– Сидеть! – Люк придавил парня к песку.
Рэд вопросительно посмотрел на Джека.
– Не врет, – глядя на пленного, уверенно констатировал тот.
Еще во время первого сеанса Кирилл заметил, что, задавая вопросы, Рэд на Джека поглядывает, а тот едва заметно кивает.
Размышлял командир недолго.
– О’кей, – согласился он. – Пришлого убью. Но потом. Сперва с тобой разберусь.
– Пока не убьешь – слова не скажу. Только время потеряешь.
И по решимости в глазах Дикого Кирилл понял, что и впрямь не скажет. Мести неведомого Корявого брату парень боялся больше, чем грозящих ему самому пыток. Рэд, должно быть, тоже это понял.
– Люк, – спокойно, не меняя тона, приказал он. – Пришлого – оттащить подальше и расстрелять.
Здоровяк равнодушно кивнул. Дернул отпрянувшего парня за шиворот.
– Не надо! – Несчастный попробовал отбиваться. – Я же все сказал! Я же…
Рэд поморщился.
– Заткни его.
Люк коротко двинул пленника кулаком в висок. Тот обмяк. Силач подхватил парня и поволок в сторону недавнего побоища.
– Куда?! – вскинулся Дикий. – Здесь застрели. При мне.
Люк остановился.
Дикий смотрел на Рэда. Тот – на него.
Командир вытащил из кобуры пистолет.
– Вы… Вы с ума сошли?!
Кирилл попробовал вскочить, но не сумел, бессильно рухнул обратно. Его колотило так, что дрожали колени. Кажется, от непередаваемой жути происходящего начиналась истерика.
– Что вы делаете?! Рэд! Люк!
Рэд взглядом указал на Кирилла Джеку. Через секунду рот намертво зажала твердая ладонь, руки стиснули сзади. Ни выкрикнуть хоть слово, ни шевельнуться Кирилл больше не мог.
Он даже вздрогнуть не сумел, когда Рэд выстрелил. Быстро, с разворота – в голову пленного. Только слезы из глаз катились и катились, не переставая.
– Доволен? – Рэд опустил пистолет.
– Спрашивай, – процедил Дикий.
А Кирилла словно придавили сверху огромной подушкой. Уши заложило.
Он видел, как шевелятся губы Рэда, видел ответные шевеления допрашиваемого, но ничего уже не слышал и не соображал. Перед глазами плыло.
Поняв, что теряет сознание, Кирилл этому даже обрадовался.
С подошедшего к берегу парохода спустили ялик. На ялик погрузили раненых, рюкзаки и Кирилла, а остальные добрались вплавь. Без баржи «Аврора» шла быстро, Капитан заверил, что в поселке будут через полчаса.
Очнувшийся Кирилл сидел на корме. Ничьих голосов за шумом двигателя он не слышал. Ничьих перемещений не видел. Смотрел на серебрящуюся воду, чувствуя, как обдувает лицо ветерок.
Он думал о том, что мог бы просидеть так долгие часы, не вставая. Плыть бы себе и плыть… То есть – идти и идти.
И ничего не бояться. И ни о чем не думать.
– Понял теперь? – проговорил Рэд.
Прислонился к стенке каюты рядом с Кириллом.
– Понял.
Думать о состоявшемся только что разговоре не хотелось. Ни о чем не хотелось думать.
– Тебе опять хреново, что ли? – Рэд пытливо заглянул в лицо.
– Нет. Не хреново. – Кирилл помолчал. – Трудно.
– А ты как хотел? Жить, блин, вообще – трудно. От этого помирают, слыхал? – Рэд покачивал в ладонях фляжку. – Выпьешь?
– Давай.
Кирилл, уже привычно задержав дыхание, отхлебнул. Легче не стало.
– А Джек… – Подумал, что теперь имеет право задать этот вопрос. – Он, что… мысли читает?
Рэд поморщился.
– Не мысли. Чувства… И не читает, а слышит как будто. Говорит, что звуки от человека идут. То гул, то треск, то, типа, звенит что-то. Я, если честно, ни хрена не понял – да он и сам не больно понимает. А только вот не ошибся еще ни разу. На допросах всегда слышит, кто врет, кто правду говорит. Знает чего, или нет. Скажет – или молчать будет, хоть ты его на куски режь.
Кирилл покивал. Равнодушно подумал, что в прежние времена, услышав подобное, вцепился бы в Рэда, словно клещ, выпытывая подробности и настаивая на исследованиях. А сейчас воспринял изумительные новости без всякого интереса.
Слышит – значит, слышит. Кому-то из допрашиваемых благодаря удивительному свойству разведчика удается избежать мучений – ну и то ладно.
– А второго Дикого ты тоже… – слово выговорилось с трудом, – убил?
– Как просил, – ровно, без промедления отозвался Рэд. – Башку свернул.
Кирилл вздрогнул.
– Корявый его все равно в живых бы не оставил. Не поверил бы, что не слился… Да он это и сам понимал. – Рэд отхлебнул из фляжки и протянул ее Кириллу.
Тот машинально глотнул.
– Я так и не понял, для чего Корявый… Ну, то есть, не он, а бойцы, по его распоряжению… – Язык и мысли начали путаться. – Для чего они оказались на берегу? И почему следили именно за мной? Этот парень… меченый, как ты говоришь… Он ведь так и не сказал, зачем?
– Так он сам не знал. Приказ был – тебя у нас отбить и Корявому доставить. Все. В прошлую ночь нас слишком до фига было – и мы, и экипаж – меченые не рискнули лезть. А в эту, пока до отмели добрались – мы уже там. Да еще пришлые поперли… Не свезло ребятам.
