Рейс 573
Мужчина все еще лежал без сознания. Пассажиры вжались в кресла. Эрик Рехт понимал, что это ненадолго, но был благодарен им хотя бы за временное молчание. Скоро они начнут задавать вопросы, захотят знать, что случилось. Что он должен им отвечать? Все в порядке, это нормально, когда капитан не пускает штурмана в рубку? Что этот человек на полу заслужил то, что Эрик с ним сделал?
Он решил снова позвонить отцу и поделиться последними новостями. Предупредить, что Карим находится один в кабине пилотов. Но прежде всего Эрику нужно подумать.
Дверь в кабину пилотов блокировалась изнутри, так что ее нельзя было открыть снаружи. Эрик, и не он один, и раньше усматривал в этом слабость системы безопасности, но что теперь толку?
Разбить или вышибить дверь или взломать замок не представлялось возможным. Эрик шарил в карманах, пытаясь нащупать что-нибудь, что могло бы ему помочь, но ничего такого не находилось.
— В чем дело? — раздался мужской голос в задней части отсека.
Эрик оглянулся, напуская на себя спокойный и сосредоточенный вид. Над головами пассажиров взметнулась рука.
— Это я спросил.
Только сейчас Эрик заметил, что многие из женщин плачут.
— Что вы от нас скрываете? — всхлипывала рядом одна из них. — Самолет опаздывает уже на несколько часов, а теперь еще и это…
Женщина кивнула на связанного мужчину и окровавленную рубаху Эрика.
— Мы оказались в… необычной ситуации, — ответил Эрик, тщательно подбирая слова. — К сожалению, большего я вам сказать не могу, потому что и сам ничего не знаю. Я прошу вас сохранять спокойствие. Понимаю, что требую слишком многого, но это все, что мне остается.
Публика зашевелилась.
— Почему вас не пускают в рубку? — спросил мужчина в задних рядах.
Эрик сглотнул:
— Капитан Сасси заперся в кабине пилотов. Но эту проблему мы решим.
«Иначе нас ждет катастрофа», — про себя закончил фразу Эрик, но вслух больше ничего не сказал.
Он понял, что пришло время просить о помощи. Его сольный номер окончен. Он должен спуститься в бар, к Лидии.
Однако женщина из ближних рядов не была настроена отпускать его просто так.
— Кто он? — спросила она, показывая на поверженного мужчину.
Эрик отвернулся.
«Хотел бы я это знать», — мысленно ответил он.
56
Стокгольм, 20:35
Верхняя чашечка песочных часов на столе грозила вот-вот опустеть. Топлива в баке почти не осталось. Фредрика не чувствовала ничего, кроме отчаяния.
Они вышли на Йеркера Густавсона, человека, чей номер значился в списке телефонных контактов Захарии. Звонок застал Йеркера в ресторане в Сёдермальме, где он отмечал семидесятипятилетие своей мамы. Разумеется, Йеркер занервничал, когда узнал, что его ищет полиция, однако оказался сговорчив.
— Приезжайте в ресторан, — разрешил он. — Я не хочу оставлять семью.
— Мы не задержимся, — пообещала Фредрика.
Через двадцать минут автомобиль с синей мигалкой уже стоял у подъезда. А время неумолимо двигалось вперед.
Немецкие коллеги получили очередное электронное письмо и не замедлили поделиться новой информацией с Эден и Себастьяном. Карим Сасси направит самолет в здание конгресса независимо от того, будут ли выполнены требования угонщиков, — этот факт автор сообщения оставил без комментариев.
Слушая хриплый голос Эден, Фредрика чувствовала почти физическую боль. Она избегала встречаться глазами с Алексом. Через несколько часов его сын умрет, если только не спасет себя и других заложников. И никто в этой комнате ничем не сможет ему помочь.
— И как мы оцениваем достоверность этих сведений? — спросил шеф следственного отдела Деннис, когда Эден закончила.
— Сделать это напрямую трудно, — ответила Эден. — Однако все, о чем писал этот немецкий информатор, до сих пор подтверждалось, а значит, есть основания и к этому письму отнестись серьезно.
Алекс с усталым видом слушал их диалог. У него возникла мысль позвонить Кариму. Эрик давно уже не давал о себе знать, и Алексу захотелось услышать хоть кого-нибудь из находящихся на борту.
