– Катер уже вернулся, Марта?
– Задерживается на час сорок, я контролирую.
Вот так вот!
Значительно и торжествующе посмотрев на меня – «Понял, кто тут главный?», – она спокойно закрыла дверь.
Круто же здесь регламент поменялся! Сомнений нет, ставка работает в авральном режиме. Папке размытым взглядом посмотрел на дверь и вернулся к текущему:
– Почему раньше этого не сделали? Почему не приняли мер? В чём причины прежних провалов? Почему всё плохо?! Где итог, Макс?
Уже интуитивно понимая, каков будет ответ избиваемого безопасника, я, несмотря на полное отсутствие внешних воздействий, явственно почувствовал, как под штабс-капитаном стремительно разверзаются тверди земные. Запахло дымным порохом, крепкими германскими ругательствами, вблизи замаячили массовые отставки с переводом в пограничники и ломание шпаги над офицерской головой. Это уже отчаяние.
Очередной безуспешный рейд выкосил последние надежды губернатора.
Демонстративно вытерев вспотевшие руки батистовым платком, Папке медленно встал и тяжело прошелся к наполовину зашторенному тяжёлым зелёным бархатом окну, безуспешно стараясь скрыть искаженное злостью лицо, там глубоко вздохнул и уже спокойно бросил за спину:
– Рассказывай дальше. А вы слушайте, Герман, слушайте!
Лойтхард мужественно продолжил повествование, однако, несмотря на прямое указание шефа, от разглашения имён и фамилий профессионально старался уходить. Правильно, я знакомый босса, а не его лично.
Крепок мужик! Всю ночь по берегам лазил, тростник мял, а стоит бодро, держится. Не надо его увольнять, герр Клаус, вот что я вам могу посоветовать. Служивый честно тянет лямку и делает ровно то, что может сделать. Да и времени у него было мало, судя по всему. Просто надо идти параллельными путями.
Невесёлые речи штабс-капитана одинаковы: получили оперативную информацию, вроде бы вычислили-определили, подтянулись, ломанулись, кого-то спугнули, погнались… упустили.
– Почему последний рейд оказался образцово-провальным? – нетерпеливо повторил начальник.
– Утечка произошла в Панизо, господин губернатор, я убеждён в этом! Кроме того, у короля Луиса опять начались проблемы с алкоголем, как вам известно, а двор не имеет, как им представляется, должной мотивации для активных действий. Соглашение формально признаётся, однако в регионе нет командования, нет согласованности действий.
Ох, не надо бы мне всё это в тройке выслушивать! Одно дело с глазу на глаз вызнать, когда без свидетелей… Отвернувшись к открытому окну, возле которого и сидел, я чуть приподнялся и выглянул на площадь.
– Извините, господа, мне человека отпустить надо, – с этими словами я помахал рукой несуществующему «человеку» внизу.
Как бы всё прослушал, пропустил мимо ушей.
Быстро они строятся. В следующий визит попаду уже в новое здание ратуши, переезд совсем скоро. Если пригласят. И если не грохнут в переулке. Уж на это умения у спецслужб всегда хватит. Я честно постарался действительно не слушать. Не получалось.
– А здесь утечки нет?
– Об этом строго конфиденциально, – набычился Лойтхард.
– Хорошо.
– Почему не сработала ваша агентура в Панизо, Макс? Точнее: почему она практически отсутствует?
Не дави, Клаус, бесконечные «почему» непродуктивны.
– Ответишь?
Тот пожал плечами. Мужика можно понять, он только что назначен.
Шеф тоже понял свою ошибку.
– Впрочем, извини, это вопрос к бесславно погибшему Генриху. Сколько человек и какая техника участвовали в последней операции?
Начбез продолжил рассказ о деталях последней операции, проведённой по нашей, между прочим, наводке. Тут-то секретов нет. Оказывается, этот район ребята губернатора окучивали давно. Дня за три до памятного ночного происшествия в китайском ресторане королевским речным патрулём на реке были обнаружены остатки сгоревшей китайской джонки с явными следами криминала. Опрос местных прояснил, что случай далеко не единичен. Отдельным запросом в полиции Панизо и лежащей много ниже Омахи установили ещё несколько случаев пропаж небольших торговых лодок неподалёку от района отмелей. Видели поблизости и большую джонку, предположительно ту самую… Так что место вызывало подозрение и раньше.
Чего медлили? Да потому, что параллельно искали и в других местах, всю Оранжевую проверили. Ещё и пару ложных версий отрабатывали, народ болтать горазд: «Мы большое судно видели в ночи!», «Один деревенский утром видел большой парус на притоке…»
Все окна кабинета открыты, и сквознячок вроде чувствуется, а всё равно жарко. Интересно, есть ли у Клауса комната отдыха, и стоит ли там кондиционер? Я хотел было сглотнуть, да горло пересохло. Медленно встав с подоконника, налил и себе воды из хрупкого графина, вернулся на место, хотя сидеть уже устал. Хватит терзать служивого, давай теперь с тобой поговорим. Но злоба дня босса не отпускала.
– Каким образом они прорвались? Мне докладывали, что там всё перекрыли.
