях: оказывается, кроме предохранения от потоков в сезон дождей, это ещё и защита от змей и тарантулов. А чтобы сваи не сточили термиты, их пропитывают керосином, гудроном – чем придётся и что добыли.
Кроме арбалетов, у аборигенов Веннеса имеются мачете. Едва завидев их, боцман страшно возбудился и умчался на камбуз, изъяв у Али самые здоровенные тесаки. Как-то не подумали мы о холодном оружии. В дело пошли багры и топоры, причём капитан строго предупредил:
– Чтобы никаких метаний томагавков! Топоры, они ить того, штука ценная!
Орудийный расчёт ещё на острове пять раз пальнул картечью из пушки, пристреливаясь на сотню метров, после чего развернул орудие на правую сторону и теперь стоит наготове. Постреляли из ружей, скупо – я быстро прекратил тренировки. Как-то так вышло, что именно меня, неслужившего, определили ответственным за огневую мощь судна. И сразу возникли трения с боцманом, записным милитаристом.
– Надо срочно организовать постоянные учения личного состава! – легко и охотно декларировал Михаил. – Каждый должен в совершенстве владеть огнестрельным оружием, стать профессиональным бойцом. На такое дело и патронов не жалко!
Так как заявил он это в рубке, то получил от капитана сразу:
– Я те дам «не жалко»! За три патрона местные будут готовы на этом острове змей собрать, рассортировать по видам и ещё газон постричь маникюрными ножницами. Постреляли немного, и хватит. Нечем заняться? Найду восемнадцать дел сразу! Для начала покрась белой краской всё то железо, которое детишки вместе с нашим капиталистом навязали по бортам, банка жестяная, а не пароход, позор реки!
Потом, уже на палубе, Чубко взялся за меня, затянув всё ту же песню.
– Миша, ты когда-нибудь занимался спортингом? – спросил я в ответ на длинный и путаный пассаж о превращении обывателей в тактически безупречных снайперов-спецназовцев. – На стенде бывал, на стрельбища ездил?
– Так у нас нет такого! Чё сразу спортинг… – обиделся тот.
– Так хотя бы представь, сколько нужно времени и патронов, чтобы мало-мальски подготовить человека к быстрой и точной стрельбе. Тем более, к серьёзной войне.
Знаю я эту книжную песню людей недослуживших или мечтательных романтиков от сети: пальба без перерыва, патроны цинками, и никаких общественных работ – «горка», обвесы и махровая анархическая вольница.
– В этом мире военные способны перевернуть всё! – заверил меня он.
– Не способны, – тут же отрезал я. – Никогда не способны. Миром правят политика и бизнес. Военные лишь инструмент, одна из используемых сил.
Боцман даже обрадовался.
– А если вояки подвинут политиков?
– Глупости говоришь, детское. Ты понимаешь, что на всякое дело есть склонность, способности и даже талант? Призвание, наконец. Если у человека есть такая жилка – бить в спину, предавать, улыбаясь, ради собственной выгоды, и стремиться к власти любой ценой, шагая по трупам людей, фирм и целых стран, то он не станет военным… Он будет политиком, злым делягой либо авторитетным бандитом, других категорий управленцев не существует, пойми! И эти категории не просят помощи, а решают проблемы сами – это у них все остальные помощи просят… Военный же – человек дисциплины, приказа, готовый к удару по назначенному кем-то врагу. Исторически бывают случаи, когда вояки захватывают власть – всегда без толку. Выбегает из очередной «греции» очередной же Саша Македонский, проносится с кровями по земле, а потом все итоги тухнут – после отката назад… И сильно его походы помогли современной Греции в борьбе с Империей Пороха и Стали немцев да англосаксов, создавших современную цивилизацию? Работать надо, творить, производить, поднимать экономику, иметь много-премного денег и покупать много-премного патронов, а лучше делать их самим и задорого продавать неумеющим. Вот тогда и развлекайся в стрельбе – просто потому, что появится свободное время.