— И наложниц? — приподнял левую бровь я.
— Наличие наложниц у сильных Одарённых обществом не осуждается. Среди «бастардов» Дар тоже иногда открывается. А, чем больше Одарённых, тем сильнее Империя, — ничуть не смутившись, пожала плечами девушка.
— И тебя такое положение устроит? — изумился я и внимательно посмотрел ей в лицо. Она взгляда не отвела и не отпустила.
— Для простолюдинки место наложницы Княжича — весьма почётное место.
— Я не это спросил.
— Меня… — задумалась она, видимо просто подбирая слова, так как взгляда она не опустила. — Ты ведь понимаешь, что я свою ставку сделала на тебя ещё в Москве? Ещё, когда ты был просто Долгорукий, а не Княжич Долгорукий. Я уже выиграла столько, сколько не смогла бы за всю жизнь без тебя. И я не готова останавливаться. Наоборот — я готова повышать ставки.
— Что ж… — прищурился я, вспоминая свои недавние мысли о проверке. Встал со стула и молча прошёл к своей сумке, молча вернулся с ней на кухню. Молча же взял стеклянный салатник, молча налил в него воды, молча засыпал туда несколько золотых изделий. Потом поставил салатник на стол, сел обратно и взял в свою левую руку правую руку девушки. — А, если повысить их вот так? — после чего с моей руки на руку Алины скользнула тоненькая змейка воды, которая обернулась вокруг её безымянного пальца, заставив глаза девушки округлиться, а пальцы раздвинуться. Змейка покрутилась, выбирая оптимальный размер и, в какой-то момент, застыла кольцом. Кольцо тоже несколько раз слегка видоизменилось. Приняв окончательный вид, застыло и заледенело. После чего я стянул получившуюся ледышку с пальца девушки и опустил в подготовленный салатник с водой.
Я сосредоточился на воде в салатнике. В этот раз, не стал добавлять каких-то дополнительных реагентов, решил, что достаточно будет чистого волевого усилия. И оказался прав: золото растворялось. И растворялось быстрее, чем в прошлый раз. Процесс шёл легче.
Золото растворялось и тут же спешило занять место в повисшей в воде форме колечка в виде маленькой, сделавшей два оборота вокруг пальца золотой змейки, голова которой покоилась на хвосте сверху. Точнее, не на самом хвосте, а на чём-то, что этот хвост удерживает.
Сколько занял процесс? Не знаю — колечко маленькое, так что, минут двадцать, наверное. Но факт — я увлёкся. Поэтому, когда основная форма была заполнена, добавил в воду чуть-чуть серебра, откусив материал от серебряной серёжки созданными из воды кусачками. И это серебро заняло своё место в глазницах змейки, сформировав там глазные яблоки.
А потом… достал из сумки коробочку с грифелями для автоматического карандаша и опустил один в воду. Опустил, сосредоточился и отстранился от всего мира, стараясь удержать в голове лишь форму кристалла и форму его кристаллической решётки.
Не знаю, сколько на это ушло времени. Но, когда я встряхнулся, возвращая внимание окружающей действительности, девушка напротив уже сладко посапывала на столе, подложив руки под голову.
Но, видимо, спала она очень чутко, так как малейшего звука ей хватило, чтобы вскинуться и поднять голову. Звука от того, что я достаю получившееся золотое кольцо с бриллиантом из салатника.
Да: золотое кольцо в виде тонкой змейки, сделавшей вокруг пальца два оборота своего тела, зажавшей петлёй хвоста небольшой бриллиантик и положившей на этот бриллиантик свою довольную треугольную головку с серебряными глазками на ней.
— А, если повысить ставки вот таким образом? — снова взял в свою её руку и осторожно своей правой надел кольцо на её безымянный палец.
Девушка молча смотрела на свою руку с кольцом. Потом произнесла.
— Боюсь, желающие его заполучить, мне вместе с ним и руку отрубят.
— Так уж прям? — хмыкнул и поднял одну бровь я.
— Это ведь, как я понимаю, Артефакт?
— Пока он не «пробуждён», отличить его от простого украшения нельзя никакими средствами. Проверено, — самодовольно заявил я.
— Никакими, кроме Одарённого, Юр, — ответила она. — Там, куда мы едем, Одарённых будет много. Так что, я думаю, будет лучше и безопаснее купить обычное кольцо у обычного ювелира за обычные деньги. Пусть, оно будет не таким красивым, но куда более безопасным.
— То есть, против самого кольца ты ничего не имеешь? — уточнил я.
— А что оно будет обозначать? Что конкретно?
— Вторая официальная невеста, — пожал плечами я. — Первая, извини, Княжна Борятинская.
— Не сказала бы, что это положение будет сильно отличаться от положения наложницы, — пожала плечами теперь она. — Без наличия у меня Дара, даже положение второй жены будет мало от него отличаться. В первую очередь, из-за краткости жизни Бездаря в сравнении с Одарённым.
— А у тебя Дара точно нет?
— В каком это смысле? — вскинула обе брови девочка, которую такой мой вопрос застал-таки врасплох.
— Ну, мой собственный пример наглядно показывает, что его непоявление до четырнадцати ещё не означает, что он не может появиться после, — пожал плечами я. — А то, как мы с тобой оказались связаны, как бы намекает… Нет, не утверждает, но…
— Фантазёр, — облегчённо выдохнула она. — Намёки — это не моё. Предпочитаю стоять на земле твёрдо. И оперировать фактами.
