– Дыши! – твердила она, прижимая к лицу Кирилла респиратор. – Дыши как следует! Не спи! Тут уже недолго осталось.
Когда болото обмелело, лодку сдули. Прикрепив борта к веслам, превратили в носилки. Кирилла несли, Лара шла рядом, придерживая респираторы.
Должно быть, от монотонного покачивания носилок Кирилл все же задремал. Потому что, очнувшись из-за нового приступа тошноты, понял, что респиратора на лице уже нет. И лежит он в те леге.
Лара напоила его чем-то горячим. Смазала саднящие губы и кожу вокруг рта.
– Я отравился?
– Ты еще и морду пожег. Но это – фиг с ним. Не сдох, и то ладно.
– Шепчетесь? – Кирилл не заметил, как к телеге подошел Джек. – Как хоть он? – Несмотря на беспечность тона, за Кирилла явно тревожился.
– Лучше. Спасибо тебе.
Джек удивился:
– За что? Что дырку в твоем шланге не разглядел? Вроде быстро эту тварь спихнул – не думал, что когтями зацепить успела.
Кирилл смотрел с непониманием. Джек хмыкнул.
– Во дает! Даже не заметил, что ли? Тебе, пока борта считал, одна сволочь на спину сиганула, прямо на баллон. Я ее сшиб, да, видать, неаккуратно – продрала шланг, зараза.
Кирилл охнул.
– Да ничего, – успокоил Джек – причину беспокойства явно истолковавший по-своему. – В Нижний придем – новый подыщем.
Он ловко запрыгнул в телегу. Покопался в поклаже и вытащил плоскую фляжку. Протянул Ларе. Девушка с подозрением нахмурилась:
– Это еще что?
– Спирт коньячный. Мне в Пекше налили, на дорожку.
– Кто?
Джек расплылся в улыбке:
– Да ты ее не знаешь.
– Алкаш! – объявила Лара. – И бабник.
С этим отрядный ловелас не спорил. Красивый и ладный, вышучивающий все и всех, выглядеть серьезным Джек даже не пытался. Пафосные рассказы Кирилла о миссии – он не раз пытался донести до сознания адаптов значимость происходящего и собственную в этом роль – под градом Джековых насмешек буксовали и глохли.
Джек здорово умел имитировать голоса животных и птиц. Очень натурально изображал любого из товарищей – будь то Люк, Рэд или Лара. У него никогда не портилось настроение, на ругань командира за очередные свои похождения Джек не обижался, от тумаков виртуозно уворачивался. А еще считался лучшим в отряде разведчиком и славился умением мастерить, выражаясь литературным языком, из подручных средств – а в собственной его терминологии, «из говна и веток», – агрегаты любой сложности, от удочки до самогонного аппарата. И добывать алкоголь и девиц прямо из воздуха.
– Ты бункерному дай хлебнуть, – предложил Джек, кивая на фляжку. – Помнишь, когда мы в Нижнем валялись, нас Пал Аркадьич поил? Сказал, что-то там оно связывает.
– Помню… – Лара, открыв фляжку, с сомнением нюхала содержимое. – Бункерный, ты крепкое пил когда-нибудь?
Кирилл помотал головой.
– Тогда, наверное, не надо. Вдруг хуже будет.
– Теоретически, не должно быть хуже, – проговорил Кирилл. Способность мыслить потихоньку возвращалась. – Насколько я знаю, в коньяке содержатся дубильные вещества. Они помогают при отравлениях.
– Точно, – подхватил Джек. – Пал Аркадьич тоже про дубину говорил… Короче, пусть накатит. Я пошел. – Выпрыгнул из телеги и скрылся в темноте.
«А ведь это он приходил просить прощения, – осенило вдруг Кирилла. – Джек – как и Рэд тогда, во Владимире, – искренне считает случившееся промахом, в котором винит себя. А заслуг своих эти ребята попросту не видят».
Он вспомнил, как лихо палил Джек по крысам – можно было не сомневаться, что ни одна пуля не прошла мимо. Как он ловко, будто акробат, отстегнул ходули и перекатился в лодку – а ведь одно неверное движение, и упал бы в ядовитую воду! Как, выхватывая из колчана одну стрелу за другой, вертелся во все стороны Гарри. Как метали в воду сюрекены Люк и Сашка. Как его несли через болото. Как Лара шла рядом, то и дело наклоняясь и тормоша, чтобы не спал…
– Лара, – позвал Кирилл. – Ты сама-то как себя чувствуешь?
– Нормально, – отозвалась девушка.
Это слово у адаптов могло означать что угодно – от «Спасибо, хорошо» до «Умираю, но об этом не стоит беспокоиться».
– Мы недолго шли, на самом деле, там ведь уже недалеко оставалось. Это тебе, небось, показалось, что год. – Лара улыбнулась.
Кирилл только сейчас заметил, что в изголовье импровизированного ложа горит фонарь.
– А почему фонарь горит? В походе же нельзя?
– А здесь нет Диких, – просто объяснила Лара. – Тут ни одна тварь не выживет, кроме крыс. Нам-то – без надобности, а тебе, я подумала, с фонарем поуютней будет.
– Спасибо.
– На здоровье, – почему-то смутилась Лара.
Она все еще держала в руках фляжку с коньяком.
– Ты, может, сама выпей?
– Мне нельзя, ты что! Захмелею, не жрали ведь ничего. А башка сейчас ясная нужна.
– Ты думаешь… – Кирилл содрогнулся. – Думаешь, опять могут крысы напасть?
