На этот раз они крепко проспали до утра. Но как бы ни хотели остаться в постели, все же понимали, что нужно вставать. Анабелла поспешила одеться, чтобы самой проводить Агнес. Она знала, что Ангус не выйдет во двор. Он будет стоять на башне и смотреть, как отъезжают брат с женой. Он сказал Мэтью все, что хотел. Если чертов дурень не может понять ошибочность своего выбора, значит, пусть уезжает из Дуна, пока не навлек беды на них всех. Если Ангус и жалел о своих поступках, то лишь из-за горя, которое испытает старая Жанна, мать Мэтью и Джин. Но Жанна поймет. Она всегда была верна Дуну.
Анабелла поспешила во двор замка, где Агнес обнимала сына и обещала прислать за ним. Робби Фергюссон не совсем понимал, что происходит, потому что был слишком мал. Он увернулся от нее и побежал искать кузенов. Анабелла обняла сестру и отдала маленький свиток пергамента: письмо, которое написала родителям.
– Напиши мне и расскажи, нашел ли Роб жену. А если да, признайся, нравится ли она тебе. Ох, Агги, мне будет тебя недоставать.
– Мое место рядом с Мэтью, – чопорно заявил Агнес. – Он ждет меня за мостом. С нами едут десять молодых парней из Дуна, которые верны королеве.
– Я рада, что у вас есть защита. До Рэта далеко, – вздохнула Анабелла.
Десять человек! Нужно обязательно рассказать Ангусу. Ему будет интересно узнать.
– Прощай, сестра, – спокойно сказала Агнес, садясь в седло.
– Прощай, Агги, – тихо ответила графиня Дун, грустно наблюдая, как сестра с гордо поднятой головой выезжает со двора на мост, в конце которого ждали Мэтью и его люди. Она так и не оглянулась.
Анабелла заплакала.
К ней подошла Джин и взяла хозяйку за руку.
– Это дело рук Марии Стюарт. Ее обаяние оторвало от семьи еще одного мужчину.
– Все лучше, чем позволить ей уничтожить Фергюссонов из Дуна, – произнесла Анабелла неожиданно жестким тоном. Она была зла на то, что случилось. И прежде всего зла на Мэтью.
И тут она вспомнила.
– Как старая Жанна восприняла все это?
– Она в бешенстве, слава богу! Но это лучше, чем скорбеть! Ругается на бретонском наречии! – фыркнула Джин. – Я не слышала ее ругательств с тех пор, как умер наш отец. Некоторые слова я даже не понимаю.
Она сжала руку Анабеллы.
– Мы это переживем. Фергюссоны всегда выживают.
Пока женщины провожали Агнес, граф отпустил курьера с обещанием и предостережением:
– Возвратитесь в Дун, и эти пять золотых полновесных монет – ваши. Предадите меня – и я вас найду.
Гонцу вернули все его вещи, включая кошель с одной серебряной монетой и несколькими медяшками. Его когда-то тощая лошадь теперь стала жирной и гладкой. Курьеру дали теплый плащ, поскольку когда он впервые прибыл в Дун, в верхней одежде не было нужды, да у него ее и не было. И он, и граф знали, что Гамильтоны уж точно не дадут ему пяти золотых монет. Ему было поручено прибыть в лагерь Гамильтонов раньше Мэтью и мгновенно исчезнуть.
– Я вернусь, – пообещал он. Еще бы не вернуться! За обещанное золото он купит маленький коттедж на окраине Эдинбурга, куда сможет привести жену и мирно жить до старости. Граф Дун доказал, что ему можно доверять.
Эллиот умчался.
Стоял декабрь, и хотя было не в обычаях реформатской кирхи соблюдать праздники и посты старой церкви, деревенские жители все свято выполняли, хоть и без особого размаха. Зал замка украсили ветвями сосны и омелой. Притащили два огромных бревна, чтобы положить в очаги и торжественно зажечь. Праздник был скромным, зато играла музыка и собравшиеся танцевали. Хотя новая кирха не одобряла все это, но официального запрета не было.
Маленькому Джейми и его сестре Энни было уже больше трех лет, а их кузену Робби – почти два. Дети бегали по залу под бдительным надзором большой гончей, которая сама себя назначила их опекуном. Терпеливое животное даже оттаскивало малышей, когда они подходили слишком близко к очагу. В канун Рождества старая Жанна пришла, чтобы перезимовать в замке: зима обещала быть суровой. Она привела двух детишек Джин. Ангус был доволен. Семья для него была так же важна, как и Дун.
Именно в интересах семьи он решил отправиться в Стерлинг и предупредить графа Морея о замышляемом убийстве. Было холодно, на земле лежал снег, но погода держалась сухая. И судя по предсказаниям деревенского старика, который занимался подобными делами, таковой и останется. Анабелла расстроилась, хотя знала, что больше он никого другого не сможет послать.
– Это мой способ доказать Морею свою верность, – пояснил Ангус.
Он уехал пятнадцатого января, еще до восхода солнца. Но хотя в Дуне все было тихо, через несколько дней графу пришлось укрыться от снежной бури. Чистым усилием воли он сумел добраться до Стерлинга, только чтобы узнать, что граф Морей отправился в Эдинбург. Ангус снова повернул свою лошадь, но когда оказался в Линлитгоу, стал свидетелем ужасного переполоха. В тавернах яблоку негде было упасть. Повсюду шныряли солдаты. Он остановил одного с бляхой, на которой красовался герб Мореев.