— Ладно, — поднял руки в сдающемся жесте я. — Пусть, фантазёр. При моей профессии это даже не обидно.
— Профессии?
— Писатель. Я пишу книги. Ты не знала?
— Нет. Но это же не профессия. Хобби.
— А песни? Песни, за которые мы с тобой получаем настоящие деньги?
— Это уже не писатель, а поэт и композитор, но ладно, я тебя поняла. Фантазёр.
— Оставим пока мою фантазию и вернёмся к конкретным вопросам, на которые ты так и не ответила: в каком качестве собираешься ехать и насколько эффективно сможешь там заниматься делами?
— Эффективность я гарантирую, — вновь собралась она. — А качество… мне очень льстит и приятно твоё предложение с кольцом, но, если рассуждать здраво, то частное лицо будет оптимальнее.
— А смысл, тогда, было заводить речи о «наложнице»?
— Не только ты меня прощупываешь, Юрий Петрович, но и я тебя, — ничуть не стесняясь, ответила девочка.
— Справедливо, — секунды три помолчав, с кивком признал я. — Хорошо. Значит, ты едешь отдельно, обустраиваешься на месте сама, а там встречаемся и работаем.
— Хорошо, — кивнула девушка. — Ты ещё о каких-то моментах хотел сказать?
— Моменты… проговорил я. — Момент первый: мишень у меня на лбу. Император назвал меня самым молодым Ратником за последнюю тысячу лет — рядом со мной опасно.
— Можешь не напоминать. То, что рядом с тобой опасно, я прекрасно знаю на личном опыте. Ситуация изменилась не сильно.
— Второй момент: Мария Борятинская едет в Берлин со мной — решение Императора.
Алина помолчала. На какое-то время даже поджала губы. Потом кивнула себе.
— Это было предсказуемо. Дальше.
— Княжна Ирина наша с тобой фанатка, — вздохнул я.
— Оу… — расширила глаза Алина. — Наша с тобой…
— Это именно: наша с тобой. То есть, не фанатка Юры Кавера и не фанатка Алины-Алиен. Она фанатка пары Юра-Алина, или «Юлина», как это бродит в фанатских сообществах.
— Неожиданно… — проговорила девушка. Помолчала ещё немного. — Ещё моменты?
— Пожалуй, всё, — пожал плечами я.
— Тогда, давай спать? А то что-то я уже никакая, а завтра, точнее сегодня, ещё работать.
— Согласен, — зевнул, прикрыв рот ладонью я. — Мысль дельная.
— Я колечко себе оставлю? — подняла и показала мне свою правую руку она.
— Оставь. Подарки назад не забираю. Но ты же говорила, что это опасно, и оно того не стоит?
— Я не буду его никому показывать, — улыбнулась девушка. — Спокойной ночи, Юр. И с Новым Солнцем тебя!
— С Новым Солнцем, — улыбнулся я.
Глава 15
На удивление, я хорошо выспался. Нет, правда: встав с постели, точнее, выбравшись из ванны в половине восьмого утра, притом, что лёг, хорошо, если в пятом часу, я чувствовал себя… превосходно! Вода и Дар буквально творят чудеса… в том числе, и в прямом смысле. Я, наконец, добрался до зеркала. Точнее, вспомнил, зачем именно хотел до него добраться. Я посмотрел на свой лоб. И след от пробития на нём был. Только очень-очень бледный. И не розовый, а светленький. Такая себе тоненькая паутинка тоненьких неровных линий, сходящихся к центральной точке. Каждая линия была не толще одного миллиметра. А центральная точка в диаметре не превышала трёх.
А создав из воды систему из нескольких зеркал с разной кривизной, я смог так же внимательно рассмотреть и свой затылок. Там тоже были точка и сеточка, ещё менее заметные из-за наличия там достаточно густых волос.
Такой же след был напротив сердца на груди прямо поверх значительно большей по размерам «паутинки», оставшейся от руки Катерины, вырвавшей это сердце немного ранее. На спине паутинка тоже была — насквозь он меня пробил. И голову, и сердце. Так что, «двойное жало» тот парень… полных семидесяти лет, на мне применил. И, насколько могу вспомнить и понять, прямо в первый же момент, после того как я перестал его преследовать и сосредоточился на наращивании своей брони.
Я крут — что тут ещё сказать? Но, если бы не уроки Катерины — болезненные, отвратительные, грязные и противные, то был бы не крут, а мёртв… Точнее, ушёл бы в очередную «петлю».
Не знаю, какими соображениями руководствовалась Алина, когда выделяла мне под спальное место из всех тех ванных комнат, которые имелись на снимаемом ей этаже, а их тут было точно даже больше пяти, ту, которая находилась ближе всего к её спальне… догадываюсь, конечно, но точно не знаю. Однако, получалось так, что дверь её комнаты и дверь моей, выходили в одну гостиную. В ту самую, в которой до сих пор стояла напольная китайская ваза с букетом из белых роз.
И, к тому времени, как я привёл себя в порядок, принял душ, оделся, собрал сумку и из ванной вышел, дверь свою открыла и девочка.
— Доброе утро, Алина, — улыбнулся ей я. — Как спалось?
— Уходишь? — полусонно-апатично осведомилась она.