Рейс 573
Они миновали Исландию и Гренландию и сейчас пролетали над Канадой. Эрик Рехт давно хотел побывать именно в Исландии. Искупаться в теплых источниках и покататься на мохнатых лошаденках. Клаудии понравилось бы такое путешествие, она любила экзотику.
Как мало они успели увидеть в жизни!
История с захватом самолета уже просочилась в СМИ. Об этом их известила полиция. Ситуация изменилась в корне, вариант с вынужденной посадкой отпадает. Теперь Эрик попытается уговорить Карима на другое: изменить курс и держаться как можно дальше от воздушного пространства США. Слишком велик риск, что самолет, представляющий опасность для американского правительства, будет уничтожен.
Эрик решил выйти в туалет. Он не мог собраться с мыслями, находясь в одной комнате с Каримом. Кроме того, он собирался позвонить отцу, так чтобы Карим не слышал их разговора.
Эрик извинился и вышел из кабины пилотов. На пороге он нос к носу столкнулся с бортпроводницей Фатимой.
— У нас проблема, — сказала она, нажимая на дверную ручку.
— И не одна, — заметил Эрик, мягко увлекая ее в сторону туалета. — Пойдемте.
В этой части салона никого не было. Эрик помедлил, прежде чем открыть одну из дверей и шагнуть в кабинку. Фатима, которую он тащил за собой за руку, попробовала было возразить, но потом передумала и послушно вошла следом.
— Что такое? — спросила она, когда Эрик щелкнул замком.
Чертовы каморки! Как-то раз Эрик пробовал заниматься в одной из таких сексом. Они с Клаудией возвращались в Швецию после своего первого совместного путешествия. Хихикая, она предложила ему вступить в клуб «Десять тысяч метров над землей». Вместо ответа, Эрик встал и потащил ее за собой в начало салона.
Кабина оказалась тесной и душной. Не сразу удалось им найти более-менее удобное положение. Потом постучалась бортпроводница — ей тоже зачем-то понадобился туалет. Секс получился неважный, но настроение поднялось.
Но Фатима не Клаудия. Эрик хотел было вскочить на унитаз, чтобы не стоять к ней слишком близко, но в конце концов приткнулся в углу возле раковины, чувствуя на лице ее дыхание.
— Сначала вы, — предложил он, вместо ответа на ее вопрос.
— Пассажиры слишком много занимаются своими мобильниками, — прошептала она. — Мы предупреждали, что на борту Интернет и мобильная связь запрещены, но они уверяют, что слушают музыку. В общем, это правило нарушается часто, сегодняшний рейс не исключение.
— Вы боитесь, что таким образом они все узнают?
— Да.
— Но вы ведь и сами понимаете, что опасаться нечего. На высоте десять тысяч метров сигнал улавливается одновременно сотнями базовых станций, связь не работает.
Он старался, чтобы это прозвучало как можно убедительнее. Страшно подумать, какой на борту поднимется переполох, если кто-нибудь из пассажиров дозвонится на землю. С другой стороны, Эрик не сомневался, что, если рейс затянется, придется так или иначе объяснить людям причину задержки, а заодно сообщить, что, по всей вероятности, им не суждено приземлиться вообще.
— Ходите по салону и наблюдайте за пассажирами, — велел Фатиме Эрик. — Напоминайте им правила, повторяйте, что опасно держать телефоны включенными.
Фатима смотрела на него испуганно.
— Будем решать проблемы по мере появления, — заключил Эрик.
— Хорошо, — кивнула Фатима. — А о чем вы хотели со мной поговорить?
«О том, что наш капитан сошел с ума», — захотелось ответить Эрику. Но вместо этого он спросил, тщательно подбирая слова:
— А вам не кажется, что в последнее время Карим ведет себя странно?
Фатима задумчиво покачала головой:
— Нет, пожалуй, ничего такого не замечала. Хотя до взлета мы с ним почти не разговаривали. Я столкнулась с ним возле туалета, прямо перед тем, как начала впускать пассажиров. Он как будто немного волновался, но был приветлив, как всегда.
