– Кто ты? – крикнул Кирилл. – Что тебе нужно?
В кочку ударила пуля.
Рэд поднял большой палец – все правильно. Показал жестами, что уходит. И Кирилл понял замысел – он, прячась за кочкой, должен отвлекать противника, а командир постарается обойти его сзади. Кивнул. Рэд быстро пополз в сторону. Ни одна травинка над ним не шевелилась.
– Мне вы нужныыыы! – обиженно сообщил голос. – Ну, зачем вы спряааатались? Выходиииите!
Кирилл замер, плохо пока представляя, о чем разговаривать дальше.
– Ах, тааак?! – чуть подождав, обиделся голос.
Раздался выстрел. В землю рядом, в полуметре от съежившегося Кирилла, зарылась еще одна пуля.
Он осторожно расковырял землю. Пуля была еще горячая. Небольшого калибра, выпущенная из пистолета ТТ, или чего-то подобного. Нагана, например… Если это ТТ, быстро соображал Кирилл, и если у этого гада всего одна обойма, то осталось пять патронов. У Сашки забирать нечего – тот был без огнестрельного оружия. Во-первых, больше доверял ножу и арбалету, а во-вторых, возясь с костром, адапты всегда откладывали в сторону «огнестрел».
– Выходиии! – мерзко-капризно – Олег с такой интонацией выпрашивал на кухне сладкое – тянул голос. – Стааалкер! Я знаю, ты с нииим! Покажииись! Я и тебя убьюууу!
Выстрел.
Четыре патрона, – мелькнуло в голове у Кирилла. Он придумал, что делать.
– Ааааа!!! – истошно заорал, от души надеясь, что получается убедительно. – Ранил, гад!
– Так тебе и нааадо! – обрадовался голос.
А Кирилл, собравшись как следует, впервые в жизни разразился руганью. За короткое время припомнил все слова и идиомы, что употребляли при нем адапты. Он добился цели – в кочку, одна за другой, ударили еще две пули. Кирилл затих.
– Бункерныыыый! – напевно позвал голос. – Ты живооой?
Кирилл не отвечал. Вжался в землю, обливаясь потом.
Страха не было, только дикое, до звона в ушах, напряжение. Он старался расслышать каждый звук, чтобы успеть откатиться в сторону, когда противник достаточно приблизится для контрольного выстрела. Голову прикрыл руками.
«Ну, иди же!.. Ты ведь не уверен, что я убит! Давай, сосредоточься на мне, а в это время…»
В это время Рэд, должно быть, занял нужную позицию. Кирилл услышал новый выстрел, но стреляли уже не в него – бестолково, в сторону. А сразу вслед за этим раздался тонкий визг. И удар о землю – кого-то сбили с ног.
Кирилл вскочил. До противника оставался всего десяток шагов. В голове мелькнула мысль, что сам он с такого расстояния, пожалуй, не промахнулся бы.
Стрелка оседлал Рэд. Руки вывернул за спину, шею прижал к земле. Приказал Кириллу:
– Саню глянь.
Кирилл поспешил к Сашке.
Адапт лежал на животе, из спины торчала арбалетная стрела. Кирилл осторожно перевернул друга и отпрянул. После выстрела в спину, Сашке перерезали горло. Наверное, в момент, когда пытался крикнуть «Не подходи!».
– Что с ним?
– У… – Кирилл запнулся. – Убит.
– Сука! – Рэд схватил противника за волосы, ударил головой о землю. – Кто ты?! – слова сопровождались ударами о землю. – Сколько вас тут? Ну?!
– Сталкер, уймись! – со стороны леса бежали Олеся и Джек. – Убьешь!
– Убью, – пообещал Рэд, отпуская волосы противника. – Изувечу, а потом убью!
– Что… – Олеся подлетела к Сашке. Дрогнув, опустилась на колени. – Это… он сделал?
– Она, – брезгливо бросил Рэд.
У застывшего, глядя на Сашку, Кирилла, щелкнуло в голове – кто – «она»? Откуда здесь «она»? Его, в общем-то, совсем не волновал этот вопрос. Внезапная смерть едва успевшего оправиться после ранения Сашки подавила всякое любопытство. И спросил скорее машинально, с малолетства был приучен уточнять недопонятое:
– Кто – она?
– Вот эта. – Рэд снова, с отвращением, дернул противника за волосы – неожиданно длинные. – Это девка.
Сашку похоронили в красивом месте, под стоящим в одиночестве кедром. Складными лопатками вырыли в песке могилу.
У Кирилла все еще стояли перед глазами разложенные на пне подарки для Анюты: яркие бусы, колечки, сережки… Должно быть, в одиночестве Сашка разглядывал и перебирал гостинцы. Появление за спиной врага не заметил.
– Друг наш Саня! Друг наш и брат…
Горькие слова похоронного ритуала накрепко врезались в память. Еще когда Кирилл, стоя на тропинке, смотрел на погружающегося в болото Люка. И едва удерживая слезы понимал, что помочь простодушному силачу не сможет никто.
Так же, как и Сане. И незнакомой Анюте, которая ждет любимого домой. Все, что они, уцелевшие, могут сделать – это произнести вслед последнее напутствие. Поклясться, что будут помнить друзей всегда.
Кирилл твердо знал, что и он не забудет. Ни Люка, ни Сашку, ни прозвучавшую над болотом клятву. Даже, когда вернется в Бункер и заживет прежней жизнью. И даже, если очень этого захочет.
Он поднял руку с пистолетом, вместе со всеми. И выстрелил.
