Что ещё нам было делать, кроме, как подчиниться? Непосредственный прямой начальник, всё-таки. Хотя, «непосредственный», пожалуй, не совсем верный термин, ведь есть же ещё Куратор. Причём, у каждого курса и группы свой. И Начальник Курса ещё… но, пофиг. Не будем придираться.
Встали тихонько и молча пошли за ним, не мешая всем остальным наслаждаться вечером.
Хорошо, что идти хоть не далеко пришлось. Пара поворотов, коридорчик и новый зал, небольшой, относительно того, который только что покинули. Зал, посреди которого уже стоял Его Величество Император.
И он тут был не один. Здесь присутствовал и его сын, и Княжна Ирина… и ещё пятнадцать Князей. Включая Князя Борятинского, Тверского, Стародубского и… моего отца.
Я не всех Князей знаю в лицо. Всё ж, на роль Наследника меня не готовили. Вообще, выгнали из Кремля на два года, которые, по идее, и должно было проходить основное обучение всем необходимым для становления настоящим Княжичем премудростям и дисциплинам, в число которых входит и «продвинутая география». То есть, кто конкретно, где Княжит, какой состав семьи имеет, какими ресурсами располагает, какие интересы преследует… чем полезен и чем опасен для нашей Семьи и Княжества. Причём, не только касаемо России, но и сопредельных ей государств.
В моём воспитании этот момент был упущен. Так что, приходится вот теперь восполнять пробелы прямо по ходу пьесы… В Лицее этому не учат. Там только «обычная» география. И официальная история… которые я уже благополучно сдал, и, как порядочный студент, забыл на следующий же день после экзамена, дабы освободить «оперативную память» под новые, более своевременные данные… к следующему экзамену.
В общем, не всех, кто присутствовал сейчас в этом зале, я знал. Но и того, что я уже видел, было достаточно, чтобы представить, насколько серьёзная Сила тут сейчас собралась. А такая Сила, ради ерунды не собирается.
А, если ещё отметить внешний вид многих Князей, их хмурые лица и полевую форму на них, вместо парадных мундиров или выходных отглаженных костюмов, то правомерно предположить, что они были буквально сорваны в срочном порядке, возможно, что даже с «фронта». Отец, в частности, был как раз из таких, сорванных.
Он стоял ближе других к Императору. И, пожалуй, единственный не был хмур. Он был уверенным и спокойным. И смотрел он на меня.
Булгаков парой жестов приказал нам всем выстроиться, согласно курсов и групп в одну линию напротив Императора и Князей.
Кстати! Здесь присутствовали не только они. Осмотревшись более внимательно, я заметил ещё почти десяток иноземцев. Причём, это были не только представители ФГЕ, но китайцы, японцы, персы и даже, если судить по одежде, несколько представителей ЮАИ.
И мой седалищный нерв теперь не свербел. Он молчал, так как говорить и свербеть уже поздно. Молчание его было красноречивее любого свербления. Неприятности не приближаются, нет, они уже здесь. Прямо здесь, перед нами.
— Равняйсь! Смирно! Равнение на… середину! Ваше Императорское Величество! Личный состав Лицеистов по вашему приказу построен! Доложил Директор Царско-сельского Императорского Лицея полковник Булгаков! — отрапортовал он, промаршировав, в полном соответствии со строевым уставом к ждущему его доклада Императору.
— Приветствую вас, господа Лицеисты! — приняв доклад и позволив Булгакову отшагнуть в сторону, согласно всё того же устава, пророкотал Император.
— Здравия-желаем-Ваше-Императрское-Величество!!! — хором проорали мы.
— Поздравляю вас с Праздником Нового Солнца!
— Ура! Ура! Ура! — два коротких, один протяжный издали мы в ответ, соответствуя всё тому же уставу.
— Вольно! — скомандовал Император и улыбнулся.
Глава 7
Император довольно кивнул и двинулся к нашей шеренге. К головной её части. В принципе, это тоже вполне соответствовало всё тому же строевому уставу, в частности, разделу, посвящённому проведению строевых смотров. То есть, сначала построение, потом доклад, приветствие, а дальше непосредственный проход по строю с опросом жалоб и предложений.
Вот и он такой опрос начал. С головы строя. Точнее, с того фланга, где стояли ребята со старших курсов. Вообще, у нас забавная получилась шеренга: первым стоял юноша с пятого курса, за ним его девушка, тоже с пятого. Потом второй парень с пятого и его девушка. Третий с девушкой и так далее.
То есть, такое вот чёткое чередование по гендорам.
Но, как только, Император подошёл к первому старшекласснику, Мари тихонечко меня тронула за плечо, подала знак глазами и… сдвинула меня в самый конец строя, заняв место передо мной (да — до этого, последней в строю была она. Теперь — я).
Я даже не сразу сообразил, зачем именно ей это надо, но сопротивляться и перечить не стал. А потом она пододвинула на плече свою сумочку, и всё стало понятно: подарок! Она решила, что лучшего места и времени не придумаешь для вручения артефакта Императору.
