21:10
Адам Мортайи. Никто из них прежде не слышал этого имени. Откуда он? Где живет сейчас? Через несколько минут стало ясно, что ни его, ни сестры Захарии нет в Шведском национальном реестре.
— Пошлите запросы куда только можно, — распорядилась Эден. — Я хочу знать, кто он такой. Немедленно!
Расспрашивать Захарию означало терять драгоценное время. Он ничего не сказал о Мортайи ни на двух допросах, ни на суде, и было наивно надеяться, что он разговорится сейчас.
Фредрика уже собиралась в компании одного из следователей Денниса отправиться допрашивать подругу Захарии Марию, как вдруг выяснилось удивительное: девушка находилась в здании полицейского участка. Полчаса назад она подошла к регистрационному пункту и принялась умолять охрану пропустить ее в камеру Келифи. Когда же ей объяснили, что это, к сожалению, невозможно, Мария просто села на одну из скамеек, что стояли вдоль высоких сверкающих окон, всем своим видом давая понять, что не сдвинется с места, пока ее не проведут к другу.
В таком положении застали ее Фредрика и следователь из СЭПО.
— Мне нужно увидеть Захарию, — сказала Мария, едва поздоровавшись.
Взгляд тусклый, как у Фредрики, когда ей позвонил Спенсер и сообщил, что был в полиции.
Тогда у Фредрики перехватило дыхание. До сих пор она просыпалась среди ночи, чувствуя, как сжимается сердце. Они давно уже перестали обсуждать те события, оставили их в прошлом.
— Вас не пропустят к Захарии, — сказал следователь из СЭПО. — Но вы можете ему помочь, если поговорите с нами.
— Но вы уже допрашивали меня. И я объяснила вам все странности и случайные совпадения. Захария не участвовал ни в каких терактах, сколько можно повторять!
Откуда она это знает? Фредрика глубоко вдохнула. Откуда такая уверенность? Ответ прост: люди знают тех, кого любят. По крайней мере, они так думают.
Однако, поскольку любовь слепа, речь идет всего лишь об иррациональном предчувствии.
Здесь есть в чем усомниться.
— Мы хотели расспросить вас о сестре Захарии, — объяснила Фредрика.
Сейчас она вела себя так, будто и вправду снова работала в полиции.
— О Софии?
Озлобленное выражение на ее лице сменилось удивлением.
— Да.
— И чего вы от нее хотите?
— Не лучше ли нам поговорить об этом где-нибудь в другом месте?
Подруга Захарии задумалась.
— Нет, — ответила она, — я останусь здесь.
Фредрика и следователь переглянулись и молча сели на скамейку по обе стороны от девушки.
— Вы знаете, как нам на нее выйти? — спросила Фредрика.
— Нет.
Сама не понимая почему, Фредрика почти не сомневалась, что Мария лжет.
— Это важно, — объяснил следователь. — Нам нужно немедленно ее найти.
— Зачем?
— Сейчас не время вдаваться в подробности, — сказала Фредрика, которая, по правде говоря, и сама не знала ответа на этот вопрос.
Вероятно, София оставалась единственным человеком из окружения Захарии, с которым они еще не встречались, и именно это делало ее такой интересной.
— Это обязательно поможет Захарии, — подхватил следователь из СЭПО, в голосе которого слышались почти умоляющие нотки.
Фредрика решила сменить тактику.
— Ведь София живет в Стокгольме? — обратилась она к Марии.
Девушка устало разглядывала свои ногти.
— У нее своя жизнь, — ответила она наконец. — Иногда она появляется в Стокгольме и навещает нас, все остальное время она везде и нигде.
— Вы встречались с ней в последнее время?
Мария замерла.
— Нет.
Теперь Фредрика отчетливо видела, что она лжет.
— И она останавливалась у вас в квартире?
— Иногда.
— У нее есть еще друзья в Стокгольме?
— Очень немного.
— Она говорит по-шведски?
Мария снова задумалась.
— У нее очень хорошие способности к языкам.
— И сколько она их знает? Какие?
