Девушка стояла у кромки воды, кутаясь в большой платок. Ветер трепал длинные волосы, свободно распущенные по спине. Я хотела незаметно уйти и даже сделала первый крадущийся шаг, но Настя обернулась и окликнула меня по имени. Я застыла посреди тропы: яркие кеды до самых щиколоток перемазаны в жидкой грязи, из-под распахнутой ветровки высовывается толстый теплый балахон. Некоторое время мы молча таращились друг на друга. Я вспомнила слова Андрея про то, какой Настя была раньше, и попыталась отыскать на гладком лице следы того самого большеглазого олененка. Сегодня на ней было мало косметики, и что-то такое просвечивало — трепетное, настоящее.
— Не убегай, — девушка повернулась обратно к реке и подняла повыше платок, прикрывая шею от холодного ветра. Сейчас, когда ее лицо было спокойным и расслабленным, мы с ней выглядели почти ровесницами. — Нам надо поговорить.
— О чем? — я решила поиграть в дурочку и даже почесала обросший за месяц затылок.
— Подойди поближе, неудобно перекрикиваться.
Не знаю, почему, но я послушалась — подошла и встала рядом, глядя, как у самых подошв кед колышется тяжелая осенняя вода. У реки было прохладнее, чем наверху. Я натянула на ладони длинные рукава балахона, покосилась на стоявшую рядом девушку. Кожа на ее слишком пухлых губах натянулась — Настя улыбалась, явно заметив мое смущение.
— Успокойся, я не злюсь и не ревную. Я знаю, что живу с Глебом последние дни. Лишь бы учебу закончить, а там можно и эстафету передавать, не жалко.
Что не жалко, я не поверила. Пухлые, как два вишневых вареника, губы улыбались, а в глазах не было и намека на веселье, сплошная тоска. Но спросила я о другом.
— Ты на кого-то учишься? — я не сумела скрыть удивления. Настя и учеба упорно не вязались в моей голове. Разве что какие-нибудь курсы бьюти-блогеров или там «Как выйти замуж за миллионера, если ты красивая, а больше ничего не умеешь».
— Да, на бухгалтера. Что, не похожа? — Ветер подхватил и унес еще один печальный смешок. — Глеб оплачивает хорошие дистанционные курсы, через месяц получу корочки. Придется тебе потерпеть с официальным статусом. Думаю, он позволит мне доучиться. Он после Анжелики боится девчонок в никуда отправлять, всем дает какой-то старт. Что бы тебе про Глеба не говорили, а мужик он порядочный.
— Никто мне ничего не говорил, — на всякий случай соврала я. Мало ли, вдруг это проверка на лояльность или выявление главных сплетников базы.
— Скажут еще. Жорик, например. Или Андрей. Мой тебе совет — не надо с ним водиться, ничего хорошего из этого не выйдет. Не понимаю, почему Глеб до сих пор его при себе держит. Ой, плевать, скоро все эти тайны мадридского двора будут от меня далеко.
— Куда поедешь? — спросила я безо всякого интереса, только чтобы поддержать затухающий разговор.
— Не знаю, — Настя пожала плечами. — Наверное в Новосибирск, у меня там тетка живет.
Я хотела спросить, как Настя сюда попала. Андрей говорил, что ее достали из какой-то жуткой дыры. Но передумала — у всех за плечами своя история. А я не Гюго, мне чужих трагедий не надо. Своих хватает, хоть, блин, на зиму соли. Вместо этого я сказала:
— Мы вообще-то не общаемся с Глебом Николаевичем… Я его даже вижу не каждый день.
— А я, думаешь, сразу в койку прыгнула? — Настя выразительно закатила глаза. Неожиданно в них промелькнула мечтательность, щеки тронул легкий румянец. — Знаешь он какой, когда захочет… Я ни о чем не жалею. А теперь время осеннего селфи!
Новая Настя исчезла, ее место заняла знакомая звезда Инстаграма, с которой я встретилась в первый вечер приезда на базу. Она сложила губы уточкой, втянула щеки и направила на себя смартфон, ловя удачный ракурс. Мне стало легче. Как будто я опять подглядывала в чужое окно за чем-то очень личным. Но штору задернули, спрятав тайную жизнь обитателей квартиры от любопытных глаз.
На обратном пути я твердо решила не думать о Глебе Николаевиче и не искать с ним встреч. Вот так, утром решила одно, а вечером — другое, и плевать. Мое дело — учиться, работать и ждать, когда закончиться эпопея с заводом. Это не мой мир. Он — не мой человек. И дело было даже не в том, что слова Насти подтверждали рассказ Андрея. Меня бесила всеобщая убежденность, что я просто не могу в него не влюбиться. Никто даже в теории не предполагал, что у меня может быть другой вкус, или я вздыхаю по однокласснику Вите, или мои гормоны пребывают в глубокой спячке и я вообще пока никого не хочу. Да, он обладает брутальной мужской красотой, действующей на баб, как магнит на железную стружку. А вдруг мне не нравятся такие мужики, и я тащусь от корейских поп-групп? Где, блин, в конституции прописано, что меня не может раздражать его борода или привычка говорить с сигарой во рту?!
Меня охватила такая злость, что первую проверку решения на прочность я выдержала с честью. Домой я возвращалась в полной темноте. На подступах к террасе даже разулась, чтобы не шуметь, мягко заскользила по каменным плитам.
— Саша?
Я замерла на месте, мечтая слиться с тенью. Черт бы побрал эту Глебову привычку неподвижно торчать на террасе без света!