— Значит, таков будет наш следующий шаг? — уточнил Деннис. — Звоним Кариму?
— Мы сделаем это позже, — оборвала его Эден.
Позже? Никакого «позже» не будет.
— Немцы так и не выяснили, кто шлет им письма? — поинтересовался Деннис.
— Они пытались, но безуспешно. Такое впечатление, что их посылают из космоса.
Нервозность в группе росла, чем дальше, тем больше.
«Нам нужен хоть какой-нибудь прорыв, — подумала Фредрика. — Иначе мы просто потеряем способность работать».
— А что, если информатор тоже замешан? — предположил Алекс.
— Совсем не обязательно, — покачала головой Эден. — Хотя мы не знаем никого из угонщиков, кроме Карима. Но кто-то из них может просто козырять перед нами своей осведомленностью, так бывает.
— И все-таки довольно странно для преступника за несколько недель предупреждать полицию о своих планах, — недоверчиво заметил Себастьян.
Они что-то упустили, потеряли нить. Фредрика чувствовала это. Ответ на возражение Себастьяна витал в воздухе, но никто не мог его уловить.
Фредрика видела два возможных варианта.
— Может, он просто хотел обеспечить себе пути к отступлению? — предположила она. — Или позаботился таким образом, чтобы мы ничего не упустили из происходящего.
— Простите? — недоверчиво покосилась на нее Эден. — Чтобы от нашего внимания не ускользнуло, когда они взорвут самолет, вы это хотели сказать?
Алекс кивнул, встретив взгляд Фредрики. Он ее понял.
— Она не это имела в виду, — объяснил он Эден. — Вспомните, что было в этих письмах. Детали, о которых мы не смогли бы узнать иначе.
В комнате повисла тишина.
— Продолжайте, — обратился Себастьян к Фредрике.
— Я только хотела сказать… — Фредрика замялась, подбирая слова, — это как книга Теннисона в квартире Карима — однозначная, но очень подозрительная улика. Она четко указывает, что Карим как-то связан с «коттеджем Теннисона», хотя никаких подтверждений тому мы не находим.
Эден раздраженно покачала головой:
— К чему вы клоните?
Лицо Фредрики прояснилось, словно она смогла наконец ухватиться за пульсировавшую в голове мысль.
— Я не знаю, — продолжила она. — Слишком много странного во всей этой истории. Как будто кто-то развесил на нашем пути указатели, чтобы привести нас к Кариму. Мне это не нравится.
— Но ведь он и есть главный террорист, — ответила Эден. — Эрик слышал, как он сказал «Вашингтон» вместо «Нью-Йорк». Кроме того, он упорно держится вблизи американской границы и отказывается запрашивать посадку в другой стране.
— Он замешан, я не спорю, — согласилась Фредрика. — Но за этими однозначными уликами мы как-то забыли об остальных соучастниках. Такое же чувство у меня и в отношении последнего сообщения.
Алекс оживился:
— Именно. Они нагнетают обстановку, как будто специально для того, чтобы не дать нам расслабиться или потерять след.
Он посмотрел на Эден. Та молчала.
— Так чего все-таки хочет тот, кто посылает письма немцам? — наконец спросила она.
— Держать нас в постоянном напряжении, — ответила Фредрика, — напоминать, что мы обречены на поражение.
— Даже если все условия будут выполнены?
— На это они и не рассчитывают.
— Но почему они посылают письма немцам, а не нам? — удивился Себастьян.
— Я думала об этом, — ответила Фредрика. — Во-первых, как мне кажется, все это как-то связано с Германией. Кроме того, они не хотят лишнего шума. Цель отправителя писем — пустить в оборот определенную информацию, не более.
Но при чем здесь Германия?
В списке телефонных контактов Захарии Келифи было несколько немецких номеров, но что это доказывает?
Время не просто бежало — оно набирало скорость. Фредрика ощущала это почти физически. Мысли путались, нити одна за другой ускользали из рук. Почему именно «коттедж Теннисона», ведь у США много других секретных тюрем? Этот вопрос надо разрешить немедленно.
Почему именно Карим Сасси и как он связан с Захарией Келифи? Не хватало нескольких фрагментов, чтобы собрать пазл. Пока Фредрика размышляла, Эден и Себастьян продолжали вести совещание.
— Итак, что нам делать дальше? — поставил вопрос Себастьян.