Это был следователь из СЭПО. Удачный ход.
— Английский, немецкий и французский. И арабский, конечно.
Значит, немецкий.
— Немецкий?
Фредрика из последних сил сохраняла внешнее спокойствие. Мария не должна видеть, как это для них важно.
— Да.
— И как получилось, что София выучила немецкий?
Мария забеспокоилась, словно почувствовала, что ситуация, несмотря на все ее усилия, выходит из-под контроля.
— Ведь она там живет, так? — продолжала допытываться Фредрика.
Девушка Захарии молча кивнула:
— Там у нее квартира и база. В Берлине.
— И вы там бывали?
— Всего два или три раза.
Итак, у Захарии есть сестра, которая живет в Германии, стране, где еще несколько недель назад знали о готовящемся захвате самолета. Стране, с которой контактировал Адам Мортайи, прежний владелец телефона Захарии.
Все теплее и теплее. Вопросы так и роились в голове Фредрики.
— Карим Сасси, — наконец произнесла она. — Вы с ним знакомы?
— Я уже говорила об этом.
— Знаю, но я вынуждена снова затронуть эту тему.
— Тогда я повторю, что не помню среди тех, с кем когда-либо общалась, человека с таким именем. Захария его как будто тоже никогда не упоминал.
Фредрика ей поверила. Мысли теснились, пытаясь собрать воедино крупицы информации. Германия всплыла снова, но никакой привязки ни к Кариму, ни к Захарии пока не обнаруживалось. Разве только через Адама Мортайи — прежнего владельца мобильника Захарии.
— Вы знаете человека по имени Адам Мортайи?
Лицо Марии вспыхнуло, словно ей влепили пощечину.
— Нет.
Совсем горячо.
— Я вижу, что вы меня обманываете, — сказала Фредрика.
Мария молчала, плотно сжав губы. Лицо ее раскраснелось. Фредрике даже показалось, что в глазах у той блеснули слезы.
Тем не менее она не произнесла ни звука.
Кто этот человек, вызвавший такую реакцию? Фредрика решила сменить тему разговора:
— Захария никогда не покупал у Софии телефон? Или, может, она ему его дарила?
Девушка повернула к ней удивленное лицо:
— Нет, насколько мне известно.
— Имеется в виду мобильник, которым он пользуется до сих пор, — пояснил следователь. — Откуда он у Захарии?
— Не знаю, — пожала плечами Мария. — Раньше он чаще пользовался своим служебным телефоном. Ну и моим, конечно.
Она выглядела удрученной.
Фредрика подумала, что неплохо бы просмотреть список телефонных контактов еще раз. Там что-то есть, она это чувствовала.
— У вас есть номер телефона Софии? — спросила она.
К удивлению Фредрики, девушка запустила руку в карман куртки и вытащила мобильник.
— Думаю, да.
Вскоре она нашла то, что нужно.
— Это немецкий, — добавила она, — но другого у меня нет. Он старый, сейчас она им не пользуется, а нового не дала. Они с Захарией общаются в основном по скайпу.
Фредрика заметила, что Мария впервые улыбнулась. Наверное, она считала, что разочаровала следователей, но в действительности все было наоборот.
Закончив допрос, Фредрика и следователь вернулись в СЭПО. Фредрика тут же направилась к Себастьяну и попросила список телефонных контактов Келифи. Им потребовалось меньше двух минут, чтобы отыскать в нем номер Софии. Судя по списку, сестра Захарии регулярно общалась с Адамом Мортайи.
Фредрика подняла глаза на Себастьяна:
— Надо срочно выяснить, кто он такой.
— До сих пор я полагал, что прежней хозяйкой номера была сестра Келифи, — заметил он, — и что это ее он покрывал.
— Я тоже так считала, — кивнула Фредрика. — Однако теперь ясно, что телефоном владел другой человек, который контактировал с Софией.
— Но почему контакты прекратились, когда телефон перешел к Захарии? Посмотри здесь, в списке.
