представить только: не жук, а какой-нибудь полноценный пластиковый комар! Который летает сам, команды выполняет, кусаться способен, да ещё и никакими металлоискателями не ловится! Прикольная же штука-то! Хочу-хочу-хочу!
Глава 20
Пластик. Легко сказать это короткое и даже в чём-то красивое слово. Сказать — легко. А вот понять то, что за этим словом стоит больше двух десятков самых разных веществ и соединений с самыми разнообразными свойствами, получаемые самыми разными способами… Если не сотен!
И у каждого из них своя формула, свои химические реакции. Да ещё и структура на порядки сложнее, чем у алмаза или монометаллов. Даже саму по себе одну единственную молекулу (C2H4)n «обычного» полиэтилена представить себе — уже задачка не из простых. Ведь, это вот «n» может быть любым целым положительным числом! Это тебе не какие-нибудь C2H5OH или H2SO4, тут молекула вовсе может не заканчиваться, а плавно перетекать сразу в другую молекулу! Или даже две молекулы… Ведь это же ПОЛИМЕР! То есть, нечто, состоящая из соединения множества простых «мономеров» друг с другом. У полиэтилена, таким мономером выступает группа C2H4 — слегка видоизменённый Этилен. От него и название полимера: полиэтилен.
Углерод четырёхвалентен — то есть, имеет возможность создать четыре «валентные» связи с какими-то другими элементами. Две из этих связей в молекуле этилена заняты двумя присоединившимися к ним с боку атомами водорода. Ещё две — связывают два атома углерода между собой. Грубо говоря, получается два больших шарика, связанных двумя «верёвочками» между собой посередине, и четыре маленьких шарика, привязанных с боков, под углом в сто двадцать градусов друг к другу, к каждому из больших шариков. Казалось бы — должна быть весьма устойчивая симметричная конструкция. А вот — ни фига! Одна из двух центральных «верёвочек», в определённых условиях оказывается слабее другой и «рвётся». Конструкция тут же «разворачивается» изнутри наружу, так как два «куска» этой порвавшейся «верёвочки» тут же начинают тянуться к кому-то ещё… и «слипаются» с такими же «порванными верёвочками» соседних таких же атомов этилена, образуя длинные, неопределённой длины цепочки, которые могут быть «прямыми», могут «скручиваться», могут «скатываться в клубок», могут замыкаться в кольца, могут быть переплетены с другими такими же цепочками… уже картинка не из простых, требующая хорошего пространственного воображения, правда? А ведь у какого-то из «мономеров» может ещё и атом водорода случайно оторваться, и освободившаяся валентная связь обязательно тут же «прицепится» к… чему-нибудь. Валентная связь просто не может оставаться незанятой… сколько-нибудь долгое время.
Так ведь, сложность ещё и в том, что в зависимости от длины каждой цепочки (а они, в одном веществе, могут быть неодинаковыми между собой), в зависимости от плотности их переплетения и от формы «скручивания» сильно меняются свойства состоящего из них полимера! А полимер же идеально чистым не бывает. В нём обязательно содержаться примеси других химических элементов, кроме водорода с углеродом, как та же сера, например, которые так же влияют и изменяют конечные свойства получившегося материала…
И это только один единственный, самый распространённый в производстве пластик под названием «полиэтилен»! А их, как я уже упоминал, десятки видов! Если не сотни! И каждый из них ничуть не менее сложен в понимании и получении!
Ум за разум зайдёт, если с налёту пытаться создать и применить нечто настолько сложное сразу на практике! А ещё и травануться не слабо можно. Или на воздух взлететь: этилен — это же ведь газ, не имеющий ни цвета, ни запаха! Притом, горючий. Поди пойми, много его вокруг тебя или мало? Так ведь, он ещё и не только он — из сочетаний атомов углерода, водорода и кислорода, чего только вообще сложиться не может! В том числе и весьма опасного для здоровья того, кто этим будет дышать.
Это я вот теперь так говорю: здравые мысли, спокойные рассуждения, разумные выводы… А в тот раз, как я на энтузиазме кинулся синтезировать «пластмассового комара» на Алининой кухне, нарезав в посудину с дистиллированной водой мелких кусочков полиэтиленового пакета, я о таких мелочах, как защита органов дыхания и контроль концентрации опасных газов в помещении даже и не думал. У меня же «поток»! У меня вдохновение…
Чем эта попытка закончилась? Закономерно чем — новым визитом в больницу и скоропостижной смертью в палате интенсивной терапии. Ничем другим бешеный научный энтузиазм и не заканчивался никогда. Тех же Кюри вспомнить… Хотя, пример не самый удачный: эти героические супруги довольно долго прожить умудрились, учитывая с какими материалами и какого класса опасности они у себя дома работали.
Мне так сильно, как им, не повезло — я умер в тот же день. Хрен пойми от чего. Диагноз Алина услышать не успела, отправившись следом за мной в новую «итерацию» «петли». Вроде бы, до самой полночи состояние моё определялось врачами-токсикологами, как стабильно-тяжёлое.
