— То есть, основные цели: голова, сердце, печень? — уточнил я.
— Печень вычеркни, — посоветовала Катерина. — Я ведь уже говорила о кровотечениях. Может, и умрёт, но недостаточно быстро, чтобы не успеть ответить.
— По-о-онял, — протянул я, определяясь с основными деталями плана предстоящего боя.
— Но где ты найдёшь Артефактора, который согласится для тебя Артефактные пули штамповать? Да ещё и настолько специфические? Ты себе цену одного хорошего Артефакта вообще представляешь?
— Честно говоря, не очень, — признался я.
— Тот меч, что тебе отец подарил, и который ты так небрежно носишь, стоит, как хорошее поместье с парой сотен десятин земли и парой деревень по полста дворов каждая. Пуля, которую ты тут описываешь, будет, из-за своей эксклюзивности, не сильно дешевле стоить, притом, что она ещё и одноразовая. А ты ведь с первого выстрела и промахнуться можешь — значит, их надо больше одной.
— Ого, — впечатлился я. Особенно царапнуло по восприятию упоминание деревень. Сразу как-то вспомнилось, что хоть «крепостного права» здесь и не было, но и по-настоящему свободными местных крестьян не назовёшь. Каждого в отдельности здесь не продают и не покупают, но они, по умолчанию, как бы дополнением к той земле, на которой проживают, являются. Уехать могут. И сами, и детей своих, например, в город отправить, но должны откупных хозяину земли заплатить за это.
Там система, вообще, довольно сложная. Я не очень сильно в неё пока вникал. Только то, что в школьные учебники истории и Права попало. Да и то, обзорно (вспоминаем «три зэ»). Но, «Юрьев День» здесь есть — это я хорошо запомнил.
— Артефакторы… их мало. Да и ребята они… себе на уме. Заставить Артефактора сделать то, что ему не нравится… не то, чтобы совсем невозможно: угрозы и грязный шантаж ещё никто не отменял, но трудно. Учитывая, какие силы за спиной у каждого из них стоят. А изготовление специальной пуля для убийства Богатыря… очень специальной, под очень конкретного Богатыря — это, всё равно, что прямо принять участие в самом убийстве. Это тебе не меч, который универсален и вообще может сотни лет на стенке провисеть, ни разу не быв использованным, это — очень конкретная вещь.
— Ну, мы же сейчас чисто теоретически рассуждаем, — отвёл взгляд в сторону я.
— Да? — хмыкнула она. — Ну-ну. Вот только, Юрочка, учти ещё один момент: изготовление оружия, позволяющего Бездарям убивать Одарённых находится… под запретом. То, о чём я сказала ранее — это чисто технические сложности. А то, о чём говорю сейчас — уже юридические. В Конвенции Наблюдательного Совета от 1816-ого года, подписанной и ратифицированной Главами ста семидесяти трёх стран, об этом запрете говорится прямо. И контроль за его исполнением возложен на Глав этих стран, под контролем Исполнительного Камитета при Наблюдательном Совете. То есть, в нашем сугубо теоретическом случае, конкретно на Императора и его «охранку». А Артефактная пуля, способная убить Богатыря, хоть и не совсем прямо, но под этот запрет попадает.
— Оу… — только и осталось мне, что это вот междометье.
— Другими словами, если означенный тобой теоретический Ратник Воды всё же сумеет найти Артефактора, сможет его уговорить или заставить создать эту теоретическую пулю, после чего теоретический Ратник Воды её «пробудит» и теоретически применит против теоретического Богатыря Огня, теоретически удачно… то он, во-первых, должен об этом помалкивать. Во-вторых: уничтожить после дела и саму теоретическую пулю, и все следы её применения, если, конечно, не желает заиметь себе не теоретических, а вполне конкретных неприятностей с «охранкой», Императором и Набсоветом, — со значением во взгляде посмотрела на меня Катерина. А я, блин, серьёзно и понятливо кивнул — придурок. Считай, сам же себя и сдал.
Хотя… а разве могло быть иначе? Сама первоначальная постановка вопроса практически исключала возможность «недопонимания» со стороны Катерина. Она ж не дура. Она прекрасно понимает, о каком именно «Ратнике Воды» я могу говорить. Да я, блин, никого, кроме себя, с таким именно Рангом даже и не знаю! Естественно, я о себе говорил. А после того, как Катерина посмотрит новости со вчерашнего Бала и поспрашивает некоторых непосредственных участников, того же Булгакова, то ещё и о каком «Огненном Богатыре» я тут теоретизировал. Хорошо ещё, что ни разу не оговорился и прямо Грандом его не назвал. Хотя, велика ли разница?
— Да и само тело теоретического Огненного Богатыря неплохо было бы теоретически полностью растворить и слить в достаточно крупный и очень желательно проточный водоём, не оставив даже намёков на его существование.
— Канализация подойдёт? — деловито уточнил я.
— Нет. Там будут искать в первую очередь. И искать будут Водники. А они, сам понимаешь, могут и найти. Не слишком большая вероятность, но она есть.
— Под лёд Финского залива?
— Можно и просто в Неву. Главное, подальше от берега.
— Понял… — намотал на ус ещё одну премудрость местных Одарённых… интересной специализации.
— Ладно, понятливый, хорош лясы точить, вставай давай, — велела мне Катерина. Ну я взял и встал. Сразу на обе ноги. Чем заставил её глаза округлиться от изумления.