– Нет, – уверенно отмела Лара. – Теперь уж, как огребли – точно не полезут. Они и вообще-то редко нападают, на берегу сидят. А сейчас, видать, тебя в лодке учуяли. Ну и решили, что легкая добыча – с водой-то рядом.
– А зачем… – Кирилл сглотнул. – Зачем они нападают?
– Жрут, – спокойно объяснила Лара. – У них зубы – видал, какие? Они кидаются, отрывают клок – и в сторону. В секунду проглатывают, потом снова кидаются. И так пока не рухнешь. Тогда уж, не спеша, остальное догрызают.
Кирилл содрогнулся. Впервые в жизни пожалел о том, что у него живое воображение.
– Это не крысы! Это гиены какие-то.
– Не крысы, – легко согласилась Лара. – Просто так называют, для удобства. А на самом деле – хрен их знает, что они такое. Пал Аркадьич говорит, в этом месте – даже до того, как все случилось, – странные чудища попадались. Которые к химии привыкли уже. Пал Аркадьич говорит, что надо бы здешние места изучить как следует, да времени нет. Ну и старый он уже, в прошлый раз совсем плохой был. Жалко будет, если помер, а нас не дождался.
Глава 13Нижний Новгород – Набережные Челны (680 км)
Павел Аркадьевич, которому предназначалось письмо на шести страницах от Сергея Евгеньевича, а также приветы и радушные пожелания от прочих обитателей Бункера, гостей и впрямь не дождался. В Нижнем сказали, что старик умер больше месяца назад.
Отряд встречал его помощник Илья – квадратный, бритый наголо мужчина со следами давних ожогов на лице. После ужина он увел Кирилла с Рэдом с собой, в помещение вроде кабинета. Предложил располагаться и развернул письмо.
– Рискованная затея, – дочитав, протянул он. – Пал Аркадьич намекал, что вы готовите некую вылазку, но я, честно говоря, посчитал это фантазией. Старик под конец частенько заговаривался.
– У него ведь с головой что-то было?
Илья мрачно кивнул:
– Опухоль мозга. От того и умер… Ладно, не будем об этом. У вас наверняка есть более насущные вопросы?
– Есть, – подтвердил Рэд. – Пал Аркадьич нам разрешал на баржу грузиться. Раньше мы в Лысково сходили, а сейчас время дорого. Докуда вы нас довезти сможете?
– Пароход до Набережных Челнов ходит.
Рэд приподнял бровь:
– Раньше ж до Перми ходили?
– Раньше ходили. А теперь Кама в русло вошла, после Челнов – безлюдно, и на берегах Дикие. Там опасно. В твоем-то отряде – сплошь бойцы, а пароходный экипаж – обычные ребята. Рисковать их жизнями я не согласен. Так что, до Челнов – пожалуйста, а дальше – простите великодушно.
– О’кей, – кивнул Рэд. – И на том спасибо.
В лице командир не изменился, но Кириллу показалось, что предложенным вариантом остался доволен. Кажется, опасался, что новая власть – в лице Ильи – не позволит отряду воспользоваться баржей даже и до Челнов.
– Что-то еще?
– У меня вопрос, – решился Кирилл. – Сергей Евгеньевич рассказывал, что у вас тоже есть лаборатория. И что вы тоже пытаетесь создать вакцину, своим путем. Я хотел бы знать, насколько вы продвинулись?
– Пытались, – поправил Илья. – Я свернул эту разработку, как бесперспективную. Еще с год назад понял, что скоро мы упремся в то же, во что и вы. Счел бессмысленным тратить дальше время и силы и переключил людей на другие задачи.
– Это при Пал Аркадьиче было? – вмешался Рэд.
– Нет. Уже после. – Илья не отводил взгляда.
– Вот ты молодец! Пароход дальше Челнов не ходит, разработки свернул… Пускай, значит, Пушкин за вас корячится? А у вас – другие задачи?
– У нас, поверь, задачи не менее важные. – Скептицизм Рэда разбивался о спокойную уверенность Ильи. Мужчина повернулся к Кириллу. – Мы, конечно, не чистые химики, как твои коллеги. Наш научный центр до катастрофы агротехникой занимался. Но нам удалось выявить некий элемент… Рабочее название – катализатор адаптации.
– Вы хотите сказать?!..
Илья с гордостью кивнул.
– Да. Мы теперь знаем, что именно запускает в организме адаптацию. Конечно, соединение пока не устойчивое, впереди много работы. Но я уверен, что справимся! Сумеем адаптировать людей к новому миру. На мой взгляд, эта задача не менее важна, чем поиск гипотетической вакцины. И если бы старик… если бы Пал Аркадьич был, скажем так, в лучшем сознании – думаю, он бы со мной согласился.
– Вы разрешите… – Кирилл умоляюще посмотрел на Рэда. – Сталкер, пожалуйста, мне уже гораздо лучше! Вы покажете результаты?
– Конечно. – Жесткое лицо Ильи смягчилось. – С удовольствием. В лаборатории еще есть люди, пойдемте.
Для чего-то Рэд потребовал, чтобы в лабораторию пошел еще и Джек – похоже, в компании «умников» чувствовал себя не в своей тарелке. Зато Джек никакого стеснения не испытывал, Кирилл давно подозревал, что способность к этому у него попросту отсутствует. Едва войдя в помещение, куда проводил гостей Илья, Джек замер на месте. Громко произнес:
– Здрас-сьте, граждане ученые! – и, без всякого перехода: – Ну ни фига себе, какие тут красотки прячутся!
Сидящая к двери спиной, у микроскопа, лаборантка недоуменно обернулась – и оказалась весьма фигуристой. Глазастый Джек, вероятно, эту замечательную особенность разглядел еще со спины.