– Я граф Дун, – представился он, – и ищу вашего хозяина. У меня для него важные новости.
– Граф Морей мертв, милорд. Убит Джеймсом Гамильтоном, когда проезжал по городу.
У Ангуса упало сердце. Столько усилий, и все зря! Он думал, что время еще есть, и успел бы, не задержи его внезапная буря.
– Когда? – спросил он солдата.
– Не более часа назад, милорд. Господин проезжал мимо дома архиепископа церкви Святого Эндрю, когда его застрелили из окна верхнего этажа. Трус спрятался за сохнувшим бельем.
– Смилостивься, Боже, над его доброй душой, – вздохнул граф и перекрестился. – Уверены, что он мертв?
– Его отнесли в ближайший дом, милорд, но надежды не было. Вскоре он умер. Подлый архиепископ уже сбежал, возможно, в Дамбартон.
– А убийца?
– Тоже скрылся. Но мы его поймаем и повесим, будьте уверены.
– Кто здесь главный? – спросил Ангус.
Солдат немного растерялся.
– Не знаю, милорд.
Граф поблагодарил его и двинулся дальше. Он устал. Лошадь утомилась. Нужно найти место для ночлега, где он может услышать все сплетни. А утром он уедет в Дун. Фергюссоны во всем этом не участвуют. Если он расскажет кому-то, что существует заговор с целью убийства Морея, Леннокса, Эрскина и других, власти предположат, что он каким-то образом в этом замешан, но передумал и выдает сообщников. Нет! Он слова никому не скажет! И вернется к своей безвестности.
Он нашел большую процветающую гостиницу, где ему отвели комнату и принесли горячую еду. Лошадь поставили в конюшню. Ангус сидел в общем зале, ел вкусный ужин, пил вино и слушал сплетни. Он быстро понял, что не узнает ничего нового сверх того, что ему сказал на улице солдат. Морей мертв, но маленький король по-прежнему в безопасности и остается в Стерлинге. Похороны Морея приобретут статус государственных. Ангус не сомневался, что за место покойного регента уже началась битва.
Он прибыл в Дун, ненамного обогнав страшную бурю. После того как снег перестал валить, он собрал всех членов клана, мужчин и женщин, в зал рассказать, что произошло. Они были потрясены и встревожены и хотели знать, означает ли смерть Морея, что королева вернется на трон.
– Для этого понадобится чудо, поскольку хотя Мария Стюарт считает себя гостьей своей кузины Елизаветы Тюдор, она скорее пленница. С тех пор как она нас бросила, ее увозят все глубже в Англию, – пояснил граф. – Вряд ли ее сумеют выручить из замка в Стаффордшире, где она сейчас пребывает.
Остаток зимы прошел спокойно. Погода была такая, что новостей ожидать не приходилось. Курьер, посланный к Гамильтонам в ноябре, вернулся в марте, когда началась оттепель. Дороги раскисли, но на склонах холмов уже появлялись островки зелени, а дни становились длиннее и светлее.
Посланец привез несколько писем. Одно было для Анабеллы от ее матери, и она поспешно его вскрыла.
«Дражайшая дочь.
Хотя мы счастливы увидеть Агнес, все же расстроены причинами, по которым она появилась в Рэте. Мы сказали Мэтью Фергюссону о том, что не одобряем его поведение, тем более что он подверг опасности Агнес. Как ни грустно, он не способен думать ни о чем ином, кроме как вернуть Марию Стюарт на трон. Слава богу, что маленький Робби остался с вами. Мне стыдно, потому что мои родственники и даже мой брат оказались изменниками… к моей великой печали. Спасибо за то, что объяснила ситуацию относительно Мэтью Фергюссона. И сколько бы Агнес ни умоляла, не отсылай нашего внука в Рэт. Сельская местность нынче небезопасна.
Счастлива сообщить, что этим летом твой брат Роберт женится на Элис Брюс здесь, в Рэте. Она девушка хорошенькая, дружелюбная и очень разумная, что прекрасно подходит твоему брату. Надеюсь, что с Джейми, Энн и Робби все в порядке и что вы с Ангусом в добром здравии. Мы с отцом посылаем вам свою любовь.
– Она просит не посылать им Робби. Даже если Агнес будет умолять, – сказала Анабелла мужу.
– Я и не собирался. Мой племянник – Фергюссон и должен выучиться вести себя как таковой. Мы не вмешиваемся в политику. Но и не способны на измену.
Он держал в руках другое письмо и выглядел чрезвычайно раздраженным.
– Что случилось? – спросила Анабелла.
– Вот это.
Он протянул ей письмо и встряхнул им, как охотничий пес добычей.
– Это от Мэтью. Он уведомляет меня, что вскоре в бухте бросит якорь судно. Мы должны оказать капитану и команде всяческое гостеприимство.
Он отбросил пергамент.
– Кем вообразил себя мой брат? От этого судна не жди добра! Мэтью снова ставит Дун под удар своей наглостью! И я ни за что не разрешу этому кораблю бросить якорь в моих водах! Йен Эллиот! Расскажите, что вы слышали в зале Гамильтонов? Что знаете об этом корабле?
– Я слышал, как они говорили о своем плане спасти королеву. Собирались привезти ее в Дун, где она взойдет на борт ожидающего судна, которое отвезет ее во Францию. А уж оттуда Гамильтоны восстановят ее на троне.