7 глава
Я напрягаюсь, когда в допросную возвращается следователь.
Для меня он, его младший помощник и детектив – люди без имени. Не знаю, замечают ли они, сколь велика моя к ним неприязнь. Как и не знаю, волнует ли их это вообще.
Тогда, два с половиной года назад, полицейские пришли за мной ровно через полтора часа после выписки из лечебницы.
– Вы не можете ее забрать, она только вернулась! – кричала навзрыд мама, преграждая им путь ко мне, стоящей в другой комнате.
– Все нормально, мам. Мы же знали, что рано или поздно они придут.
Она обернулась и бросила на меня умоляющий взгляд. На щеках у нее образовались следы от потекшей туши, а в глазах стояла необъятная печаль. Думаю, будь она горой, в тот момент с нее бы сошел настоящий оползень.
– Она ни в чем не виновата, разве вы не понимаете? – орал отец, которого держали сразу несколько полицейских.
– Еще увидимся, – пообещала я им и добровольно вышла навстречу своей судьбе.
Помню мамино нежное прикосновение, а затем меня схватили чужие руки с огрубевшей кожей. С тех рук все и началось: нескончаемые расспросы, тюремное заключение, встречи с адвокатами и невыносимо долгие судебные разбирательства.
Я никогда не забуду свой самый первый допрос.
– Вы убийца, Аделина? – спросил следователь, который вел это дело в самом начале.
– Что?
– Вы считаете себя убийцей?
– А какой-то убийца считает?
– Вы не ответили.
– Нет, я не считаю себя убийцей.
– Но разве не вы убили семерых человек?
– Я этого не помню.
– То есть вы не отдавали отчет своим действиям?
– Как это?
– Вы не понимали, что делаете, когда убивали других людей? – продолжал он напирать, словно ожидая услышать мое чистосердечное признание.
– Я не помню, что кого-то убила.
– Вы не пытались сбежать?
– Нет.
– А кто-то другой пытался?
– Да.
– И что с ним случилось?
– Его застрелили.
Вспомнив раздавшийся в тот момент выстрел, я зажмурилась.
– Вам стало лучше после лечения в психиатрической клинике?
– Я вышла из нее менее трех часов назад. Трудно сказать, стало ли мне легче.
– Но сейчас вы находитесь в здравом сознании и светлой памяти, так сказать?
– Наверное, да. Откуда мне знать, я же не психиатр.
– Но вы врач, не так ли?
– Все верно. Я хирург.
– Это объясняет точность, с которой вы убили этих людей.
Он разложил передо мной снимки погибших участников игры.
– Точность? – удивилась я.
– Да. Все эти люди погибли от ножевого ранения в область печени. Специалист сообщил, что их смерть наступила из-за повреждения крупных артерий печени. В результате такой травмы человек умирает спустя десять минут из-за обильного кровотечения. Вам это известно?
– Я знаю, что любое ранение печени чрезвычайно опасно для жизни.
– Как вы считаете, может ли человек, не обладающий глубокими познаниями в медицине, нанести ранение с такой точностью?
– Откуда мне знать?
– Ну каково ваше экспертное врачебное мнение?
– Думаю, что это возможно, если тщательно изучить строение органа.
– Скажите, Аделина, вы тщательно изучали органы человека во время учебы в медицинском университете?
– Да, но эта информация находится в свободном доступе. Ее можно узнать и не поступая в вуз.
– Последний вопрос: как вам кажется, Аделина, врач должен использовать свои знания исключительно в благих целях?
– Конечно.
– Тогда как вы объясните то, что сделали с этими бедными людьми?
– Я этого не делала, – шепотом ответила я, понимая, что он мне не верит.
– Жаль, что вам не хватает смелости признаться в содеянном. Но у вас еще будет шанс. В суде.
Захлопнув папку, он поднялся со стула и вышел из комнаты, оставив меня наедине с собственными мыслями.
Я уверена, что сидящие передо мной мужчины ничем не отличаются от того следователя.
Нынешний следователь бросает на стол целую стопку бумаг.
– Вы состояли в одном интересном чате «ВКонтакте». Это распечатка переписки. Припоминаете такое?
Я пробегаю взглядом по листам.
– Да, а что?
– А то, что вы рассказывали им о своей дипломной работе, – тычет он пальцем в гору бумаг. – Страница шестьдесят восьмая. Любой из этого чата может быть связан с организаторами. Вы это понимаете?
– С чего вы это взяли? Они такие же игроки, как и я. Мы месяцами болтали обо всем на свете.
Меня злит, что они в очередной раз роются в моей жизни. Словно она всегда будет принадлежать им, а не мне.
– Мы не верим в подобные совпадения, Аделина, – говорит детектив, аккуратно собирая рассыпавшиеся по всему столу листы.
– Думаете, у организаторов этой игры на выживание нет ресурсов, чтобы узнать обо мне все, что им нужно?
– А вам не кажется, что это может быть чем-то личным? – осторожно интересуется младший следователь. – Что, если вас выбрали не организаторы, а кто-то другой? Тот, кто им помогает. Тот, кто захотел вам навредить. Тот, кто сейчас присылает нам все эти письма, желая добраться до вас всеми возможными способами.