— Во-первых, Мария сказала, что сестра Захарии сменила номер. А во-вторых, у Захарии в ходу всегда было несколько телефонов. Кроме того, они могут общаться при помощи компьютера.
Фредрика почувствовала, как в ней поднимается волна страха. Это походило на морской прилив и, конечно, управлялось силами не менее могущественными.
Четыре сотни человек на высоте десять тысяч метров.
И еще иммигрант, который ожидает высылки из страны и упорно замалчивает сведения, которые единственно могли бы его спасти.
И еще капитан, который ведет свое воздушное судно навстречу неминуемой смерти и отказывается объяснять, зачем он это делает.
Секретная тюрьма, о которой никто ничего не знает.
Молчание давило на Фредрику со всех сторон. Слишком много тайн за один день, и слишком много жертв.
Но теперь, по крайней мере, есть с чем работать.
Адам Мортайи, который, похоже, тоже знаком с сестрой Захарии Софией.
А значит, дело за малым.
58
21:50
Нет ничего невыносимее молчания. Алекс Рехт не расставался с телефоном ни на секунду. Час проходил за часом, а звонка не было. Что, черт возьми, произошло?
Эден работала за компьютером в своем кабинете.
— Надо что-то делать. — Алекс был само отчаяние. — Я хочу срочно связаться с кем-нибудь из экипажа. Давайте позвоним Кариму и расскажем, что нам известно все.
Эден убрала пальцы от клавиатуры:
— Сядьте, Алекс.
Он опустился на один из стульев за ее столом.
— Я так больше не могу. — Он почти прошептал эту фразу, но Эден услышала.
— Понимаю.
Эден обхватила ладонью чашку с горячим кофе. Для женщины у нее были слишком большие руки.
— Но мы не можем решать это сами, — заметила она. — Мы должны посоветоваться с нашими американскими коллегами.
— Вашими, — поправил Алекс.
— Простите? — не поняла Эден.
— У меня нет американских коллег, — объяснил он. — Они есть у вас, СЭПО.
Эден сделала глоток. Алекс заметил, что ее синяя чашка испещрена какими-то непонятными белыми знаками. «Иврит», — подумал он.
— Я купила ее в Израиле. — Эден будто прочитала его мысли.
Алекс не отвечал, ему было плевать, где она купила свою чашку.
— У вас ведь несколько лет назад умерла жена?
Это прозвучало неожиданно тепло, и Алекс смягчился.
— Да, — подтвердил он. — Рак.
— А теперь вы боитесь потерять еще и Эрика.
У Алекса не осталось сил ответить на этот вопрос, поэтому он только кивнул.
— Это то, чего я никогда не приму. — Ее голос задрожал. — Вы меня понимаете? Эрик справится с ситуацией.
Алекс удивленно посмотрел на Эден. Тепло сразу куда-то улетучилось, слова кололи, как льдинки.
— Но я не позволю вам мешать нашей работе, — продолжала она. — Претензии вы сможете предъявить позже, если на то будут основания. Вы меня понимаете?
— Вы думаете, что я иду на попятную, чтобы спасти своего сына? — Лицо Алекса вспыхнуло.
В глазах Эден снова затеплились огоньки.
— Нет, конечно.
Больше всего на свете Алексу хотелось ей верить. Но как, во имя всего святого, она себе все это представляет? Вот уже который раз он прокручивал в голове события сегодняшнего дня. Первоначальный план заключался в том, чтобы выявить виновников и причину происходящего и попытаться спасти заложников, не идя на уступки. И они придерживались этой стратегии, пока не поняли, что Карим Сасси тоже замешан в угоне. И теперь уже не важно, как далеко они продвинутся в расследовании. Пока Карим Сасси ведет самолет навстречу гибели, они обречены на поражение.
В дверях появились Фредрика и Себастьян. Эден сделала им знак войти, и Фредрика закрыла за собой дверь.