Эрик поднял брови:
— Вы столкнулись с ним возле туалета перед тем, как начали впускать пассажиров?
— Да, — растерянно кивнула Фатима. — Что в этом странного? Карим такой же человек, как и другие, и время от времени ходит в туалет.
— И это был тот туалет, в котором вы нашли записку? — Эрик с трудом сдерживался, чтобы не встряхнуть Фатиму как следует.
— На что вы намекаете? — Фатима в ужасе отшатнулась от Эрика и схватилась за дверную ручку.
— Ни на что, просто ответьте на мой вопрос.
Эрик ее напугал, и это ему не нравилось. Но он должен выудить из нее все, что она знает. Ибо с каждой минутой Эрик все больше убеждался в том, что во всей этой истории не обошлось без Карима.
— Я ничего не знаю, — устало проговорил Эрик, прислонившись к стене. — Но Карим сам на себя не похож. Он ведет себя неразумно, принимает глупые решения…
Фатима как будто несколько успокоилась и снова обратилась к нему.
— Ради бога, — прошептала она, — разве же это делает его сообщником террористов? У него неприятности дома или что-нибудь еще. Мало ли других причин для беспокойства.
Взгляд Эрика стал рассеянным.
— Мы с Каримом почти друзья, — сказал он, обращаясь скорее к самому себе. — Бывали друг у друга дома. Не представляю, что могло его вынудить пойти на такое.
Фатима осторожно протянула руку и похлопала Эрика по плечу:
— Вам следует поговорить с ним. Объясните, что сейчас нужно забыть о личных проблемах, если он сам этого не понимает. Откройтесь ему, поделитесь нашими опасениями.
«Поделиться своими опасениями, — мысленно повторил Эрик. — Как она себе это представляет? Если Карим замешан в захвате самолета, он не станет со мной дискутировать».
А оснований его подозревать было более чем достаточно.
— Он взял на борт большой запас топлива. Как вы думаете — зачем? — Эрик пристально глядел в глаза Фатиме.
— А вы полагаете, он выдумал весь этот шторм над Нью-Йорком?
Он начинал злиться:
— Разумеется, шторм ожидался на самом деле; в конце концов, мы получаем сводки. Но не настораживает ли вас количество запасного топлива? На пять дополнительных часов! Обычно мы берем меньше.
Фатима покачала головой:
— Вы охотитесь за призраками. Вот вам мое мнение.
— Я хочу позвонить отцу, — сказал Эрик. — Из первого класса, ведь там остались незанятые места? — В салоне первого класса на подлокотниках кресел имелись телефоны. — Мой отец полицейский. Не сомневаюсь, что сейчас он работает с делом о захвате нашего самолета.
Фатима схватила Эрика за рукав:
— Вы скажете ему, что подозреваете Карима в сообщничестве с террористами? Эрик, вы понимаете, что собираетесь сделать? В какое положение вы поставите Карима и всех нас? Вы представляете, насколько это опасно?
Возможно, она была права и спешить с выводами не следовало. Эрику стало душно и захотелось наружу.
— Поговорите сначала с Каримом, — шепотом повторила Фатима. — А потом решите, стоит ли обращаться к отцу.
Подумав, Эрик нашел это предложение вполне разумным. Он решил сделать так, как хочет Фатима.
31
Стокгольм, 15:45
Время истекало быстро, а они до сих пор не имели представления, как предотвратить неуклонно надвигающуюся катастрофу. Никто уже не верил, что проблему удастся разрешить раньше, чем самолет достигнет Нью-Йорка. Оставалось благодарить синоптиков и силы небесные за обещанную бурю, заставившую Карима Сасси взять хороший запас топлива. Фредрика Бергман спрашивала себя, что бы делал Карим, если бы не плохая гидрометеосводка? Сколько взял бы он в этом случае на борт бензина?
Сейчас она, в компании Алекса и Эден, направлялась в конференц-зал, где планировалась встреча с сотрудниками ЦРУ. Фредрика знала многих коллег мужского пола, которые не задумываясь отдали бы правую руку за возможность побеседовать с кем-нибудь из американских разведчиков, но сама не питала к ним никакого пиетета. Слишком многим они себя запятнали в этой войне с терроризмом.