Я не нашла, что ответить. До этого у полиции были совсем другие версии. И каждая из них непременно заводила их в тупик.
– Аделина, – продолжает детектив, – мы не хотим требовать от вас чего-то невозможного, но было бы здорово, если бы вы рассказали нам об участниках этого чата. С кем из них вы общались больше всего, а с кем не ладили. Возможно, кто-то из них проявлял к вам повышенное внимание, предлагал встретиться, но вы этого не хотели. Или, может, был кто-то особенно неприметный, кто всегда держался в тени. Подумайте, хорошо?
– Хорошо, – коротко отвечаю я.
В течение следующих нескольких минут мы выписываем имена тех, кто постоянно участвовал в общении, и тех, кто в основном отмалчивался.
– Я ни с кем не конфликтовала.
– Это точно? – переспрашивает следователь, сверля меня сосредоточенным взглядом. – Подумайте еще раз.
– Я же сказала! – сама не замечаю, как срываюсь на крик.
– Спокойно, все в порядке, – успокаивает меня детектив и награждает осуждающим взглядом коллегу. – Продолжайте.
– Простите, – извиняюсь я. – Не знаю, что еще сказать. Прошло три года, все эти люди остались в прошлом.
– Кто-нибудь из них флиртовал с вами? – неожиданно встревает в разговор младший следователь.
– Я не уверена… Вряд ли. Скорее, нет.
– Это должен быть кто-то очень любезный, чересчур милый, обходительный.
Я едва сдерживаю смешок.
– Настолько милый, что он захотел моей смерти? Какой-то абсурд.
– Расценивайте это как шанс сблизиться с вами при личной встрече.
– При личной встрече…
Зацепившись за эту фразу, я начинаю судорожно листать переписку.
– Вот! Девяносто третья страница.
Игорь: Может, как-нибудь приедешь? Покажу тебе город…
Ада: Далековато.
Игорь: Тогда я к тебе. Примешь гостя?
Ада: Конечно. Думаю, мой парень будет рад мужской компании.
– После этого к разговору подключились другие участники беседы, – комментирует прочитанное детектив. – Он так ничего и не ответил. Вы до этого упоминали своего парня?
– Не уверена, – качаю я головой. – Мне никогда не нравилось говорить о личной жизни.
– Судя по всему, больше он не объявлялся.
– Взгляните на дату, – обращает наше внимание на число в углу листа младший следователь. – Это же было за два дня до получения Адой приглашения!
– Это уже кое-что.
Очевидно довольный проделанной работой, следователь хватает со стола бумаги и быстро удаляется из допросной.
– Мы его найдем, – обещает детектив. – По-другому и быть не может.
– Хорошо, – киваю я и тут же замечаю озадаченный вид младшего следователя. – Что не так?
– Если это он, то мне трудно поверить, что он не пытался найти вас раньше. Таким одержимым людям нужен прямой контакт.
– Считаете, мы виделись после игры?
– Очень вероятно.
– Но разве он не был на игре?
– Не обязательно. Он мог наблюдать за вами по камерам… Хотя… Если подумать, то помимо вас в подвале выжил кое-кто еще.
– Чистильщик, – шепотом произношу я, уносясь воспоминаниями к последним минутам игры.
С острия моего ножа капала свежая кровь. Один из охранников сделал шаг в мою сторону. Насторожившись, я приняла позу хищника, готового броситься на добычу. Настоящий бешеный зверь, не хватало только пены изо рта.
– Я помню тебя. Это ты бросил меня, как мешок с мусором, на пол кабины.
– Все в порядке, мы хотим помочь, – выдавил он из себя кривую улыбку.
От него сквозило фальшью. Не дожидаясь, пока он нападет первым, я сорвалась с места и набросилась на него. Быстро справившись со мной, мужчина оказался сверху. После нескольких ударов по запястью нож выпал из моей руки.
Он повернулся к «коллегам».
– Сходите вниз за остальными. Решим, что с ней делать. Быстро! – рявкнул он, продолжая держать меня пригвожденной к полу. – Думала, тебе действительно позволят уйти?
Я смотрела на него и недоумевала: как он не понимает, что мне уже все равно?
Он огляделся.
– Стоило что-то заподозрить, когда мне предложили такую сумму. Блин! Я такое впервые вижу! Жесть!.. Хотя какая разница? Мне никогда столько не платили. Все-таки есть плюс работы с ненормальными – они денег не жалеют.
От его болтовни у меня сдавило виски. Но когда я собралась попросить его заткнуться, раздался оглушительный выстрел.
Выплюнутая пистолетом пуля попала мужчине в голову. Он начал оседать и быстро завалился набок. Забрызганная кровью, я небрежно сбросила с себя его ноги и принялась отползать.
И тогда заметила, как один из охранников расстреливает всех остальных. Он делал это так быстро, что те даже не успевали среагировать. После серии выстрелов в живот он подходил к каждому из них, наклонялся и пробивал пулями их виски. Я не отрываясь наблюдала за происходящим, хоть и вздрагивала после каждого хлопка. Честно признаться, в глубине души я надеялась, что вскоре очередь дойдет и до меня.