— Как твои дела? — в голосе прозвучал искренний интерес. — Мы давно не виделись.
— Нормально, — я попыталась прошмыгнуть в комнату, но широкоплечий силуэт невзначай перегородил путь. Светло-серое облачко дыма, звездочка тлеющего табака. Жест, с каким Глеб подносил сигару ко рту (указательный и средний палец слегка расставлены, образуя знак победы), был мне знаком. Слабый свет луны падал на его лицо с правой стороны, подчеркивая жесткие линии лба, носа и тяжелого подбородка. Левая сторона, разделенная полоской шрама, утопала в густой тени. Мне стало не по себе.
— У меня планшет стал тормозить после обновления, не посмотришь?
Я слегка расслабилась. Вот оно, извечное проклятье врачей, с некоторых пор перекинувшееся на «компьютерщиков» всех мастей. Едва новый знакомый узнавал о моей профессии, как все разговоры начинали сводиться к тому, что у него поломалось, заглючило и подвисло за последние десять лет. Планшет проще всего перепрошить, откатив назад последнее обновление.
— Без проблем.
— Пойдем, — Глеб Николаевич двинулся к своим апартаментам, явно ожидая, что я последую за ним.
А вот этого не хотелось. Близкое присутствие Глеба и так начинало подтачивать мою решимость, а уж если мы войдем к нему в комнату и сядем на диван…
— Лучше принеси сюда, я попозже посмотрю. Сейчас некогда, по учебе много накопилось.
Лицо мужчины осталось неподвижным, но почему-то мне показалось, что он разочарован. Глеб беззвучно развернулся и ушел, вернувшись через полминуты с дорогим планшетом в чехле из тисненой кожи.
— Спасибо.
— Да пока не за что, — кинула я, наконец-то получив возможность спрятаться за дверью. Меня и правда ждали две полуторачасовых записи лекций и лабораторная работа. Хорошо, когда есть дело, на которое можно переключиться. Сегодня я поступила правильно, надо и дальше придерживаться похожей политики.
Но на следующий день все пошло наперекосяк. В обед на террасе собралось много людей…
Глава 5
В обед на террасе собралась неожиданно большая компания, все при параде. Во главе стола сидел Глеб в черной рубахе с двумя расстегнутыми верхними пуговицами. Волосы стянуты в короткий хвост, на запястье — часы со старомодным циферблатом. По правую руку от него пристроился подтянутый и аккуратный до скрипа Дамир в темно-синем деловом костюме. На галстуке в тонкую полоску поблескивал золотой зажим или как там называется эта штука. Не думала, что их еще кто-то носит. Другой конец стола оккупировала группа людей явно восточных кровей. В центре развалился совсем молодой парень с глазами выпуклыми и черными, словно плавающие в рассоле маслины. А еще они смотрели в разные стороны, как бывает у старых, выживших из ума пекинесов. Сейчас гость пребывал в прекрасном расположении духа, но я легко могла представить, как эти глаза наливаются кровью, пористая кожа багровеет, а белый воротничок сорочки врезается в мгновенно вспотевшую шею. В отличие от своих спутников, заросших бородой чуть не до самых бровей, парень был гладко выбрит и производил впечатление этакого модника — длинные пальцы в перстнях, остроносые кожаные туфли, приталенный пиджак. Я решила, что это какая-то важная шишка с телохранителями. Возможно, человек Тамраза Агазатяна, приглашенный на переговоры.
Или даже не переговоры, а неформальную встречу — компанию мужчинам составляла оживленная стайка девиц. Судя по яркой косметике и откровенным нарядам, девицы являлись частью программы, приготовленной для дорогих гостей. Вкусу Глеба они как-то не соответствовали — громкие, грудастые, и задницы у всех ух! Мощные, как комбайны. Телохранители поглядывали на девиц с одобрением и скалили белые зубы. Модный парень пошел еще дальше — облапил ту, что поближе, за круглую попу, выкрикнул что-то веселое на своем языке.
Я продолжила наблюдать из укрытия за опущенными жалюзи. Несколько раз Глеб бросал на мое окно обеспокоенный взгляд. Заметить он меня не мог, значит, причина тревоги была в чем-то другом. Не хотел, чтобы я стала свидетелем его связи с этим неприятным субъектом? Маловероятно, если уж он не постеснялся чуть не пристрелить Андрея у меня на глазах. Да и что мешало провести встречу в другом, менее людном месте?
Несмотря на то, что черноглазый парень с аппетитом ел и хлестал вино будь здоров, беседа начала принимать неприятный оборот. Взгляд Глеба становился все холодней, Дамир подобрал длинные ноги и устроился на кончике стула так, словно собирался вот-вот кувыркнуться в сторону. Телохранители перестали глазеть по сторонам, окаменели одинаково бородатыми рожами. Общее настроение почуяли даже девушки из эскорта, чей смех теперь звучал далеко не так беззаботно, как в начале обеда. Я уже подумывала о том, чтобы бросить пункт наблюдения и залечь под кровать, как Глеб произнес что-то на чужом гортанном языке. Молодой гость глотнул еще вина и зашелся громким развязным смехом. Дамир растянул тонкие губы в вежливой улыбке, а телохранители откинулись на спинки стульев и вернули руки на стол. Шоу со стрельбой так и не началось. Понаблюдав еще немного, я ушла готовиться к лабораторной работе, решив не выходить из комнаты, пока терраса не опустеет.