С иностранными журналистами поступали еще проще: в самый неподходящий момент в их номере (или снимаемой квартире) производился обыск. Естественно, с санкции прокурора, выданной на основании показаний какого-нибудь Попкина. Естественно, что в квартире (или номере) из какого-нибудь укромного места на глазах у понятых изымалась парочка пакетиков с героином. Журналисту предлагалось либо в двадцать четыре часа покинуть страну, либо стать подозреваемым номер один в деле о распространении наркотиков. Все в основном выбирали первый вариант…
– Да, копают все, – согласился Аринин. – Но никому из журналистов не удавалось подобраться к нам так близко, как Томашевской… – Он положил на стол Бушенкова дискету. – Сегодня ночью в редакции газеты «Свобода» был произведен обыск. Статья, записанная на эту дискету, должна была быть в пятничном номере… Подозреваю, что ее написала Томашевская… Очень похоже на ее стиль.
Хмыкнув, Бушенков вставил дискету в дисковод и, вооружившись мышкой, переписал информацию на винчестер своего компьютера. Открыл нужный файл и углубился в чтение. Статья, которую принес Аринин, называлась «Легион смерти». Автор, не скупясь на эпитеты, рассказывал о секретном отделе КГБ, созданном исключительно для того, чтобы заниматься ликвидацией инакомыслящих. Упоминался в статье и сам полковник – его называли «исчадьем ада». А также перечислялись все те, кто считался пропавшими без вести, – журналисты, политики, бизнесмены, бывшие чиновники, которые в свое время имели глупость покритиковать нынешний режим. Особое внимание уделялось смерти Михася Корнея. Автор утверждал, что Корней скончался не от сердечного приступа, а от удушения и что в его ликвидации непосредственное участие принимали «легионеры». В конце статьи было обещано, что в следующем номере выйдет продолжение – интервью с очевидцем произошедшего, неким москвичом Константином П.
– Ты уверен, что это написала Томашевская? – не отрываясь от монитора, спросил Бушенков.
– Ее стиль.
– А очевидец, по-видимому, Панфилов?
– Похоже на то…
– Черт подери! – Бушенков нервно хрустнул пальцами. – Если Томашевская продаст этот материал за рубеж, у нас возникнут проблемы… Это здесь мы можем прикрыть их мерзкую газетенку, а западным и российским каналам ведь рот не заткнешь… У них там, понимаешь, демократия!.. – Он на мгновение задумался, а затем решительно заявил: – Надо найти Панфилова как можно скорее и ликвидировать. Ясно?
– Яснее не бывает. Но вы же читали его досье, присланное из Москвы?
– Читал… Ну и что?
– У Панфилова огромный опыт борьбы со спецслужбами.
– Ты что, сомневаешься в своих возможностях? – удивился Бушенков. – Да у тебя, капитан, светлая голова – придумаешь что-нибудь! Первый раз, что ли?.. Только московских комитетчиков подключать не надо. Он нужен им живым, а нас это не устраивает. Не дай бог, болтанет, что у нас тут делается, вовек не отмоешься. Они, правда, обычно не влезают в наши дела, но подстраховаться не помешает. Корней, как-никак, фигура в политике заметная. Кое-кто из российских депутатов ходил у него в дружках. Бучу могут поднять, как не фиг на фиг. Так что трясти перед всем миром грязным бельем нам не с руки… – Он в упор посмотрел на Аринина. – Как думаешь, какого черта этот Жиган к нам приехал?.. Раньше я думал, что это москвичи нас так проверяют. Теперь вижу, что ошибался… Есть какие-нибудь соображения?
– Пока никаких.
Неизвестно по какой причине, но Бушенков взорвался:
– А должны быть! Для чего я тебя здесь держу? Чтобы ты версии выдвигал… Прошло двое суток с тех пор, как Жиган впервые засветился на Краснозвездной, а ты все еще телишься… Как он мог узнать, что именно там будут ликвидировать Корнея? Только не говори мне про случайное стечение обстоятельств!
Аринин нервно дернул подбородком, и Бушенков догадался, что именно эту фразу капитан и собирался произнести.
«Нет, случайностью тут и не пахнет… – подумал он. – Хотя, может, я все раздуваю?.. Вдруг Жиган приехал в Минск к кому-нибудь в гости?.. Перепутал адрес или сунулся не в ту дверь…»
– Кому принадлежала квартира на Краснозвездной до того, как перешла к нам? – уточнил он на всякий случай.
Помедлив, Аринин ответил:
– Там проживали мать и дочь Дегтяренко.
– У нас есть данные на этих людей?
– Есть, – Капитан нервно облизнул губы. – Полина Дегтяренко, журналистка, двадцать семь лет. Ликвидирована нашим отделом 28 июля этого года. Ее дочь, Юлия Дегтяренко, шести лет, отправлена в один из минских интернатов.
– Ты что, все это наизусть помнишь? – искренне удивился Бушенков.
– Просто я руководил этой операцией.
– Ты?..
– Это было одно из моих первых дел, – напомнил капитан. – Проба пера, так сказать… Вы поручили мне разработать план устранения журналистки Дегтяренко. План вам понравился, и вы предложили мне возглавить группу ликвидации…
– Теперь вспомнил! – перебил Бушенков. – Та самая журналистка, которая на всех углах трубила, что у нашего премьера вялотекущая шизофрения… – Он нехорошо усмехнулся. – Да, крови нам она попортила изрядно. После ее статей я сам чуть не слег с инфарктом. И, что самое паршивое, писала-то более чем убедительно, опираясь на копии медицинских заключений… И где она их только раскопала?