Алекс внимательно наблюдал, как Фредрика выдвигает стул рядом с ним. Разве место этой женщины в скучном министерском офисе? Он в очередной раз удивился ее выбору. Став матерью, Фредрика изменилась. Морщинки возле глаз выдавали, что бо́льшую часть свободного от службы времени она посвящает работе по дому. В этот момент он мысленно согласился с дочерью, которая усматривала в этом несправедливость. При полной занятости женщина имеет право рассчитывать хотя бы на помощь в ведении хозяйства.
Алекс знал, что она живет с пожилым мужчиной, который заботится о двух маленьких детях. Вероятно, уже в силу возраста муж не мог разгрузить Фредрику настолько, чтобы она успевала как следует отдохнуть.
Различие между ней и Эден сразу бросалось в глаза. Письменный стол Эден стоял почти пустой, чувствовалось, что это не более чем рабочее место. Обстановка ее кабинета также практически ничего о ней не говорила. Однако, глядя на обручальное кольцо, которое Эден носила на левой руке, Алекс подозревал, что дома у нее все иначе. Кто бы ни был ее муж, он не меньше Фредрики страдает от непредсказуемости Эден.
— Есть информация, что Адам Мортайи, которому раньше принадлежал телефон Келифи, был знаком или, по крайней мере, общался по телефону с сестрой Келифи, — объявила Фредрика, прежде чем рассказать о встрече с девушкой Захарии Марией.
Алекс слушал ее и ерзал на стуле от нетерпения. «Они слишком много говорят, как друг с другом, так и со свидетелями, — читалось в его взгляде. — Но это не спасет людей, этим можно было бы заняться позже».
Эден изучала список телефонных контактов Захарии Келифи.
— Я согласна с тем, что эта сестра нам интересна, — наконец заметила она. — Но никак не пойму ее роли во всем этом. Каковы ее отношения с Захарией? Насколько они близки? Могла ли она пойти на преступление, чтобы освободить брата?
В каждом деле есть свои призраки, Алекс понял это еще в самом начале своей следовательской карьеры. Рано или поздно появляется персонаж, который никак не дается в руки и уводит расследование на теневую сторону.
— Я тоже думала об этом, — согласилась Фредрика.
— Вы собираетесь ее исключить? — спросил Алекс.
— Это было бы рано, — ответила Эден. — Просто мы решили, что она не способна на такого рода поступки. Но ей ведь не обязательно быть лидером, ее роль в преступлении может быть вспомогательной.
— И все это вращается вокруг Захарии, — задумчиво произнесла Фредрика. — Даже если его сестра во всем этом замешана, я подозреваю, что есть еще один человек, которого Захария покрывает.
— Адам Мортайи? — догадалась Эден.
— Может быть.
— Итак, Захария скрывает информацию, которая может его оправдать. Доказывает ли это его участие в угоне? Понимаю, что всем нам не хотелось бы в это верить, но…
Алекс устал. Нужно было выводить дискуссию за рамки сэповских условностей. Преступник есть преступник, и не важно, грабит ли он банки или угоняет самолеты. Алекс в очередной раз поблагодарил судьбу за то, что он не работает здесь. Иначе давно сошел бы с ума.
Тишину, повисшую в комнате после слов Алекса, нарушила Эден:
— Мы не можем ни в чем быть уверены, как бы ни лезли вон из кожи.
Алекс Рехт с самого начала не сомневался, что Захария Келифи одно из главных действующих лиц разыгравшейся драмы. И пусть она началась еще до того, как стало известно, что он должен покинуть Швецию. Однако до сих пор Алекс не уделял его персоне особого внимания и только сейчас всерьез задумался над очевидным, казалось бы, вопросом: что, если Келифи действительно замешан в захвате самолета?
Фредрика Бергман скосила глаза на наручные часы. Больше десяти вечера, а она до сих пор не чувствовала ни усталости, ни голода. Они вышли на финишную прямую. Меньше чем через два часа все будет кончено. Последняя мысль не доставила Фредрике ни малейшего облегчения, поэтому она сразу отогнала ее прочь.
В кабинет постучали, а потом шеф следственного отдела Деннис рывком открыл дверь.
Он как будто удивился, увидев много людей.
— Только что звонила жена Карима, — сообщил он. — Она несколько часов назад прилетела в Стокгольм.
