— Но это всего лишь банановая кожура! — Офелия подняла ее из пакета за хвостик. Кожура была коричневой и пятнистой.
— Банан или банановая кожура, это дела не меняет.
— Она съела его или нет?
— Это не имеет значения.
— Вы слышали, как это упало. Маловероятно, что вы услышали звук падения банановой кожуры в движущемся автобусе.
— Суть не в этом.
— У кого это хранилось? В этом могло участвовать несколько человек, может быть, даже все. Я проверю кожуру на отпечатки пальцев. Я рада, что вы привлекли к этому мое внимание. Не волнуйтесь, мы их установим, всех и каждого. Вы хотите, чтобы я это сделала?
— Ну… — мисс Гарсиа откинулась назад и облизнула уголок рта, — это, конечно, хранилось у меня. Я не знаю, как он был съеден.
— Мы можем провести расследование. Можем сделать так, чтобы виновные больше никогда не показывались в этой школе. Вы именно этого хотите?
Мисс Гарсиа посмотрела в сторону, ее брови были неподвижны. Потом она сказала совершенно другим голосом:
— Просто я очень хотела есть.
Теперь Офелия почувствовала себя еще хуже. Ей не доставляло никакого удовольствия травить учительницу, которая даже не осознавала, что она медленно умирает от голода. Проблемой мисс Гарсиа была ее революционная честность, она была единственной в окружении Офелии, у кого не было маленького бизнеса на стороне. Скоро у бедной женщины начнутся галлюцинации, и она увидит Че, бродящего по холлу. Офелии было ужасно стыдно. А Мюриель она задаст по полной программе.
Аркадий открыл портфель и выложил его содержимое на стол Приблуды. Ксерокопии — все, естественно, на испанском языке. Если бы он только изучал в школе испанский язык вместо английского и немецкого, которые были хороши только для науки, медицины, философии, международного бизнеса, Шекспира и Гете. Для сахара требовался испанский. Все-таки Аркадий попытался разобраться.
Документ, озаглавленный «Русско-кубинские переговоры», со списками имен русских из министерства внешней торговли России (Быков, Плотников, Чениговский), кубинцев из кубинского министерства сахарной промышленности (Меса, Эррера, Суарес) и третий — панамских посредников из AzuPanama (Рамос, Пико, Аренас).
Свидетельство о государственной регистрации AzuPanama, С.А., в том числе список директоров, состоящий из тех же имен, что и посредники — синьоры Рамос, Пико, Аренас.
Банковская выписка AzuPanama из «Бэнк ов Креатив Инвестментс», в свободной зоне Колин (республика Панама), подписанная генеральным директором банка Джоном О’Брайеном.
Ксерокопии первых страниц кубинских паспортов Рамоса, Пико и Аренаса.
Билеты Кубана Эйрлайн из Гаваны в Панаму для Рамоса, Пико и Аренаса.
Счета из отеля Линкольн в свободной зоне Колин, выставленные для оплаты Кубинскому министерству сахарной промышленности. Номера для Рамоса, Пико и Аренаса.
Длинный список обязательств России за поставки кубинского сахара по безналу и наличными на общую сумму 252 миллиона долларов.
Уточненная смета после посредничества AzuPanama на 272 миллиона долларов.
Свидетельство о депозите на 5000 долларов на имя Виталия Бугая в Бэнк ов Креатив Инвестментс, в свободной зоне Колин (республика Панама).
Другими словами, посредники Рамос, Пико и Аренас были кубинцами, а нейтральная AzuPanama была создана кубинским министерством сахарной промышленности и «Бэнк ов Креатив Инвестментс». Испанского Аркадий совсем не знал, но с математикой у него было все в порядке. Он понимал, что Куба обманула Россию на 20 миллионов долларов. Нищий обокрал нищего. Он также понял, что теневым партнером кубинцев в преступлении был пират, владеющий яхтой Капоне.
На близком расстоянии радужная оболочка темных глаз Мюриель сияла, как солнечные вспышки — пугающие проблески одиннадцатилетней души. Допрос был краток, ее признание содержало больше, чем утверждала учительница. Она купила банан.
— Их продавали работники на ферме. У меня был доллар от бабушки. Мы купили ветку.
— Ветку? Мисс Гарсиа нашла только один банан.
— Все спрятали по банану. Она нашла только мой.
— Мы получили все остальные, не волнуйся, — мать Офелии скрипнула своей качалкой.
— Дело не в этом, — сказала Офелия. — Ты превращаешь моих дочерей в спекулянток.
— Урок капитализма.
— В совхозе им не должны были продавать бананы, правда?
— Урок коммунизма.
— Мой класс поедет смотреть, как делают бейсбольные мячи, — сказала Марисоль, младшая сестра. — Я смогу принести мячи.
— Отлично, может быть, нам удастся приготовить их на обед, — ответила мать Офелии.
Мысленно Офелия представила себе разъярённую мисс Гарсиа, нависшую над ее чудесными дочерьми, и свою мать, защищающую их, как курица в домашнем халате. Вселенная семьи готова отражать нападение как извне, так и изнутри.
— Я иду в душ.
— А потом? — спросила мать.
— Мне нужно будет уйти.
— Чтобы встретиться с этим мужчиной?
