Оставался неясный момент — откуда Вика узнала, что я приехала домой? Афера предполагала четкую согласованность действий. Бандиты не могли следить за нами от самой базы: фирма Глеба занимается безопасностью других людей, зачем ему слава сапожника без сапог. Да и машины в город катаются постоянно, за всеми не уследишь. Другое дело установить наблюдение за одним-единственным шоссе, примерно зная, откуда и во сколько должен выехать вполне определенный автомобиль. Я нахмурилась, перебирая в уме возможные варианты. О поездке в город я никого не предупреждала, бати дома не было. Кто-то караулил у подъезда? В нашем квартале все знают друг друга в лицо, шатающийся по округе чужак сразу привлечет внимание. Я успела обкусать яблоко до самого огрызка, прежде чем сообразила. Баба Галя! Вика могла попросить соседку дать знать, когда я приду домой. Соврала, что я от нее прячусь, чтобы не отдавать долги или боюсь показаться на глаза после выходки на дне рождения. Баба Галя когда-то работала с Викиной матерью и хорошо знала их семью. Чертов Нижне-Волчанск… Теория трех рукопожатий отдыхает. Полевой агент баба Галя увидела в окно, как я приехала на большой дорогой машине, записала номер, произвела контроль в дверной глазок и позвонила Вике. Да еще подтвердила, что я вышла из дома с пачкой шоколадного молока в руках. Вот и все.
И вновь передо мной возникла дилемма: говорить Глебу о своих догадках или не говорить? Если бы речь шла только обо мне, я бы, наверное, промолчала. В конце концов, покушение провалилось, а следующие два месяца я проведу на базе, куда у Вики доступа нет. В сентябре она уедет в другой город, начнет учиться, заведет новых друзей. Вокруг красавицы с голубыми глазами соберется толпа поклонников, кто-то из них займет место Андрея. Не думаю, что Вика способна вынашивать план мести годами, все-таки она не законченный психопат. Одноклассница попыталась меня убить на пике эмоций, когда боль застилала весь мир. А пик на то и пик, чтобы не длиться долго.
Но был еще погибший водитель Костя… А у него была жена и, быть может, дети… Разве он не заслуживает возмездия? Молодой здоровый мужик умер только потому, что одна эгоистичная девочка впервые в своей жизни не получила того, чего хотела. Неразделенная любовь — штука не редкая, все через это прошли. Поплакала бы в подушку, сожгла совместные фотографии, поставила в профиле глубокомысленный статус о предательстве. И жила бы дальше. В конце концов, они едва познакомились, а не пуд соли вместе съели. Я твердо решила рассказать обо всем Глебу, как только буду уверена в своей правоте. Лучше бы наказать убийцу по закону, но в полицию с такими домыслами не пойдешь — где улики, где свидетели? Ах, вы с одноклассницей парня не поделили? Что ж ты сразу не сказала! Срочно вызываем Росгвардию, внимание, всем постам… Но Глебу Николаевичу суд не нужен, он сам себе суд.
Провалявшись в койке еще с полчаса, я выбрала несколько апельсинов покрупней и отправилась в гости в соседнюю палату. Андрей лежал на точно такой же кушетке, у которой, оказывается, поднималась спинка, позволяя пациенту принимать полусидячее положение. Вокруг головы худощавого парня была намотана марлевая повязка, из уха торчал наушник гарнитуры. Судя по напряженному выражению лица и отрывочным фразам, он с кем-то говорил, одновременно просматривая на планшете кадры съемки с квадрокоптера. Вообще-то при сотрясении нельзя напрягать глаза, даже книжки читать не рекомендуется. Надо просто лежать и ждать, когда организм сам придет в норму. Но раз Андрей не послушал врачей, то мои рекомендации ему тем более по боку. Я подошла и без спросу заглянула в планшет — квадрокоптер пролетал надо большим промышленным ангаром, похожим опрокинутую бочку, до половины вкопанную в землю. Андрей попрощался с собеседником и недовольно спросил:
— Чего надо?
— Хочешь апельсин? — я подкинула и ловко поймала оранжевый шар у него перед самым носом.
— Давай, — Андрей пододвинулся, освобождая край кушетки. Я скинула пластиковые шлепанцы, выданные вчера вместо кед, и устроилась на незанятом пятачке. В палате вкусно запахло цитрусовом маслом, на время заглушив запах лекарств.
— Как самочувствие?
— Не жалуюсь.
— Тебе Вика не звонила? — Я принялась чистить апельсин, делая вид, что полностью поглощена процессом.
Андрей посмотрел на меня, склонив обмотанную бинтами голову на бок.
— Вика? Ну, звонила. И даже не один раз. — Говорил он неохотно, растягивая слова. Но я бы на его месте тоже не рвалась поддерживать тему: история, как ни крути, вышла некрасивая.
— Что сказала?
— Не знаю, я не отвечал. Наши отношения закончились, зачем что-то еще выяснять? Нервяка мне и на работе хватает. Пришлось симку сменить, замучался сбрасывать ее звонки и стирать сообщения.
— Так добавил бы в черный список.
— Я добавил, — Андрей досадливо поморщился от неприятных воспоминаний. — Но она начала звонить с других номеров.
— Как думаешь… — я разломила апельсин, забрызгав простыню соком, и протянула ему половину. — Насколько сильно она на меня разозлилась? У вас все было очень серьезно?
Андрей пожал плечами, отправляя в рот оранжевую дольку.
— Откуда я знаю, я ж не телепат. Мы знакомы чуть больше недели. Ну, целовались, один раз сходили в ваше так называемое кино. Знаешь, что там крутили? Титаник. Вика ревела, будто перевернулся вагон с котятами. Хватит жрать, ты вообще-то мне апельсины принесла.