Кстати, сумочка… не хилая такая по размерам суменция. Вообще, под мужское определение «женская сумочка» подходит всё от «футляра для очков» на ремешке до мешка из-под картошки с двумя ручками, пришитыми к горловине. Это очень… расплывчатое и объёмное понятие. У Борятинской было нечто среднее. Но красивое, элегантное и, сто процентов, крайне дорогое.
Сумочка… у женщины ВСЕГДА есть сумочка. Куда бы и зачем бы она не пошла. А в сумочке: помада, духи, зеркальце, салфетки, тени, пудра и прочее непонятное для мужчин мракобесие. И даже на Балу у них у всех были сумочки… с которыми невозможно танцевать. Но этот момент организаторами оказался продуман: были выделены специальные служащие, которым девушки свои сумочки на время танца оставляли под присмотр. Так что, с этим у Мари, убравшей коробку с подвеской к себе в сумочку, не возникло.
Кстати, Мари поставила в известность самую первую встретившую нас распорядительницу о намерении сделать подарок Императору. И даже отдавала подошедшему по вызову распорядительницы компетентному уполномоченному человеку в черном костюмчике коробку для экспресс-проверки на возможные опасности для монаршей особы от этого дара.
И я бы не сказал, что этот «экспресс» был таким уж быстрым: коробку ей вернули только во время «обеда». Да ещё и со специальной голографической наклейкой-печатью, свидетельствовавшей о том, что проверка была пройдена. Наклейка запечатывала коробку, не позволяя её открыть без повреждения печати — видимо, чтобы нельзя было добавить что-то неучтённое уже после проверки.
С одной стороны — разумно. С другой же: даже мне, не самому крутому и опытному Одарённому, не составило особого труда проникнуть внутрь коробки небольшим количеством водяного пара, который «ощупал» подвеску на предмет её возможной подмены или каких-то ещё подстав-сюрпризов. Доверяй, как говорится, но проверяй. Мало ли, какие у них тут могут быть интриги.
Но нет, подвеска была моя, и была в порядке. Правда, небольшие, едва заметные следы реактивов, использованных при проверке, на ней ещё оставались. Но не долго — Водник я или нет? Уж, смыть любую грязь я вполне в состоянии. Даже ту, которую нормальный человек даже увидеть будет не в состоянии.
В общем, в содержимом коробки я был уверен. А Мари в Имперских служащих и не сомневалась. И сейчас эта коробка находилась у неё в сумочке.
Мы тихонько, постаравшись не привлекать к этому шевелению лишнего внимания, поменялись с ней местами, в то время как Император неторопливо переходил от одного Лицеиста к другому. Опрос им производился достаточно неформальный. Он не только выслушивал, как стоящий напротив него подросток представляется, но и перебрасывался с ним парой-другой фраз. У кого-то осведомлялся здоровьем матушки или старшего брата, у кого-то успехами в учёбе интересовался. Девушкам не забывал пару комплементов сказать и поцеловать ручку. С парнями обменяться рукопожатием.
Постепенно, очередь дошла и до нас с Марией. Борис Иванович остановился напротив неё, и девушка выполнила что-то вроде книксена — никак не запомню, как это в данном мире называется. Но, на книксен похоже.
— Княжна Мария Борятинская, Ваше Императорское Величество, — представилась она.
— Мария? — улыбнулся Император и поцеловал ей ручку. — Как время-то летит. Казалось бы, только вчера ты у меня на коленях сидела, играя бахромой на погоне, пока мы с батюшкой твоим чаем баловались в вашей зелёной гостиной, в Югорском поместье, а вот уже — третий курс Лицея… Совсем взрослая стала. Но… — пригляделся он. — Пожалуй, на матушку больше похоже, чем на отца. Такая же зеленоглазая красавица.
— Спасибо, Ваше Величество, — снова выполнила книксен (буду называть так, пока не вспомню или не узнаю местное название) Мария.
— Сколько уже лет-то прошло, семь, восемь? — задумался Борис Иванович.
— Одиннадцать, Ваше Величество, — ответила девушка.
— Надо же, одиннадцать… а, как будто вчера только было…
— Ваше Императорское Величество, — набралась решимости и обратилась к монарху девочка.
— Да? — тут же вскинул заинтересованный взгляд на неё Император.
Если подумать и учесть, что о намерении сделать ему подарок, ответственные лица были уведомлены нами заранее, то, вполне могло быть, что и сам Борис Иванович был уже в курсе этого намерения. Но как играл! Как играл!
А может и не играл? Может, те самые ответственные лица, не нашедшие в нашем подарке ничего опасного, посчитали, что такая мелочь не заслуживает отдельного беспокойства столь занятой и важной персоны? Блин, сложно сказать. Вполне возможны и первый, и второй вариант. Да и… в целом-то, по большому счёту, для нас с Мари это вообще ничего не меняет.
— Ваше Императорское Величество, позволите сделать Вам от нас с моим женихом сделать маленький подарок в честь праздника Нового Солнца? — ловко выудила из сумочки, заранее расстёгнутой ещё до подхода объекта, мою коробку с подвеской.
— Подарок? — изумился Император. — Мне? Правда?
— Так точно, Ваше Величество, — снова чуть присела и наклонила голову Мари, держа на вытянутых руках коробку, с достаточно заметной на её боку голограммой службы охраны, сообщавшей о проведённой проверке.