Но в полночь, как и заведено всем известной сказкой, «карета превратилась в тыкву» — заверещали приборы, забегали реаниматологи… потом всё затихло, дверь палаты открылась, хмурые и мрачные работники «адреналина и дефибриллятора» начали выходить, на ходу стягивая с рук перчатки. А Алина полетела в новое утро.
Она — сразу во «вчера», а я, сперва в своё писательское «сегодня». Туда, где меня ждали чемоданы, нервы, дети, школа и экзамены. А ещё тренировки. Или кто-то думал, что я не выделю себе пару часиков и там? Ну, тот просто плохо меня знает.
И только потом уже в новую «итерацию» к поджидающей меня там Алине.
— С добрым утром, дорогой, — весёлой улыбкой встретила мой выход из ванной комнаты девушка в привычном уже мне розовом халатике.
— «Дорогой»? — удивлённо вскинул брови на такое приветствие я.
— А что? С этой странной «петлёй», мы с тобой живём уже, практически, как настоящие муж и жена: ночуем под одной крышей, вместе занимаемся, вместе едим, вместе гуляем. Разве что, просыпаемся только в разных кроватях. Но я слышала, что и такое довольно во многих семьях практикуется…
— Какое-то странное у тебя представление о семьях, — хмыкнул я.
— Почему же, странное? У нас дома, например, почти так и заведено: все встречаются утром в общей гостиной, здороваются, расходятся по своим делам, чтобы встретиться немного позднее за общим завтраком в столовой и разъехаться по своим задачам, чтобы позднее встретиться уже за обедом, а после и за ужином, — пожала плечами девочка.
— Скучаешь по дому? — мягко улыбнулся я.
— Ну, не то, чтобы, — чуть отвела в сторону взгляд она. — Но… кажется, что мы уже вечность здесь…
— Оу… — смешался я, сообразив, что, видимо, не все так легко, как я, способны переносить такие вот темпоральные странности. Особенно, по-первой. Это бесконечное повторение одного дня, оно же неслабо так по психике долбит. И на мозги-то давит. Серьёзно давит. Не всякий способен выдержать сколько-нибудь долгое время. С Алиной мне ещё повезло. С кем бы другим, я давно бы уже сваливание в тяжелую депрессию, упрёки, жалобы и истерики получил бы.
И да — я много об этом думал. Весьма угнетающая это штука — чувство «отсутствия будущего». Отрезанности себя от будущего. Особенно, для женского мировосприятия. У них с ожиданием счастливого «завтра» и подготовкой к нему, очень много чего связано. В том числе, и на рефлекторном даже уровне. Ведь, тот же инстинкт продолжения рода и построения своего собственного «гнезда», они тоже с будущим связаны. А, если будущего нет, то и «гнезда» нет, и «птенцов» нет, и безопасности нет. Какая, вообще, может быть безопасность, когда твой партнёр умирает из вечера в вечер?
— Всё учёба да учёба, может… ну, знаешь… выходной попробуем сделать?
— Выходной? — ещё больше удивился я. — Ты хочешь погулять? Куда-то сходить конкретно? Или просто воздухом подышать? По городу пройтись?
— Это было бы, пожалуй, тоже неплохо, — чуть уклончиво отозвалась она. — Но я не совсем об этом.
— А о чём же, тогда?
— Может… сегодня ты не будешь ставить своих самоубийственных опытов? И… улетать от меня вечером не станешь?
— Но…
— Мы можем съездить на студию, попробовать ещё раз спеть «Рок-н-рол»… второй раз, знаешь, должно бы лучше получиться? — просительно посмотрела на меня она. — Можно ведь и… не возвращаться в Лицей… правда?
— Хм… — серьёзно задумался я. И ещё почти полминуты думал. Девочка не прерывала и не мешала. Послушно ждала моего решения. — «Выходной», значит… — медленно повторил я. Потом поднял на неё глаза и улыбнулся. — Ну что ж, давай попробуем…
Хм, без тщательного планирования такой «экспромт» явно невозможен. Видимо, кто-то, в тайне от меня, очень часто и очень много думал о том, как сделать этот день по-настоящему идеальным. Не удивлюсь, если окажется, что отдельно была расписана каждая его минута, каждый жест, отрепетировано каждое слово. Что ж, в определённых моментах, это даже хорошо. Я говорю про деньги: филигранные, точные и точечные указания, оптимизированные и выверенные вплоть до секунд. Максимум результата при минимуме усилий и влияний. Когда сделки заключаются чуть ли не сами собой, а прибыль течёт без малейшего сопротивления и сразу в подставленный карман.
Это же касается и песни — я просто не верю, что возможно так спеть пусть даже и со второго раза, а не с первого. Чувствовалась чёткая наработанность и профессиональность исполнения именно этой песни, притом, что вместе мы её не репетировали. На ум приходит только один вариант, при котором такое исполнение возможно — это тот, в котором Алина минимум в половине прошедших «итераций» на своих отдельных занятиях вокалом уделяла не менее часа проработке именно своей партии в моей песне, которую мы пошли сегодня записывать.
И это было правильно, логично и полезно. Ведь, если берёшься что-то делать, то делай это хорошо! С максимально возможной отдачей и результатом.