— Он не мужчина, он русский.
Перед приходим детектива Аркадий убрал с глаз все документы AzuPanama. Осорио может осматриваться кругом сколько ей заблагорассудится.
— Вам удалось найти фотографию Приблуды?
— Нет.
— Ну, а я нашла вашу фотографию, — видно было, что она довольна сюрпризом. — Помните Хеди?
— Как я могу забыть Хеди?
Осорио рассказала ему о двух трупах в «Каса де Амор»: Хеди Инфанте и итальянца Франко Лео Мосса. Она описала состояние комнаты, положение тел, характер ран, время смерти.
— Мачете? — спросил Аркадий.
— Как вы догадались?
— Статистика. Криков не было?
— Нет. Убийца использовал еще что-то круглое и острое, он проколол итальянцу горло, чтобы тот не мог кричать.
— Может быть, нож для колки льда?
— Да. Сначала я подумала о грабеже, который приобрел насильственный характер. Иногда jinetera приводит в номер туриста и, когда его брюки уже спущены, появляется так называемый друг, и они грабят его.
— Мы же знаем, кто ее друг…
— …Потом я подумала, что покойник похож на вас.
— Такой комплимент не каждый день услышишь. Это был тот человек, с которым мы видели ее на улице вечером?
— Я уверена. Вы танцевали с Хеди?
— Нет, нас только познакомил сержант Луна.
— Вы говорили с ней?
— Не то, чтобы говорил. Она была не совсем трезвой, а позже она была в трансе.
— После церемонии Сантерии Хеди привела себя в порядок и вернулась сюда. Тогда я задавалась вопросом, зачем. Я имею в виду, все закончилось, сержант ушел, и это не было обычным местом, где она знакомилась с туристами. Мы с вами видели ее. Я думаю, она была здесь, потому что здесь были вы.
— Но я едва знаком с ней.
— Может быть, она хотела встретиться с вами снова.
— Она должна была разглядеть разницу между хорошо одетым итальянцем и мной. Почему вы так думаете?
— Вот это было в комнате, — Осорио показала ему фотографию.
«Камера смотрит на тебя глазами фотографа. Всегда немного странно видеть себя, так, как представляют тебя другие. Если бы они были мертвы, — подумал Аркадий, — это придало бы простому снимку некую завершенность». Аркадий увидел автомобили, багаж, тяжелые пальто, российскую толпу в аэропорту Шереметьево. Но в фокусе был только он. Он одарил полковника прощальной улыбкой, но без объятий, смоченных водкой и слезами, их история была слишком сложна для этого. «Возможно, — подумал Аркадий, — Приблуда, в конце концов, хотел именно этого — чтобы его провожал кто-то очень хорошо знавший его». Фотография напомнила ему о пустой рамке, которую он нашел в ящике стола Приблуды.
— Приблуда сделал этот снимок, когда я провожал его в аэропорту. Он сказал, что будет использовать его в качестве мишени для стрельбы, по старой памяти.
— …Хеди не отличалась большим умом. Вероятно, она все еще находилась в легком трансе после Сантерии. Я думаю, кто-то дал ей этот снимок, чтобы помочь узнать вас…
— Вы думаете, человек на этой фотографии может сойти за итальянца?
— При плохом освещении достаточно легко спутать одного с другим. Я вам сказала, что имя убитого было Франко?
— Да.
— Если европеец по имени Франко имеет внешнее сходство с Ренко и его имя звучит похоже, если она встретила его у дома Ренко и даже ссадина на его голове была такой же, как у Ренко, то для нее он был в достаточной степени Ренко. Я думаю, существует вероятность того, что убийство этого итальянца было вторым покушением на вашу жизнь.
— Это произошло позапрошлой ночью?
— Да.
«Луна грозил вернуться и разобраться с ним, — вспомнил Аркадий. — И вот с любвеобильным Франко Мосса кто-то разобрался окончательно и бесповоротно».
— Сержант Луна знает, кого именно убили?
— Теперь знает. Они с Аркосом забрали дело себе.
Луна вернется, перемирие закончено.
— Зачем было убивать Хеди? — спросил Аркадий.
— Не знаю.
— Зачем оставлять при ней фотографию?
— Он не оставлял, он спустил ее в унитаз.
— Тогда как же она оказалась у вас?
— Фотография застряла там вместе с комком бумаги. — Она описала глубокие рубленые раны, окровавленные простыни, пропитанный кровью воздух, всю эту ужасающую картину в раскаленном от зноя номере отеля и призналась, что ее вырвало. — Это было непрофессионально с моей стороны.
— Нет, это не имеет отношения к профессионализму, — сказал Аркадий. — Причина, по которой я ушел во время вскрытия, — тошнота. Видите, у нас общие недостатки. Мне хочется закурить, как только слышу об этом.
— Доктора Бласа никогда не тошнит.
— Еще бы!
— Доктор Блас говорит, что мы должны воспринимать запах как информацию. Фруктовый запах тела может указывать на амилнитрат. Запах чеснока может означать мышьяк.
— Поужинать с ним, должно быть, восхитительно.
— Во всяком случае, я приняла душ.
— Приняли душ и нашли время, чтобы сделать педикюр. Большинство детективов не подумало бы об этом. А вы сделали…