– То есть, получается, за нами сразу с двух сторон следили? И с того берега, и с этого – а мы не заметили?
– Пришлые – с той стороны пасли. Как бы мы заметили? А у Корявого бойцы опытные. Про Олеську знают, про Жеку… Эти близко не подходили, удобного момента дожидались. А тут – бабах! – пришлые нарисовались. И всю малину обгадили… Я так мыслю, что это Толян велел.
– Кто? – изумился Кирилл. Не сразу сообразил, о ком речь. Думать давно забыл про владимирского диктатора. – Что велел?
– Ну, что… Тебя от нас выдернуть. Сам прикинь – Корявый про тебя узнать никак не мог, кабы не предупредили. – Рэд выругался. – Совсем, видать, Толян с резьбы слетел! Решил, что мы за молодильными яблоками намылились, не иначе. Своих, небось, вперед послал – конных, чтобы нас опередить. Чтобы на нас, типа, меченые напали, а к нему самому – не подкопаться. Про то, что с Корявым снюхался, давно уже слухи ползут. Говорят, боеприпасом Дикого подкармливает, а тот ему сплетни по всей Цепи собирает.
– Бред какой-то, – подумав, решил Кирилл. – Я ведь сам по себе, без реактивов никакой ценности не представляю! Для чего я ему?
Рэдрик хмыкнул.
– Поди, спроси.
– Да ну тебя. – Кирилл вздохнул. Потянулся к фляге.
– Погоди, – остановил Рэд. – На, примерь.
И Кирилл увидел у него в руке – стволом вниз, рукоятью вперед – пистолет. Весьма похожий на тот, который час назад вытащил из-под убитого Джек.
От неожиданности отпрянул. Глупо выпалил:
– Что это?
Рэд прищурился.
– А вот это у тебя надо спросить, – он очень похоже передразнил Любовь Леонидовну. – А ну, быстро – марка, калибр, скорострельность? Зря, что ли, Олеська с тобой мучается?
– И ничего не зря. – С теоретической частью занятий дела у Кирилла обстояли на порядок лучше, чем с практической. – Это – автоматический пистолет Стечкина. Калибр девять миллиметров, двадцатизарядный магазин, боевая скорость – от сорока выстрелов в минуту. У Джека такой.
Он успел прослушать не одну лекцию об оружии, с наглядной демонстрацией всего имеющегося в распоряжении отряда арсенала.
– А чего ж спрашиваешь?
– Я… – Кирилл смешался. – Я просто не понял… Почему ты мне его даешь?
– Потому что ваш с Ларкой трофей. Добыли в бою. Ей-то – без надобности. И свой браунинг хороший, и неизвестно, сколько еще проваляется… Так что забирай.
Рэд вынул из рюкзака кобуру – очевидно, тоже снятую с убитого – и надел на Кирилла. Не спеша подогнал по фигуре. Сунул в кобуру пистолет и, чуть отступив, полюбовался результатом.
А потом протянул Кириллу руку.
– Молодец, бункерный. Все ты правильно сделал. Сам уцелел, Ларку спас. А Диких валить надо, и не о чем тут париться. Если не ты, то тебя. – И крепко стиснул пальцы Кирилла – в первый раз с тех пор как они познакомились.
Вот этого Кирилл совсем не ожидал.
Он смотрел на широкую и твердую, как доска, ладонь Рэда, впервые пожавшую его собственную руку. И понимал, что сейчас, кажется, опять заревет.
Они вернулись на палубу, к команде.
Вокруг праздновали победу – разливали пиво и сдвигали кружки. Дымились сигареты, шумели голоса, перекрикивая пароходный двигатель.
Появление преображенного «бункерного» на палубе приветствовали радостными возгласами. Адаптов вовсе не ужасал тот факт, что час назад Рэд убил двоих пленных. Что на Кирилла надели кобуру, снятую с мертвеца – с непросохшими, кое-как смытыми следами крови. И самого его этот факт почему-то тоже уже не пугал.
«Если не ты, то тебя».
Если бы Рэд не убил того парня, второй ничего бы не сказал. Они по-прежнему не понимали бы, что происходит. А если бы у меня было оружие, – думал Кирилл, – и я умел с ним обращаться, Лара не лежала бы сейчас в каюте. Не стонала бы от боли.
Я научусь стрелять. И ножи метать тоже. И драться. А Лара поправится. Все будет хорошо.
Ни о чем другом в походе Кирилл не мечтал так, как о возможности выспаться. Каждый подъем становился пыткой. Если бы не Рэд, с удовольствием проспал бы год, а то и больше. А сегодня вдруг проснулся сам.
Первой идиотской мыслью было – командир ушел, забыв о нем! Кирилл в панике подскочил на кровати и уставился на соседнюю.
Рэд безмятежно спал. За окном было еще светло. А подскок отозвался тяжелой болью в затылке.
Никто и никогда не рассказывал бункерному «малышу» о том, что такое похмелье. Головную боль и ужасную сухость во рту Кирилл принял за симптомы начинающейся простуды.
Нужно было выпить аспирин, чтобы снять симптомы. Аспирин, среди прочих лекарств, находился у Лары в аптечке. Аптечка – в рюкзаке, где-то здесь, в комнате… Но искать лекарство означало разбудить Рэда – Кирилл по опыту знал, что тот просыпается от любого шороха. Так и мучился, не решаясь встать, до тех пор, пока не раздался осторожный стук в дверь.
Рэд немедленно вскочил – будто и не спал. В руке сжимал нож. К тому, что спросонья командир хватается не за штаны, а за оружие, Кирилл успел привыкнуть.