Два миниатюрных спутника уже достигли конечной точки своего путешествия – одного из спутников корпорации «Науком». Он обозначен на голографической карте, что мерцала в центре стола для переговоров в «Тихом месте», как Z-6. Сейчас микроботы, размером не более сантиметра, ползают по всей поверхности наукомовского спутника, пытаясь найти место, где можно было бы подключиться. Напрямую, просто воткнув в провода контакт, став частью системы.
Моратти молчал, а Бигглс, похоже, считал, что все необходимое уже сказано. Пауза затягивалась.
– Я могу идти? – спросил Циммерман, пытаясь не обращать внимания на неприятное чувство внутри. Его здесь вообще не замечали: для этих двоих Мельхиор Циммерман был не более чем говорящей мебелью.
– Да, конечно, – коротко кивнув, сказал Моратти.
Он явно задумался о чем-то, чего Циммерман не знал. А не знал он многого.
– Какие новости от твоей северной шайки? – спросил Моратти.
Бигглс усмехнулся. Скорее всего термину «шайка». А зря – Моратти просмотрел досье каждого из этих отморозков. Иначе их и назвать-то было нельзя. И вопросы надежности этих людей несколько смущали Ника. Но Тео уверял, что с ними все будет в порядке. В это хотелось верить, тем более что в состав отправленной на север группировки входило около десятка настоящих безов из Цюриха.
– Я же говорил вам. – Бигглс вроде бы был удивлен. – Они нашли объект. Сейчас идет подготовка к запуску.
– Хорошо. Пускай будут наготове. Как только ребята Циммермана начнут ломать наукомовские спутники по полной программе, Мертвого и всю его компанию с Тринадцатого полигона нужно будет чем-то занять.
Бигглс поднялся и подошел к столу. На голограмме Земли, окруженной разноцветными точками спутников, несколько красных отметок вдруг сменили цвет на зеленый. Значит, машинистам удалось найти подступы к двум спутникам. Хорошо, но пока слишком мало. Для того чтобы выполнить задуманное, нужно управлять всей Сетью, а не её отдельными компонентами. Но это лишь вопрос времени – так сказал Циммерман, и причин не верить ему не было.
– Вы собираетесь применить находку в деле? – поинтересовался Бигглс.
Моратти внимательно наблюдал за Теодором. На лице Бигглса замерла неприятная улыбочка, начисто лишенная даже намеков на веселье. Глаза смотрели с прищуром, хищно, а в уголке приоткрытого рта поблескивала слюна.
– Не знаю. Но ракеты пусть будут готовы, – ответил Ник.
Бигглс не говорил прямо, возможно, он и сам не отдавал себе отчета, что ему очень хочется, чтобы ракеты сыграли свою партию. Что это было? Желание оказаться полезным, увидеть, что твое дело необходимо и его высоко ценят? Вряд ли, Моратти сильно сомневался на этот счет. Скорее уж Теодору просто страсть как хотелось сделать кому-нибудь больно, что-нибудь уничтожить.
– Они уже заканчивают монтаж. Я получил сообщение с севера всего полчаса назад.
– Вот и хорошо, Тео. Можешь идти.
Бигглс вскинул брови. Не ожидал, что Ник так открыто выгонит его из собственного кабинета. Теодор явно начал привыкать к своей негласной роли первого заместителя президента всесильной СБА.
СБА давно уже не всесильна. Да и президент ли все еще Моратти? Ник опустился на длинный кожаный диван, стоявший вдоль стены. Его взгляд направлен на вращающиеся вокруг призрачной планеты спутники. Не хочется вставать, а отсюда точно не разглядеть, но вроде бы еще три или четыре точки окрасились в зеленый цвет.
Разработанный им план осуществлялся, и совсем скоро станет известно, зачем корпорации «Науком» столько спутников на северных геостационарных орбитах. Точнее, подтвердят догадку Моратти – кроме Станции, обслуживать в этих краях им совершенно нечего. А Бигглс…
На самом деле Ник отдавал себе отчет в том, что многие идеи, которые ему хотелось бы считать своими – да он, прямо скажем, так и делал, – принадлежали Теодору. Бигглс настоящий самородок по части идей. И не все его идеи Ник видел насквозь.
Поэтому он опасался. Последнее время Бигглс вел себя все наглей. Он всегда отличался плохим воспитанием и отсутствием чувства такта, ни о какой субординации с ним и говорить не стоило – он просто не понимал этого слова. Но слишком уж вольно он стал ощущать себя во владениях Моратти.
Жаль, но с чудесным мальчиком придется распрощаться. Как только закончится эта операция. Не раньше. До того он еще нужен, он еще успеет сыграть уготованную ему роль в этом спектакле.
Отправив команду через «балалайку», Моратти активировал коммуникатор, который висел на стене напротив него. На экране появилось лицо личного секретаря президента СБА. Одного из секретарей. Да, как бы там ни было, Ник всё еще президент и намерен им оставаться. СБА сильно сдала позиции после Катастрофы, но не превратилась в пустой звук. И не превратится, пока он – Ник Моратти – руководит этой мощной структурой. Ник почувствовал, что непроизвольно сжал правую ладонь в кулак.
– Свяжите меня с генералом Кравцовым, – отдал указание президент СБА.
