Хочешь петь — пой! Вот тебе студия (Алина позаботилась), вот тебе онлайн-видеосвязь с другой студией, расположенной в Москве, в которой сама Алина работает в полной координации и синхронизации со мной! Настолько полной, что мы даже дуэт записывать может, находясь за сотни километров друг от друга!
Хочешь концерт подготовить и устроить? Давай! Готовь, готовься, придумывай! Любая концертная площадка города на твой выбор! В режиме максимального благоприятствования и содействия местных властей. Оборудование и специалисты — по щелчку пальцев!
Хочешь учиться? Учись! Вот тебе личные учителя и индивидуально под тебя разработанное расписание. Любой предмет, любая дисциплина. Даже учитель — и то любой! Любой специалист в стране!
Хочешь тренироваться — пожалуйста! Тренируйся — все спортивные залы и площадки города в твоём полном распоряжении! Любое оборудование, любые тренеры, любой обслуживающий персонал…
Диета у тебя странная и необычная? Пфф! Личный повар, выполняющий любые твои кулинарные фантазии и инструкции, в любое время дня и ночи! Без ограничений по продуктам и их сочетаниям.
Сон. Просто, сказочный сон! Мой «сон» становится Сном!
И это пугает. Всё кажется, что какой-то подвох в этом есть, что не навсегда это, что вот-вот оно кончится… и не кончается. Что это сон, и вот-вот проснёшься… и не просыпаешься. Очень странное состояние. Очень!
Но, если немного подробнее, то на встрече с Ректором Академии мы согласовали мне уроки вокала, сольфеджио, игры на гитаре и Немецкого языка. Ну, ещё он меня убедил взять Медитацию и танцы. От фехтования я отказался наотрез — на фига оно мне? Я даже меч не ношу.
Звучит вроде бы и немного, но: вокал, сольфеджио, гитара и Немецкий язык — каждый день, включая выходные и праздники. Вокал — два часа, сольфеджио — час, гитара — час, Немецкий — два часа, а иногда и три, если требовалось. А оно требовалось! Я ведь собирался не просто общаться с местными на уровне «Моя твоя понимать», я петь на Немецком собирался!!! А это совсем иной уровень сложности. Тут и грамматика, и произношение, и избавление от акцента, и ударение, и местные стилистические особенности. Работы — вагон!
Медитацию и танцы взял по одному часу три раза в неделю — просто, в качестве разнообразия и для разгрузки мозгов.
Ничего «развивающего» Дар или «боевого», вроде тактики, стратегии, логистики, управления войсками, или экономики, финансов и прочего, брать не стал. Нафиг оно мне? Я итак уже Ратник, а финансами моими профессионалы занимаются. Я ведь уже говорил: я — Ленивая Задница! Не собираюсь тратить своё время на то, что мне не нужно и не интересно.
Далее, шла работа на студии. Причём, сразу над несколькими проектами: над Рамштайном для будущего концерта и над сольниками для Алиен. Пока, только сольниками. Хоть я и упомянул техническую возможность записываться с ней дуэтом, но на практике, был слишком загружен, чтобы отвлекаться ещё больше. А так: у Алины голос сильный — вот я ей «Звенит январская вьюга» и подогнал. Не рок, конечно, но песня, можно сказать, бессмертная — есть в ней что-то цепляющее. Ну а на очереди: «Я о нём» Ирины Дубцовой, «Искала» Земфиры и «Кукушка» Цоя. Тексты и ноты я ей уже переслал, её спецы над ними уже трудятся, я лишь слушаю промежуточные результаты и вношу правки. Тоже, понятное дело, времени и сил отнимает порядочно, но, всё ж, не так как тот же дуэт.
По Рамштайну, я отобрал себе песни: «Du hast», «Ich will», «Sonne», «Zeit», конечно же «Feuer frei!» и «Mein Herz Brennt». Долго сомневался, но решил-таки взять «Engel», «Amour», «Ohne Dich» и «Links 2−3–4». Особенно, над последней долго думал. Всё ж, в нашем мире она была написана, как ответ на обвинения в фашизме и построена именно, как ответ, а здесь и вопроса-то такого ещё не было, да и понятия такого «фашизм». Поэтому, был большой вопрос, как именно её воспримут. Сама песня классная, звучит и зажигает, но вот зацепит ли она своим текстом? А «Ohne Dich»… это же песня о любви, а я, всё время до этого, старательно обходил эту тему в творчестве. Хватило мне и одного прокола с «заколдованным лесом» Высоцкого. Не хотелось рисковать быть непонятым вновь, но… для полноценного альбома нужны песни. Нужно их десять-одиннадцать, никак не меньше. А стиль у Рамштайна настолько уникальный и узнаваемый, что попытка разбавить их творчество любой другой левой песней, вызвала бы дикий диссонанс, и надо выбирать из тех, какие были именно у них.
А тех, какие у Тиля были особенно удачны и популярны, не так, чтобы уж очень много. Ну, не «Deutschland» же, в самом деле, исполнять? Хотя… ну, может, позже. А то папа не поймёт. Точно то же самое относится и к «Mutter» — только тут не поймёт уже мама. Совсем не поймёт.
Итого — десять песен. А нужно одиннадцать. Какую взять?
Долго я думал. Очень долго. А потом решил: диссонанс? Так и пусть будет диссонанс! И пусть он будет резким! Даже со сменой языка и стилистики.