Американцы уже ждали. На первый взгляд они производили впечатление ничем не примечательных людей, на которых Фредрика не обратила бы внимания на улице. При ближайшем рассмотрении она удивилась их сходству: все имели примерно один и тот же рост и цвет волос и носили одну и ту же прическу. Их рукопожатия оказались крепкими, но неприятными.
Поначалу Эден не была в восторге от участия Фредрики и Алекса в совещании. Будут подниматься щекотливые вопросы, американцев смутит присутствие незнакомых людей, говорила она. В результате Фредрику и Алекса допустили лишь к первой части встречи, которую планировалось посвятить Кариму Сасси. Потом они должны будут уйти, сказала Эден, не вдаваясь в подробности.
— Рад вас видеть, Эден! — приветливо воскликнул один из американцев, едва они успели рассесться. — До сих пор мы общались только по телефону.
Эден улыбнулась и ответила, что ей тоже очень приятно.
— Вы ведь раньше работали в Великобритании?
Фредрика заметила, как при этом застыло лицо Эден, отчего улыбка не стала менее очаровательной.
— Да, это так, — подтвердила та.
— И тогда мы тоже как будто созванивались с вами?
— Вполне возможно.
— Мы вас помним, знайте об этом.
Вероятно, это должно было прозвучать как комплимент, но получилось иначе. Эден смутилась: медленно отложила в сторону блокнот, который только что держала в руке, и скосила глаза на своего собеседника.
«Только не сейчас», — читалось во взгляде Эден.
На ее счастье, слово взял другой американец, который поблагодарил СЭПО за организацию совещания.
— Всем нам будет интересно узнать, как далеко продвинулись в расследовании наши шведские коллеги, — сказал он.
— Мы охотно поделимся с вами тем, что имеем, однако рассчитываем, что обмен информацией будет взаимным, — отозвалась Эден.
— Of course,[6] — кивнул американец.
Фредрика видела, что он лукавил. Разведка — особый мир, где знание не только сила в буквальном смысле этого слова, но и товар, за который стоит поторговаться.
Эден не была настроена играть в кошки-мышки, поэтому разговор вышел жесткий. Капля за каплей вытягивала она информацию из американского коллеги, выдавая в ответ свою строго дозированными порциями. ЦРУ проявляло повышенный интерес к Кариму Сасси.
— А вы разговаривали с матерью Сасси и дядей Келифи о том, что происходило летом две тысячи второго года? — спросил один из американцев.
— Пока нет, — ответила Эден.
Фредрика точно знала, что беседы с этими людьми планируется провести сразу после совещания.
— Из всех находящихся на борту самолета Сасси единственный был обнаружен в ваших базах, это так?
— Нет, — покачала головой Эден, к большому удивлению Фредрики. — Буквально перед началом встречи мне сообщили, что в наших списках значатся еще два человека.
— Из числа пассажиров?
— Да. Двое шведских граждан фигурировали в расследовании, которое мы проводили несколько лет назад. С тех пор мы ничего о них не слышали. Как вы понимаете, не стоит придавать большого значения этим совпадениям.
— Тем не менее нам было бы интересно узнать имена и что это была за операция.
Эден покачала головой.
— Нет?
— Сначала мне хотелось бы услышать о ваших успехах.
Американцы переглянулись, после чего заговорил тот, что сидел крайним справа:
— У нас тоже есть основания подозревать Карима Сасси в пособничестве террористам.
— Какие?
— Этого я, к сожалению, открыть не могу.
— Вы располагаете информацией о том, что за штурвалом самолета сидит террорист, и не хотите указать нам ее источник?
— Сложность в том, что это не наша информация.
Сведения из третьих рук — знакомая проблема. Сотрудники спецслужб иногда делятся результатами своих изысканий при условии, что они не будут передаваться дальше. Фредрика почему-то думала, что это правило часто нарушается, хотя никакими фактами подкрепить своих предположений не могла.