Любовь Леонидовна рассказывала, что до того, как все случилось, люди ставили над могилами кресты. В нынешнем мире, у адаптов, так не делали. Просто тихо-сумрачная, не проронившая ни слезинки Олеся разбросала по холмику охапку тяжелых кувшинок.
Связанная пленница лежала в прежней позе. На окружающее не реагировала. Кирилл думал, что виной тому – удары о землю, но Олеся, брезгливо оттянув книзу веки странного существа, бросила:
– Тьфу… Упоротая, зараза.
«Зараза» была одета в джинсы – когда-то морковного цвета, а сейчас заляпанные болотной жижей, – и розовую майку с изображением Микки Мауса. Одна нога, худая и грязная, оказалась босой. На другой чудом держались остатки кеды.
Кроме пистолета, у девчонки была с собой сумка через плечо. Ядовито-зеленая, лакированная, украшенная золотыми побрякушками. Позолота давно облезла, обнажив белесую пластмассу, а кожзаменитель растрескался на сгибах.
Олеся, сохраняя на лице брезгливую гримасу, вытряхнула содержимое сумки на землю. С отвращением откинула в сторону огрызки кукурузных початков, самодельный плащ из странной материи и пустой портсигар. Из кошелька со сломанной молнией, разрисованного сердечками, выпал сверток. В нем обнаружились шприц и тщательно заткнутый пузырек с коричневой жидкостью.
Олеся вытащила пробку.
– Мекс, – скривившись, определила она. – Бодяжный. Паршивый.
– Я на Севере была, – наподдав ногой облезлую сумку, процедил Джек, – золото копала! Вот, охреневаю просто – сколько ж дряни плодили, до того, как все случилось. На вид – конфетка, а в руки возьмешь – дерьмо. Если все барахло, что до сих пор в завалах валяется, в кучу собрать – небось, до Луны достанет. А ботинки нормальные – сто пар переберешь, пока отыщешь. И на фиг им было столько? Почему нельзя было, вместо тысячи, одну вещь сделать – но нормальную? – Вопрос адресовался почему-то Кириллу.
Тот пожал плечами.
– Не знаю.
– Во-во. А, кто знал – с тех уже не спросишь… Как она сюда доволоклась-то, в одном тапке? – Джек толкнул мыском ботинка босую ногу пленницы.
– Наверное, недавно потеряла. Поняла, что дальше идти не сможет, вмазалась – и решила, что теперь ей все трын-трава.
– А Саня после контузии слышал плохо, – вспомнил Рэд. – Подкралась, видать, пока он с гостинцами возился, арбалет схватила и выстрелила.
– Вот же дрянь. – Кажется, Олеся с трудом удерживалась от того, чтобы не ударить Дикую. – Почему же я-то ее не почуяла? – она принюхалась. – Блин… – провела пальцем по грязной щеке лежащей, поднесла палец к носу. – Она нутряным жиром намазана! Человеческий запах влегкую перебивает. Вот тебе, и крыс вокруг полно.
– Наверное, ты и Диких поэтому не сразу почувствовала, – догадался Кирилл. – Помнишь, ты говорила, что вроде бы есть рядом люди – а вроде бы и нет?
– Не такая уж она, выходит, тупая, – мрачно рассудил Рэд. – Раз намазаться сообразила. Только очухайся, гадина! Ты мне все расскажешь.
Дикая очнулась, когда отряд заканчивал свежевать пойманных нутрий. Застонала и попробовала сесть.
Рэд направил на нее свет фонаря. Поднял за плечо, усадил, прислонив к стволу дерева. Встряхнул.
Девушка обвела захватчиков тяжелым, потухшим взглядом из-под спутанных волос.
– Опять вы.
Голос разительно изменился. Дикая больше не тянула слова тоненько-капризно – роняла их нехотя, как будто разговор длился не первый час. И собеседники ей до смерти надоели.
Рэд, расчетливо-хлестко, ударил девушку по щеке. Кирилл вздрогнул.
– А ты кого ждала – ангелов небесных? Зачем Сашку убила, тварь?!
– Я вас всех перебить хотела, – ненавидяще глядя на Рэда, объявила Дикая. Пощечинам она не удивилась. – А больше всех – его. – Мутный взгляд светлых глаз остановился на Кирилле.
– Меня?! Почему?!
Дикая откинула голову назад. С мстительным удовольствием заявила:
– Не скажу.
– Скажешь, – заверил Рэд. – Солнце встанет – что угодно скажешь! Так разболтаешься, что не заткнем. – Кирилл заметил мелькнувший в глазах у девчонки страх. – Лучше сразу говори. Знаешь ведь, что не выдержишь.
Дикая набыченно смотрела на него.
– Хрен тебе! Солнце еще не скоро встанет. Мучайся.
Кирилл болезненно сжался – подумал, что девчонку снова будут бить. Но Рэд только сплюнул, поднимаясь.
– А ты, смотрю, еще хуже дура, чем кажешься… Пойдем ужинать, бойцы.
Они засуетились у костра. Почистили рыбу, приготовили ужин. Через силу поели. Достали карту и в сотый раз принялись ее изучать.
Дикая то ли спала, то ли снова потеряла сознание – лежала на земле, неудобно вытянув связанные руки и ноги.
– Светать начинает, – покончив с картой, заметил Рэд. – Бункерный, отбой! Жека, раздень эту мразь.
Дикая, вздрогнув, подняла голову. Джек кивнул.
Подойдя к девчонке, потянул вверх розовую майку. Обнажилось худое и жалкое, словно у некормленого цыпленка, тело, с маленькими острыми грудями. Связанные руки не позволили стащить майку полностью, Джек бросил ее у Дикой за спиной. Брезгливо взялся за застежку джинсов.
Кирилл с содроганием отвернулся.