— Ты где этому научился? — быстро перешёл удивлённый вид в подозрительный, а распахнутые глаза сменились прищуром.
— Здесь, у тебя, — честно ответил я.
— Когда?
— Сегодня. Я хороший ученик, понятливый.
— Не врёшь…
— А ты — хороший учитель, — подлизался я, внутренне уже готовясь расстаться с головой.
— А, если повторить?
— Можно и повторить, — пожал плечами я. После чего тут же лишился правой ноги, но даже падать не стал — восстановил её тут же, сначала заменив водным «протезом», а после преобразовав тот в живую ткань.
В следующую секунду исчезла рука. Тоже совсем не на долго. Потом другая…
— А, если голову? — продолжила подозрительно смотреть на меня она.
— Можно и голову, — вздохнул я и тут же её лишился. Однако, успел перенести сознание в заранее сформированный водный шар, припрятанный в дальнем тёмном углу.
Тело, к сожалению, упасть успело — я ещё не так хорош в этом фокусе, как в восстановлении конечностей. Но, всё равно, получилось довольно быстро.
— То есть, даже без подсказок? — хмыкнула Катерина. — Сам расскажешь, или пытать?
— Сам, — пожал плечами я. Всё равно ведь в «петле» и ничего не теряю. Сомневаюсь, что даже получив от меня такую шокирующую информацию, Катерина кинется меня защищать от убийц. Тем более, о «триггере» перезапуска я говорить не собираюсь: «Доверяй, как говорится, но проверяй».
— То есть, серьёзно, сам расскажешь? Даже без давления? — подняла брови она.
— Да. Я в темпоральной «петле». Проживаю этот день заново, раз за разом.
— И с какого момента?
— С семь двадцать две утра.
— И до какого момента?
— До ноль-ноль тридцать пять ночи.
— И ты управляешь «перезагрузкой»?
— Да, — не соврал я. Ведь, в теории, я же сам управляю, тем, выживу или нет. Это ведь, в первую очередь от меня зависит, а не от кого-то другого — значит, и управляю я.
— Второй Дар… — медленно произнесла она с невидящим, расфокусированным взглядом.
— А разве это, вообще, возможно? — нахмурился на такую её реакцию я. Честно говоря, ожидал я чего угодно, но не этого. У меня и мысли не возникало, что эта моя особенность может быть воспринята ТАК.
— Возможно, — медленно «возвращаясь к нам», проговорила Катерина. — Очень редко, считается свойственным только Гениям, но возможно… У Ивана было два Дара…
— Каких? — поползли мои брови вверх от таких откровений. В учебнике упоминаний о таких интересных подробностях я не встречал. Я, похоже, очень-очень многого там не встречал.
— Огонь и Металл, — ответила Катерина. — Вся Москва полыхала, когда его убивали… три дня потом потушить не могли, пока не выгорело всё до фундаментов, до подвалов… камень горел… Наполеон не рискнул вперёд идти, глядя на эту феерию пламени, отступил и лагерем в поле встал, позволив основным нашим силам отойти за Можайск… Но, это дела минувшие, — встряхнулась она, сбрасывая пелену воспоминаний. — Значит, у тебя два Дара: Вода и… Время, что ли?
— А разве бывает вообще такой Дар?
— Даров вообще, каких только не бывает, — отмахнулась Катерина.
— А разве не только Стихийники и Разумники? — удивился я.
— Нет, конечно. Просто, Стихийников больше всего. Да и, откровенно говоря, они сильнее. Одарённые с Несистемными Дарами и сами по себе редки, и развиваются до каких-то серьёзных рангов не часто. Но каждый из них чрезвычайно ценится, так как может обладать уникальными возможностями. Их берегут и очень редко пускают в бой. Они учатся в отдельной группе, в отдельном филиале Лицея, поэтому ты их и не встречал.
— Неожиданно… — пробормотал я. — А больше двух Даров бывает?
— Бывает, — пожала плечами Катерина. — Но, если два Дара развить до серьёзного Ранга ещё возможно, то три уже… вряд ли. Ни времени, ни сил, ни внимания не хватит. Третий Дар, если и проявляется, обычно так и остаётся в зачаточном состоянии. Им можно неплохо дополнить какой-то из первых двух, но вот полноценно развить… Так что, не гонись. Два, итак — очень круто! Тем более, если второй — Несистемный, а первый — на уровне Гения.
— Да нет, я не гонюсь, — смущённо полез чесать лысую голову (а как вы хотели — только что же с нуля её восстанавливал. Волосы отращивать — ещё не научился). — Просто, интересно стало… если два есть, то три… логично же?
— Логично, не стыдись, — ухмыльнулась она. — Ладно, — хлопнула перед собой ладонями, отложив пилочку и иные женские принадлежности в сторону. — Значит, восстановление головы ты уже проходил. А всего тела сразу?
— Нет, — почти не соврал я. Ведь, с ней-то мы действительно этого не проходили. А то, что я там сам пробовал, так «это другое».
— Что ж, значит, сейчас пройдём, — потёрла ладони друг о друга она. — Теория тут совсем короткая: всё так же, как с головой и конечностями, просто не по отдельности, а разом. Теперь практика! И, раз! — и упавший сверху водный «пресс», за долю секунды превратил всё моё тело даже не в блин и не в кашу, а в лужу, которую ещё и по полу со стенами расплескало.