— Я тебе еще почищу! — я промычала с набитым ртом. — Но ты ей кольцо на день рождения подарил!
— Ну и что? Цена этому кольцу, не разорился. Не обручальное же.
— Довольно уродливое, кстати.
— Да иди ты, критик, — Андрей кинул в меня извлеченной из дольки косточкой. — Какое было, такое и купил.
Улыбка его, как всегда по-мальчишески широкая и открытая, вызывала желание рассмеяться в ответ. Странно, к Глебу меня тянуло гораздо сильней, от любого случайного прикосновения тело словно прошибал электрический разряд. Но именно с Андреем я чувствовала себя на одной волне, как со старым знакомым. И дело не в возрасте, хотя Андрей был сильно моложе своего босса. Просто с Глебом Николаевичем нас разделяла громадная дистанция, о которой я не могла и не имела права забыть.
— Слушай… Глеб сказал, что поддался слабости, когда велел привезти меня на базу. Что он имел в виду?
Андрей явно замешкался с ответом, подобрал кусок кожуры и принялся его теребить.
— Выкладывай. Я тебе уже два раза жизнь спасла.
— Табличку еще заведи, — вздохнул Андрей, смяв кожуру в оранжевый шарик и прокатив его между ладоней. — Я собирал информацию обо всех участниках дела, а также об их родственниках. Глеб случайно увидел твою фотографию, спросил, кто это. Я сказал. Он начал выспрашивать подробности, про мать, про отца, как живешь, чем занимаешься. Я и это рассказал. Саша, твоя история его зацепила, потому что ты очень точно попала в его типаж. У нашего босса фетиш на несчастных девушек, особенно невысоких, худеньких и со взглядом, как у побитого щенка. Чего морщишься? Это ты себе крутой кажешься, а на деле только таблички не хватает: «Добрый дяденька, возьми меня к себе, пригожусь». Глеб любит чувствовать себя спасателем, такой у него особенный кайф. Ты не знаешь, из какой дыры он Настю вытащил… Спроси как-нибудь, она расскажет. А до этого была детдомовская Анжелика, а еще раньше — Света, которую с двенадцати лет насиловал отчим. Ну и так далее, в глубь времен.
— Да брось, — я не поверила. — В каком месте мы с Настей похожи?
— Ты ее год назад не видела, красивая была девка. Глазища как у олененка. Но Настя оказалась плохим психологом, не поняла, какого поведения от нее ждут. Решила, что теперь она чикса богатого папика и должна соответствовать. Полноса себе отпилила, губы от филеров скоро треснут. Испортила, короче, боссу всю малину. Так бы он еще год на ней кормился, а теперь надо новую искать. Ты вовремя подвернулась.
— Кормился?
— Это я так про себя называю процесс, всегда одинаковый. Испуганную несчастную девочку привозят на базу. Здесь ее вкусно кормят, заваливают подарками, ни к чему не принуждают, ничего взамен не требуют, носят на руках. Глеб всегда выбирает неиспорченных, еще ни одной шкуры не подцепил. Поэтому, когда девочка оттаивает, она не просто влюбляется, тут что-то нездоровое начинает происходить… А он упивается этим чувством. Считает себя благодетелем, спасителем маленьких Козетт.
— Кого? — с глупым видом переспросила я.
— Деревня ты, Саша, только ногами махать и умеешь. Книжку хоть почитай, — Андрей наклонился и шутливо щелкнул меня по лбу. — Только благодетель предпочитает не вспоминать, что потом с Козеттами происходит. Та же Анжелика в наркологии лежит. Ее мать в детстве бросила, она все нерастраченные чувства на Глеба перенесла. Тот ее по-всякому любил, а потом купил билет до дома, дал денег на дорогу и отправил обратно в село Погорелово. Она и сломалась. Не надо тебе этого, Саша.
Я слегка отупела от обилия информации и не могла понять, как к ней относиться. Мне было горько. Не потому, что я пожалела детдомовскую Анжелику — сложно всерьез жалеть незнакомых людей. Просто Андрей очень точно описал все, что происходило между мной и хозяином базы. А я ведь почти поддалась искушению и вообразила, будто большой и сильный Глеб разглядел во мне что-то особенное. Нет, не разглядел. Просто нашел для своих фантазий подходящий по форме сосуд… К чувству горечи примешивалось облегчение: картинка прояснилась, все встало на свои места. Я же знала, что где-то должен быть подвох. Но указав на него, Андрей, пусть и из добрых побуждений, разрушил мои глупые мечты. Мне захотелось в отместку задеть его побольней.
— Почему ты не сказал Глебу про отравленное молоко? Собираешься и дальше покрывать Вику? Ее тебе, выходит, жалко по-настоящему. А Лизетте можно лапши на уши навешать, ей не привыкать.
— Козетте, — машинально поправил Андрей. На меня он не смотрел — отломил дольку второго апельсина, двумя пальцами отправил ее в рот, тщательно прожевал. Потом словно бы очнулся и поднял на меня пристальный взгляд. Вообще-то Андрея красавцем не назовешь — слишком широкий лоб, длинный подбородок, прическа эта дурацкая. Если бы не вот такие моменты… Наверное, давным-давно в его семью затесался азиат, от чьей степной крови ничего не осталось, кроме этого взгляда. — Ты жива, а Костю уже не вернуть. Глеб может быть очень жестоким, когда дело касается его людей. Ты сможешь после этого смотреть Викиным родителям в глаза?