Я взял «Sweet Dreams». Только не в исходной, оригинальной аранжировке, а в той, которую изобразил, в своё время, Мэрлин Мэнсон. Ну а что? Я вообще русский — мне простительно немецкий с английским путать!
А оригинальную аранжировку Алине отправил — под её, женский голос. И, чтобы её исполнение успело выйти чуть раньше моего. Раньше концерта… Такая вот была у меня задумка.
Но, это, что касается только самой музыкальной составляющей. Но, Рамштайн — это ведь не только, и даже не столько музыка, сколько визуал, спецэффекты, масштаб, атмосфера и шоу! И над этим всем тоже надо было работать: писать сценарии, делать зарисовки, смотреть площадки, общаться с постановщиками, осветителями, костюмерами, гримёрами, техниками и пиротехниками… И всё сам. Ну, а как иначе? Когда задумка и виденье того, как это всё должно было быть, есть только в моей голове? Тут не делегируешь и не перепоручишь, пока не добьёшься такого же понимания и визуализации в голове того, кому собираешься перепоручать.
Оно, кстати, с каждым разом, с каждой новой встречей, с каждым новым объяснением и инструктажем, с каждыми новыми переговорами, получалось всё легче и легче. Люди, с которыми я общался, буквально загорались моими идеями, они их словно картинки, видели прямо в своих головах. И ладно бы только образы — в конце концов, я писатель — написание картин и передача образов с чувствами и эмоциями при помощи слов — моя профессия! Я обязан уметь это делать, чтобы продолжать быть успешным! Но музыка…
Может, дело в том, что работать со мной отправляли только лучших из лучших в своём деле? Только самых крутых профессионалов, которым достаточно было и малейшего намёка, чтобы они и сами дошли до нужных мыслей и мелодий? А может, я и правда… талантлив? Только талант мой не в придумывании новых песен, а в том, чтобы доходчиво передавать чужие? Может же быть такое? Почему нет?
Естественно, только студийной деятельностью, учёбой и подготовкой концерта мои занятия не заканчивались: физо и Боевые Искусства — это святое! Как бы сильно и чем бы я ни был увлечён, а про них я не забуду! Но, думаю, это и так было понятно: полглавы о БИ распинался…
Но, здесь, в Берлине… я вдруг осознал — что богат. Не то, что у меня просто есть деньги, но то, что действительно богат! А это значит, что у меня есть деньги, которые я могу тратить! Тратить на любые свои прихоти! Не на то, что надо, а на то, что хочется!.. И я могу… я могу… я могу купить себе спарринг-партнёра для тренировок! Для отработки той техники, какую мне даёт Шифу в мире писателя, и, для отработки которой, не хватает ни времени, ни возможности в том мире. Купить время человека, который будет держать лапы, который будет нападать заданным образом, которого я буду «бить» и кидать так и столько, сколько посчитаю нужным для своего развития, не считаясь с его мнением и его собственным боевым развитием!
Достаточно просто ему заплатить… Блин! Такая простая мысль, а в моей голове просто не в состоянии была родиться… А, на практике ведь оказалось всё настолько просто, что диву даёшься и появляется желание постучаться головой об стенку из-за того, что раньше до этого не додумался!
Я просто пришёл в клуб, где занимались Неодарённые кунгфуисты. Постоял, посмотрел на их занятия, дождался окончания тренировки, подошёл к старшим ученикам, носившим тут тоже красные пояса, и в лоб предложил денег. На это моего немецкого уже хватало.
Денег за что? За то, чтобы они были моими грушами для битья… эм, постоянными спарринг-партнёрами для отработки техники.
Так как пришёл я в зал, хоть и погражданке, но со значком Ранга на лацкане (одно из условий, выдвинутых мне Ректором и Куратором, было то, чтобы я ходил по городу только с ним — во избежание недоразумений), мужики взбледнули. Постоянный спарринг-партнёр Одарённого Ратника, или, по-местному Бакалавра — для местных звучит, как извращённый и очень болезненный способ самоубийства. Но… я просто предложил больше денег. А потом ещё немножко больше. И всё! Они согласились!
Вообще, думается мне, что я мог бы и непосредственно к их Шифу подойти с тем же предложением, и он бы тоже его принял! Только доплатить пришлось бы больше.
Вот только, это самое «больше» в сравнении с теми суммами, которыми я теперь ворочал (НИИ с меня никто не снимал, как и его финансовое обеспечение), смотрелось… никак. Вообще никак.
Но тут уж… нутро моё засопротивлялось: не смог я переступить через уважение к старшим, не захотел разрушить внутри себя авторитет Шифу. А то: разрушишь здесь, а он и там разрушится…
Вообще, с самого момента, как ко мне в студию пришёл Ректор, меня буквально не покидал вопрос: «А что, так можно было?!!». Вот прямо так? Вот, чтобы прям каждое желание? Вот, вообще любое?
Уж, про свою Артефакторику вовсе молчу: любые материалы, чистые или сплавы, в любом количестве! Своя собственная лаборатория, доступная только мне, оборудованная так, как я сам того пожелал… за мои деньги, конечно, но сам факт!
Лаборатория на территории Академии. В одном из учебных корпусов, ближайшем к моему общежитию. Лаборатория охраняемая и «режимная». Доступ в неё есть только у меня и специально нанятого персонала, осуществляющего уборку и техническое обслуживание. Ну и у Ректора с Куратором