Крайний справа американец опустился на стул. Фредрика поняла, что все давно согласовано. Американцы уже договорились, какой именно информацией стоит делиться, и теперь лишь стараются набить ей цену.
— Так что с теми двумя пассажирами?
Эден вскочила:
— Я вижу, так мы далеко не продвинемся. Благодарю, что нашли для нас время.
Американцы растерянно переглянулись.
— Подождите, но…
— Нет, это вы подождите!
Эден почти зарычала, так что Фредрика вздрогнула от неожиданности. Женщине из секретного ведомства не к лицу повышать голос. Неуравновешенность — первый признак профнепригодности. Но с Эден все, похоже, было наоборот. Даже сорвавшись, она не потеряла присутствия духа, а потому в этот момент выглядела еще убедительнее.
— Четыре сотни шведов и американцев находятся на борту захваченного самолета, за штурвалом которого сидит пособник террористов. Если этого недостаточно для взаимной откровенности — ни к чему тратить попусту драгоценное время.
— Произошло недоразумение, прошу прощения, — засуетился один из американцев. — Разумеется, мы ничего от вас не утаим, если вы… сядете на место.
Эден опустилась на стул. Две пряди упали ей на лицо, но она их не поправила.
— Сведения поступили из Германии.
— Из Германии? — удивленно переспросила Эден.
— Немцы сообщили нам их на прошлой неделе.
Время словно остановилось. Щеки Эден покрылись красными пятнами.
— На прошлой неделе? Вы хотите сказать, что уже тогда обо всем этом знали и не поставили в известность нас?
— Конечно нет. — На этот раз разозлились сотрудники ЦРУ. — Что вы о нас, в конце концов, думаете! На прошлой неделе до нас дошла информация о планируемом угоне самолета и угрозе взрыва. Нам сообщили, что он поднимется с одного из европейских аэропортов и на борту будут в том числе и американские граждане. Согласно первичным разведданным террористы собирались предъявить американскому правительству одно-единственное требование, касательно учреждения под названием «коттедж Теннисона». Ни о каких условиях шведскому правительству мы не слышали. Нам было известно и о сговоре командира экипажа с террористами, и об инструкциях, которые он от них получил.
— Однако ни вы, ни немцы ни с кем не спешили делиться этими сведениями! — От возмущения голос Эден звучал хрипло.
— Мы не видели в этом особой необходимости, поскольку с самого начала казались затронутыми только американские интересы. Кроме того, теракт ожидался не раньше ноября. Нас известили по мейлу.
— По мейлу?
— Именно, причем анонимно. Сами понимаете, какой приоритет может получить такая информация.
— И никто не пытался проследить ее источник?
— Немцы этим занимались, но это мало что дало. Удалось только определить IP-адрес компьютера, откуда было послано письмо.
Ох уж эти компьютеры! Без них современный мир немыслим, в том числе и криминальный.
Эден чуть заметно кивнула в знак понимания.
— Но как же Карим? — спросила она. — Что писал о нем ваш информатор?
— Имени пилота нам не сообщили. Было сказано, что он на стороне террористов, и все. Утром мы снова выходили на связь с немцами. Никаких других писем на эту тему с того IP-адреса они больше не получали.
Фредрика отметила про себя поразительную осведомленность анонимного информатора, из которой напрашивались соответствующие выводы. Но ни она, ни Алекс не имели в этом зале права голоса, а потому свои догадки она оставила при себе.
— И еще одно, — продолжал американец.
Эден вопросительно вскинула голову.
— Пилот получил еще одну инструкцию, о которой ничего не сказано в адресованной нам записке. Он не соглашается менять курс, потому что, в случае если требования захватчиков не будут выполнены, ему приказано направить самолет в здание американского конгресса в Вашингтоне.
«Все, что угодно, только не это…» У Фредрики замерло сердце.
Это был конец. Американское правительство не остановится ни перед чем, чтобы предотвратить нападение на Капитолий. Что же они намерены делать?
Последний ее вопрос озвучила Эден:
— И как вы собираетесь это предотвратить?
— К этому вопросу нам хотелось бы вернуться позже.
Позже. Как будто в их распоряжении уйма времени.