— Еще час ждем известий от штурмана Рехта, — объявил Деннис. — Потом будем рассматривать другие варианты. — Он скосил глаза на Алекса. — Совместно с американскими коллегами.
— Какие варианты? — уточнил Себастьян.
— Если у Эрика ничего не получится, попробуем в последний раз выйти на Карима. Объясним, что выполнить свою миссию ему все равно не удастся, а потому будет лучше посадить самолет и сдаться полиции.
То есть им останется уповать на милость Карима. Неужели это все, к чему они пришли?
Если только Эрику не удастся захватить штурвал.
Но почему он молчит?
Лицо Алекса приняло страдальческое выражение.
— Так каковы наши дальнейшие действия? — нетерпеливо переспросил он.
— Мы допросили всех, кого можно и нужно, — подытожил Деннис. — Мы говорили с родственниками Карима и Захарии. И те и другие были удивлены не меньше нашего. Однако больше всего меня настораживает полное отсутствие соучастников, ведь провернуть такое в одиночку невозможно.
— Есть один человек, с которым нам так и не удалось побеседовать, — напомнила Фредрика. — Сестра Захарии.
— Все верно, и ее надо срочно найти, хотя бы для очистки совести. Попробуем еще раз связаться с девушкой Захарии. Когда мы допрашивали ее в прошлый раз, о существовании Софии Келифи еще не было известно.
— А что с тем автомехаником? — спросил Деннис.
Фредрика с тревогой посмотрела на свой телефон:
— Ему надо поднять списки своих клиентов, чтобы выяснить, кто пользовался номером Захарии раньше. Если для этого ему потребуется вернуться в мастерскую, мы потеряем кучу времени.
Себастьян оглядел коллег:
— Если вопросов нет, предлагаю разойтись.
Руку поднял один из его аналитиков:
— Мы получили списки из дорожных платежных станций, которые еще нужно проработать. В них информация обо всех автомобилях, которые направлялись в Арланду со стороны Стокгольма за интересующее нас время. Честно говоря, не очень многообещающая процедура, даже если всплывет кто-то, кто проходит по нашим базам… Ведь мы все равно не сможем определить, был ли это он, потому что телефонов в большинстве случаев не сохранилось.
Аналитик имел в виду плату за въезд в центральную часть города и инфраструктуру, созданную с целью ее взимать. Фредрика представила себе, какое огромное количество машин выехало за день из Стокгольма в направлении Арланды.
— Когда это будет готово? — спросил Себастьян.
— В течение нескольких часов, надеюсь.
— Не думаю, что это нам поможет, тем не менее действуйте.
Разумеется. Ничего нельзя упускать. Каждая крупица информации должна быть проверена и перепроверена.
Почему же никто не видит выхода из этого кошмара?
Фредрика почувствовала, как внутри поднимается новая волна панического страха.
Уже завтра все будет кончено, так или иначе.
Коллеги начали расходиться. Фредрика осталась с Алексом, Деннисом и Себастьяном.
— Возьмете на себя подругу Захарии, — кивнул шеф следственного отдела в сторону Фредрики. — А вы оставайтесь тут, — велел он Алексу.
Деннис повел Фредрику в следственный отдел. Пора наконец допросить подругу Захарии Марию, даже если эта встреча ничего не изменит. Потому что расследование зашло в тупик. Одна эта мысль добавляла Фредрике усталости, так что тело сразу делалось непослушным и тяжелым.
Что же они упустили, чего не заметили? Сестру Захарии, которая является сообщницей Карима?
Что заставило Карима Сасси сделать то, что он сделал?
Ответы на последний вопрос группировались по двум вариантам. Первое: Карим действовал, исходя из собственных убеждений. Второе: его принудили.
Но какая сила может заставить человека обречь четыре сотни ни в чем не повинных людей на смерть?
У Фредрики зазвонил мобильник. На дисплее высветился номер следователя, который выехал в ресторан допрашивать Йеркера Густавсона.
— Нам повезло, — сказал он. — Всю информацию о клиентах Густавсон хранит в мобильнике. Он нашел нужный нам номер.
Фредрика затаила дыхание:
— И чей он был?
— Прошлым летом он принадлежал человеку по имени Захария, а до того некоему Адаму Мортайи.
Итак, в расследовании появился новый фигурант.