– В психиатрической клинике. Все документы были подлинными, между прочим.
Бушенков покачал головой – не прост этот Аринин, ой, как не прост. И как это он не боится высказываться вслух по такому щепетильному вопросу? Ведь недаром говорят, что даже стены имеют уши.
«Наверное, у него есть серьезный покровитель наверху, – подумалось вдруг полковнику. – Иначе поостерегся бы болтать глупости при своем начальнике… Хотя почему глупости? Ни для кого не секрет, что наш премьер – полный псих…»
– Итак, подведем итоги! – Бушенков в упор посмотрел на Аринина. – Вопрос – почему Жиган приехал сюда – так и остался открытым. Или ты готов ответить на него прямо сейчас?
– Постараюсь… Если учитывать то, что Дегтяренко и Томашевская работали в одной газете и даже были близкими подругами, Томашевская могла нанять Жигана для «грязной» работы. По приезде в Минск Жиган сразу сунулся на Краснозвездную – разведать обстановку. И случайно наткнулся на наших людей…
– Но не убил их! – заметил Бушенков. – А ведь, судя по досье, Жиган – прирожденный убийца. Ему человека замочить – раз плюнуть.
– А зачем их убивать? Они – мелкие сошки. Исполнители. А ему заплатили за убийство птицы высокого полета…
– На что это ты намекаешь? – разозлился Бушенков. – Что он приехал сюда по мою душу?
В воздухе воцарилось молчание. Аринин сделал вид, что рассматривает носки своих вычищенных до блеска ботинок. А Бушенков, встревоженный не на шутку, пытался понять: предположение капитана – это очередная неуместная шутка или тот в самом деле считает, что Жиган «взял» заказ.
– Ну-ка, аргументируй свою версию! – полковник чуть повысил голос.
– Томашевская не так проста, как может показаться с первого взгляда, – издалека начал Аринин. – Она решительна и, если ставит перед собой цель, идет до конца… Но она – женщина. А значит – импульсивна и мстительна. Смерть близкой подруги всколыхнула в ней эти чувства. Естественно, она решила свести счеты с человеком, по приказу которого ликвидировали Дегтяренко. И вот тогда у нее появилась идея «заказать» вас. Чтобы не подставлять своих, нашла киллера на стороне… Причем профессионала. Как на него вышла? Да очень просто – у нее полно друзей в Москве. Причем самых разных. В основном из числа богемы, но есть пара-тройка отпетых уголовников. Откуда взяла деньги? Неделю назад продала двухкомнатную квартиру сестры, уехавшей в Израиль. Сумма, вполне достаточная, чтобы Жиган взял «заказ»…
Несколько секунд Бушенков переваривал услышанное. На его взгляд, Аринин вполне толково обосновывал свою точку зрения. Но, как ни странно, не убедил его в своей правоте.
«Только идиот мог пойти на такой риск, – мысленно парировал он. – Полковник КГБ – это тебе не простой смертный. Жиган ведь не дурак и прекрасно понимает, что ему ни за что не прорваться в это здание. Достать пропуск – нереально. Взорвать мою машину тоже непросто – она под наблюдением круглые сутки… Спортивный зал, где я занимаюсь по вечерам, охраняется. Мой дом тоже… Да тут даже мышь не проскочит, не то что какой-то залетный киллер… Так что за свою жизнь мне нечего опасаться…»
Но разбивать в пух и в прах доводы Аринина он не стал. Лишь мягко пожурил:
– Что-что, а фантазировать ты умеешь…
– Считаете, фантазирую?
– А разве нет?.. Ну подумай, зачем Жигану брать на себя убийство полковника КГБ? У него и так своих неприятностей выше крыши…
– Но тогда зачем он сюда приехал?
– Боюсь, этого мы никогда не узнаем… Ладно, пофилософствовали, и хватит. Пора переходить к конкретным действиям… – Бушенков на мгновение задумался. – Надо подключить к поискам Жигана МВД. Дадим на него ориентировку, как на особо опасного преступника… Только надо все это как-нибудь «повкуснее» обставить… Чтоб у самого зачуханного мента не возникало сомнений, когда он этого Панфилова на мушку брать будет… Есть идеи?
– В Минске уже месяца два орудует педофил, – задумчиво протянул Аринин. – Никак поймать не могут. Может, все убийства малолетних списать на Жигана?..
– Отличная идея, капитан!
Воодушевленный похвалой, тот принялся развивать свою мысль:
– Понятно, что при задержании Панфилов окажет сопротивление. В таком случае даже самый заядлый пацифист не станет рассуждать – стрелять или не стрелять. А где вы видели пацифистов среди ментов?..
Бушенков удовлетворенно кивнул. С каждой минутой капитан, о существовании которого еще два месяца назад он даже не подозревал, нравился ему все больше и больше. Чего-чего, но изворотливости ума этому парню было не занимать.
«Надо побыстрее повышать его в звании и ставить моим замом… А то Римашевский в последнее время сдавать стал. Мы с Арининым таких дел наворочаем, все на ушах стоять будут. Мой опыт, плюс нестандартность его мышления – чем не тандем?»