Лойтхард, собрав остатки потрёпанных нервов в пучок, вновь принялся тихо рассказывать об обстоятельствах и факторах. Правды ради, сводная группа поработала не так уж и плохо, перебив какую-то часть банды прямо в логове. Большой радости в том нет, потому что у Салмана в акватории имеется не один, а несколько надёжных схронов, да и банда никогда не бывает собрана в одном месте. Но в этот день урон бандитам нанесли существенный.
– У боевиков Салмана имелся ручной пулемёт и автомат. Открыв огонь из автоматического оружия, экипаж катера сразу потопил две лодки заграждения, а потом ударил и по катеру речной гвардии короля.
– А те чем ответили?
– Струсили, откатились к фарватеру, в погоню не пошли. Как мне докладывали, гвардейцы говорили, что это не их война.
Клаус заскрежетал зубами. Однако подчинённый не торопился останавливаться и после тяжёлой паузы неожиданно тихо заявил:
– Господин губернатор, разрешите, я обозначу наиболее ключевые из тех проблем, по которым вам следует принять решения в ближайшее время?
Удивлённо вскинув глаза на подчинённого, осмелившегося самостоятельно расставлять приоритеты интересов начальства, Папке откинулся на спинку и, сделав вид, что внимательно изучает какие-то бумаги, усмешливо кивнул.
– Что же, давай с самого важного.
– Спецслужбе окончательно понятно: пока жив король-пьяница, ничего в Панизо и, соответственно, на всей Реке, не изменится. Всех местных жителей устраивает сложившийся полукриминальный бардак, который на поверхностный взгляд кажется неопытному человеку неким «порядком», – Лойтхард нехорошо помялся. Так нехорошо, что у меня под ложечкой засосало в тяжёлом предчувствии.
Ассасинов в Панизо засылать будут?
– Я подготовил меморандум…
– Давай завтра, вот это Герману уже не надо слышать.
Ну, спасибо, благодетели!
– Надо было «Темзу» к операции привлекать, – резко перебил я опасную тему. – Предлагали же! Мы бы перекрыли реку намертво, Салман не сунулся бы под ксеноновые прожектора, а ушёл бы вверх, где ловить его, замечу, гораздо проще! Стрелки в экипаже хорошие, двигатель сразу разобьют. Не проскочишь… Тем более что бандиты уже имели опыт общения с нашим капитаном, еле ушли.
Начальники переглянулись.
– Из Панизо не дали разрешения, заявив, что обойдутся своими силами, – уныло пояснил безопасник. – Это их участок Леты, они там хозяева…
– Ты хочешь меня доконать, Макс.
Это было сказано губернатором скорее для проформы. Я подумал, что германец для себя уже принял решение. Не надо с Манаусом ссориться. Уж я-то знаю, что основная сила на реке – именно у этого города.
Всё, хана королю-алконавту. Узнает скоро, какова сулема на вкус.
Макс быстро вывалил последние детали. Итак, из бездарно расставленной ловушки ушёл лишь сам Салман с телохранителем, ну и VIP-пленницу с собой прихватили. А вот работниц миссии, оказывается, отпустили! Я сразу сделал стойку. Это же свидетели!
– Бесперспективно, – помотал головой Макс. – Их с первого дня держали взаперти, отдельно от Симонетты. Ничего не видели, ничего не слышали.
– Ты уверен? – всё же спросил шеф. – Хорошо допрашивали?
Лойтхард кивнул.
– И это укладывается в модель поведения бандитов: минимум информации, минимум свидетелей.
Через пару минут разговор смешался. Сколько уже таких речей прозвучало в тиши большого кабинета? Сколько надежд потерял за эти долгие недели Клаус Папке? На прощанье мы с Максом уже вполне дружелюбно пожали друг другу руки, что никоим образом, впрочем, не могло ввести меня в заблуждение. Насмотрелся на таких мудрых. Ни на секунду не поверю.
– Ты голоден, Герман? – спросил губернатор, когда безопасник удалился.
– Аппетита нет. Планировал после визита зайти в «Адмирал Бенбоу».
Папке сокрушённо вздохнул.
– Мне некогда… У Билли отличная кухня, завидую, так что пообедай там ещё и за меня. Ну что же, охотник за пиастрами, докладывай, что надумал на этот раз?
Хитрый ты политик. Нет, приятель, так не получится. Пора напомнить высокопоставленному чиновнику, что на одних заслушиваниях отчётов да докладов далеко не уедешь и успешным начальником не станешь. Надо ещё других уметь слушать. И только тогда принимать решения, будучи готовым к их корректировке.
– Что бы я ни надумал, уважаемый Клаус, это не имеет практического значения и ценности, пока у меня нет нужной информации. Иначе получается игра втёмную, без ясной цели и понятных противников. Мне нужно представлять, что происходит на самом деле.
Долгих десять секунд понадобилось губернатору, чтобы осознать услышанное. Он начал, но не успел озвучить стандартную версию.
– Это не похищение, как таковое, – тяжело вздохнув, безжалостно продолжил я. – В подобную версию уже мало кто верит, даже среди детей Манауса. Слишком много времени прошло, слишком долго похитителями якобы не выдвигается никаких требований. И в то же время у вас есть уверенность, что дочь до сих пор жива.
Папке громко и жёстко выматерился. Ух ты! Разъярённый отец – плохой слушатель. Сердце предательски кольнула игла страха.