– Так точно, – ответил секретарь с экрана.
Кравцов соблаговолил ответить через пятнадцать минут. Наверное, раздумывал, стоит ли всё еще принимать во внимание Ника Моратти. Но ответил – пусть Петербург и далеко, но и у Моратти руки не столь уж коротки. И Кравцов это прекрасно понимает. Он хоть и вояка до мозга костей, но не дурак. С такими, как он, стоит дружить. Только Ник не знал, чем взять генерала – дружить просто так мало кто соглашался. Несмотря на заверения в добрейших намерениях и во взаимной любви.
Лицо русского генерала появилось на экране коммуникатора, однако Ник не спешил отвечать. Он смотрел, пытаясь разгадать мысли Кравцова – тот всеми силами старался придать лицу спокойное и безразличное выражение, но брезгливость и неудовольствие все же просачивались наружу. Понятно, он не особенно рад Нику. Ну и пусть, Моратти и не планировал веселить генерала. Он всего лишь собирается оказать Кравцову небольшую услугу, предупредив о своих намерениях. И дав ему возможность не выглядеть потом дураком.
– Скажите, Шлоссе, – обратился Ник к секретарю, – какой уровень шифрования используют в ведомстве Кравцова?
– Наивысший. Но они могут записывать разговор. – Моратти дураков при себе не держал, и Шлоссе правильно понял, чего хотело начальство.
– Угу, – кивнул Ник. – Значит, нам тоже стоит записать этот разговор.
– Конечно, господин президент.
Ну, что же, Моратти и не ожидал от генерала Кравцова внезапных дружеских порывов. Уровень «бета», так они называли этот класс конфиденциальности цифровой связи. Максимально защищенный, но позволяющий собеседникам использовать произнесенные слова в последствии. Генерал четко давал понять, что не станет церемониться с Ником, если ему разговор не понравится.
Моратти активировал связь с Санкт-Петербургом. Кравцов говорил ровно и даже старался выглядеть приветливым. Но было абсолютно ясно, что общение с Моратти его утомляет. Он только и ждал, когда Ник расскажет ему то, ради чего, собственно, позвонил, чтобы с чистой совестью отключиться.
Обменялись приветствиями, справились о состоянии дел на вверенной каждому территории, посетовали на трудности. Со стороны можно было решить, что беседу ведут два старых приятеля, давно не видевшихся и беспокоящихся друг о друге.
– Господин генерал, – сказал Моратти, когда приличия были соблюдены, – из агентурных источников мне стала известна важнейшая информация, поделиться которой я считаю необходимым и безотлагательным.
– Внимательно слушаю, господин президент, – ответил Кравцов.
Вот уже и «господин президент» появился. А во время приветствий генерал настойчиво опускал должность Моратти. Вот теперь тебе на самом деле стало интересно, так?
– Группа террористов неустановленной принадлежности захватила бесхозный ядерный арсенал и готовится к пуску ракет. Ядерный удар будет нанесен в самое ближайшее время, господин генерал. И цель находится на территории России.
Ну да, так и есть. Теперь Кравцов старается сделать вид, что ему по большому счету наплевать на россказни Ника Моратти. Только лицо у него отчего-то перекосило, хотя сам он явно считает, что держится молодцом.
Кравцов хотел знать, куда «террористы» намерены нанести удар. Ник едва заметно улыбнулся – забавно было бы сейчас сказать, что он не знает. Но цели другие: русский генерал как раз должен знать, куда полетят ракеты.
– Удар нацелен на испытательный полигон номер тринадцать корпорации «Науком». Проще говоря, на Станцию.
На самом деле Ник не был уверен, что это стоит делать. Что ядерный удар тактическими ракетами потерянного во время Катастрофы крейсера объединенного флота Европейского Исламского Союза «Истанбул» может что-то решить.
«Истанбул», погребенный под слоем ила в прибрежных водах Белого моря, обнаружили люди Бигглса. Да, именно шайка Теодора нашла пропавший крейсер, а не безы Моратти. Бойцы цюрихской СБА лишь выполняли роль соглядатаев президента во всей этой авантюре.
– «Ошоси» или «Истанбул»? – спросил Кравцов. Понятно, генерал отлично информирован, Ник и не пытался подвергнуть этот факт сомнению.
– «Истанбул».
Моратти высказал предположение, как развернется картина гипотетической атаки. Расстановка сил в такой операции генералу, понятное дело, ясна и без Моратти, но ведь Ник обязан предупредить «друга».
– Я имею представление, в каком состоянии противоракетный щит России на северном направлении, – сказал Моратти. – Поэтому говорю: хотя бы попытайтесь сбить ракеты.
– Когда террористы нанесут удар?
Кравцов умный мужик. Он всё понял правильно. Вопрос: сделает ли он так, как хочет Моратти?
Сделает, куда ему деваться? Русским ведь тоже интересно, что там, внутри голубого купола Станции. И никто до сих пор не знает, какой силы удар может выдержать странное силовое поле, накрывшее непроницаемым коконом весь тринадцатый полигон.
– Точный час «Ч» мне неизвестен. Но удар можно ожидать. – Ник бросил взгляд на голограмму со спутниками: зеленых точек прибывало. – В самое ближайшее время, господин генерал. В самое ближайшее.