— Она была в Копенгагене?
— Да, отправила детей к своим родителям.
— Предупреди, что нам надо с ней встретиться.
— Уже сделано.
Деннис повернулся к двери, но вдруг остановился:
— Что-нибудь прояснилось?
— Я зайду к тебе через пару минут, — пообещала Эден.
Деннис исчез так же быстро, как и появился. Эден повернулась к Себастьяну:
— Сейчас у нас встреча с американцами, будет лучше, если ты присоединишься.
— Сначала ЦРУ, а потом?
— Захария Келифи, — ответила Эден. — И жена Карима.
Фредрика вздохнула. Пришло время отправлять рапорт в министерство, а она до сих пор понятия не имела, о чем писать.
В этот момент зазвонил мобильник Эден.
— Да?
Приняв вызов, Эден долго сидела с прижатым к уху телефоном, а потом заговорила по-английски:
— Жаль, что мы не обсудили это заранее. Мы дали Эрику Рехту такое же задание.
Она замолчала.
Такое же задание?
Фредрика скосила глаза на Алекса. Тот наклонился вперед, словно для того, чтобы лучше слышать.
— Ладно, когда это было? — продолжала Эден. — И когда он последний раз выходил на связь? — Она тряхнула головой и поджала губы. — Эрик Рехт тоже не дает о себе знать, и это меня беспокоит. — Эден выслушала ответ невидимого собеседника и завершила разговор.
— Плохие новости.
Тон ее голоса заставил Фредрику вздрогнуть. «Хорошо, что Эден работает полицейским, а не врачом», — подумала она.
— Что случилось? — сразу всполошился Алекс.
— Очередной сюрприз американцев, — вздохнула Эден. — На борту «боинга» якобы случайно оказался их человек, и он вышел с ними на связь. ЦРУ поручило ему проникнуть в кабину пилотов и взять управление самолетом на себя.
— Он летчик? — удивился Себастьян.
— Да, хотя и специализируется на других машинах. Проблема, однако, в том, что он давно не подавал вестей, и они спрашивают нас, не знаем ли мы о нем что-нибудь?
Алекс вздохнул, тиская в руке мобильник. У Фредрики болезненно сжалось сердце.
Почему же молчит Эрик?
— Кроме того, они не намерены менять стратегию и не пустят самолет в свое воздушное пространство, пока за штурвалом сидит Карим.
Будет ли конец этому кошмару?
Фредрика прикрыла глаза. Это расследование словно пучок нитей, каждая из которых обрывается, не успев соединиться с другими. И что-то подсказывало Фредрике, что нить Софии Келифи ни в коем случае выпускать нельзя.
— Вы уже послали немцам запрос насчет Софии? — поинтересовалась Фредрика.
— Да, но идентифицировать ее пока не удалось, — ответила Эден. — Хотя само по себе это ничего не значит. В Германии она может жить под другим именем.
Германия и Швеция. США и Афганистан.
Мир превратился в гигантскую игровую площадку, на которой встретилось множество команд. Только вот правила игры, похоже, вилами на воде писаны.
— Так что мы все-таки ищем?
Вопрос Фредрики словно встряхнул всех.
— Мы ищем того, кому не безразлична судьба Захарии Келифи и заключенных «коттеджа Теннисона», — ответила Эден. — Причем настолько, что ради них он мог захватить самолет.
«Она права, — мысленно согласилась Фредрика. — Тот, кто писал обнаруженную в туалете записку, не случайно упомянул в ней именно „коттедж Теннисона“, а не какую-нибудь другую американскую тюрьму на территории Афганистана».
Однако Эден Лунделль упустила из виду еще один, не менее важный, фактор. Тот, кто затевал захват самолета, должен был знать Карима Сасси, человека, чье участие в преступлении никак не оговаривалось в записке. Кроме того, нельзя было забывать о вчерашних ложных угрозах. Кто и с какой целью звонил в участок? И Фредрика чувствовала, что сейчас важно сосредоточиться именно на этом. Сама не зная почему.