— Как вы оцениваете достоверность этой информации? — задала следующий вопрос Эден.
— Теоретически оценить ее достоверность невозможно. Однако, поскольку по большей части она уже подтвердилась текущими событиями, следует ожидать, что и в остальном она верна. Во всяком случае, игнорировать ее теперь уже невозможно.
Эден кивнула и что-то отметила в своем блокноте. Потом повернулась к Алексу и Фредрике:
— Спасибо за участие, думаю, на этом вы можете быть свободны.
Она сказала это по-английски, вероятно, чтобы не вызвать подозрений у американских коллег. Алекс и Фредрика, как послушные школьники, поднялись со стульев, поблагодарили за предоставленную возможность наблюдать дискуссию и покинули зал.
— Странный мир… — заметил Алекс, когда они снова стояли в Строкете.
Фредрике не оставалось ничего другого, как согласиться. Эти люди в темных костюмах рыскали по всему миру, по крупицам собирая нужную информацию, которую затем осмысливали и объединяли в более крупные блоки. Иногда таким образом им удавалось предотвратить то или иное преступление, но такое случалось редко.
— Не думаю, что они выложили перед нами все карты, — сказала Фредрика.
— Конечно нет, — согласился Алекс. — Сидеть на козырной карте до конца игры — часть их стратегии.
— Но зачем все это? — недоумевала Фредрика. — Какой смысл тянуть резину, если ситуация должна разрешиться в течение ближайших нескольких часов?
Скосив глаза на Алекса, она заметила, как тот побледнел.
— Все будет в порядке. — Она вяло похлопала его по спине. — Конечно, гарантий нет, но когда они были?
Он остановился у двери, ведущей в корпус криминальной полиции:
— Не знаю, что буду делать, если потеряю Эрика. Эрик и Лена — это уже слишком…
Фредрика молча стояла за его спиной. Сказать на это было нечего, тем не менее она попыталась:
— Алекс, мы посадим этот «боинг».
— Но как? — Голос Алекса дрожал. — Нам нужно установить контакт с Эриком. Он должен взять на себя управление самолетом. Боже мой, Карим сошел с ума, если действительно ведет машину на Капитолий!
— Не думай об этом, — возразила Фредрика. — Исходи из того, что все поправимо. Мы сделаем так, как ты хочешь, — мы поговорим с Эриком. Только не сейчас, не в самый разгар расследования.
Алекс повернулся:
— Но дорога каждая минута. Что нам сделать, чтобы выиграть хоть немного времени?
— Точно не знаю. Надо просто идти вперед, туда, куда нас ведет это расследование. Поезжай и поговори с матерью Карима. Расспроси ее о фотографии и той странной книге, которую ты нашел в его библиотеке. А потом попробуем связаться с Эриком.
«Но каким образом? — тут же спросила себя она. — Эрик сидит в каком-нибудь метре от Карима. Как ему позвонить, чтобы Карим не услышал? И как передать ему штурвал? Или он должен убить Карима, чтобы занять его место?»
Алекс молча открыл дверь и, тяжело шагая, направился в свой кабинет.
— Ты поедешь со мной к матери Карима? — спросил он Фредрику.
— Не знаю, — пожала она плечами. — Мне надо оставаться на связи со своим начальством из министерства.
— И что? Разве для этого не достаточно держать включенным мобильник?
— А СЭПО поедет к матери Карима? — поинтересовалась Фредрика, вместо ответа.
— Меня не интересуют их планы, — мотнул головой Алекс. — Перед выездом я им позвоню. Если хотят, пусть отправляются за мной на своей машине.
Фредрика вернулась в свой временный кабинет в корпусе криминальной полиции, чтобы взять куртку. Участие Карима в захвате самолета становилось неопровержимым фактом, причины которого оставались за гранью ее понимания.
Что могло заставить Карима Сасси вести переполненный пассажирами самолет навстречу гибели? И что у него общего с Захарией Келифи и секретным учреждением под названием «коттедж Теннисона»?
По крайней мере одно звено в этой цепи отсутствует.
И должен появиться кто-то, кто укажет им, что надо искать.