чу, протянуть руки и не дать сделать ему ни шагу.
— Не надо, — шепчу одними губами.
Баров переводит взгляд с меня на Макара, а потом назад, словно больше никого нет в комнате. И какой смысл мне стоять в стороне? Он уже заметил меня и угадал, что я переживаю за Макара. Я мысленно посылаю осторожность к черту и спускаюсь по ступенькам. Четкого плана нет, как и понимания, что я делаю, но мне противно прятаться за перилами, когда Марина, Макар и Когсворт как на ладони.
Я не буду дрожать от страха! Пошел он к черту! Этот Баров!
Мне было жаль его, когда я услышала историю его сына, но то, что он творит, перечеркивает все человеческие чувства к нему. Я не так сострадательна, чтобы подставлять другую щеку.
— Причем здесь они? — Макар приближается к Барову, прихрамывая. — Давай по-другому развлечемся. Смотри, я все-таки хожу.
Он делает усилие и старается не тянуть ногу. Почти выпрямляет походку, хотя ладонь инстинктивно тянется к опоре. Ему нужна хотя бы трость.
— Видишь? — Макар усмехается. — Я почти здоров, на мне заживает как на собаке.
— Я поеду с тобой, — произносит Марина, дотрагиваясь до плеча Барова. — Пойдем в машину, я поеду, куда скажешь.
— Эх, Сережа, а ты прав, — нажимает Макар, чтобы перекрыть слабый голос сестры. — Я же так бегать начну. Уже год прошел, я почти оклемался и скоро буду жить, как прежде. Словно ничего и не было. Вернусь в свой огромный лофт в центре, выкуплю еще квартиру ниже, чтобы тусовки устраивать на широкую ногу. Помнишь те заголовки в таблоидах? Я и раньше попадал туда как шумный сосед, а тут отпраздную возвращение в столицу, чтобы стены дрожали. Модели, виски, большие люди. Всё, как я люблю. Придешь? Я, может, и команду верну, мне спонсоры будут нужны…
Барова срывает. Он пренебрегает приказом охране и рывком надвигается к Макару сам. Тот не двигается и не закрывается от жесткого удара, который разбивает ему верхнюю губу до крови. Баров тяжело дышит, замахиваясь во второй раз.
— Вот, уже лучше, — Макар лишь кивает. — Давай, меня с одного не свалишь.
Он специально чертит мишень на себе. Выводит Барова из равновесия, словно верит, что он выплеснет злость на нем и успокоится.
— Ты выбрал? — Баров не поддается на большее, встряхивая кулаком в воздухе. — Не выберешь, заберу обеих. Даю три секунды.
Баров поднимает ладонь в перчатке, выставляет указательный палец, средний…
— Марина, — выдыхает Макар. — С тобой поедет сестра.
— Хорошо, — Баров коротко кивает. — Еще увидимся, Макар.
Он разворачивается, что-то приказывая охране одними глазами.
— И телохранителя ее возьмите. Нехорошо парня без работы оставлять.
Когсворта в ту же секунду берут под руки два здоровяка и уводят к двери. Ког не сопротивляется, впервые демонстрируя полное повиновение. Я же использую момент и подскакиваю к Макару, обхватывая его за корпус. Он благодарно выдыхает, хотя и смотрит недовольно. Ужасный упрямый характер, сам едва стоит на ногах, но отворачивает лицо, чтобы не пугать меня видом крови.
— Тебе нужно сесть.
Я удерживаю его и пытаюсь дотянуться до коляски. А она, как назло, укатилась в сторону! Меня выручает охранник Макара, который подходит к нам, когда люди Барова покидают дом. Они толпой выходят из дверей, направляясь к черным машинам, и через несколько секунд снова рычат мощные моторы.
Я не оглядываюсь, но в деталях представляю, как большие джипы один за другим покидают участок и уходят вниз по улице. А там, кто его знает, куда они увезут Марину и Когсворта. Что вообще будет с ними? Для чего Баров затеял всё это?
— Саша, — Макар сжимает мое запястье, — испугалась? Ты бледная, малышка.
Я так испугалась, что даже не против “малышки”. Я сама тянусь к нему, боясь до сих пор поверить, что Барова больше нет рядом. Что можно хоть чуточку выдохнуть.
— Испугалась, — киваю. — Он выглядел, как сумасшедший. Зачем ты отдал ему Марину? Лучше бы я, я же почти чужая, он бы понял это и не смог шантажировать.
— Ты не чужая, — произносит Макар, — но глупая.
Глава 23
Дом опустел.
Без Марины и Когсворта он кажется холодным и совершенно чужим. Даже те частички, что мы успели тут немного обжить, уходят. Но Макар не хочет уезжать. Не видит смысла, как он говорит, да и дорога ему сейчас ни к чему.
Я всё поняла по темному лицу его лечащего врача. Алекс осмотрел Макара, сделал укол и принес специальный корсет, который напоминает бронежилет. Я помогла Макару надеть его и осталась в его спальне, в которую то и дело заходят парни из охраны и что-то докладывают.
— Иди отдыхай, — произносит Макар. — Не дежурь рядом со мной.
— Я не дежурю. Я просто хочу быть здесь. Или я мешаю?
Макар качает головой. Он приподнимает руку, подзывая меня, и смотрит глубоким безумно красивым взглядом. Я люблю его глаза, умные и взрослые, в них стоит эхо всего того, что он пережил. Но в то же время видно, что это не сломало его, он заматерел и выглядит как человек, у которого должны быть ветеранские нашивки на одежде.
Я подхожу к изголовью кровати и присаживаюсь на краешек, обхватывая его горячую ладонь. Прошло несколько часов, как Баров уехал, и мы оба успели немного успокоиться. Я продохнула от нервов, а Макар — от злости.
— Конечно, ты не мешаешь, — Макар проводит большим пальцем по моему запястью, лаская. — Но, если хочешь, тебя могут увезти. Домой или куда скажешь. Я прекрасно понимаю, что тебе может быть страшно, моя служба охрана облажалась сегодня. И я не могу дать слово, что этого не повторится, у Барова теперь Марина и он может навязывать свою игру.
— Когсворт тоже у него.
— Я за него не особо переживаю.
— Да? А вдруг он что-то выкинет? — я беспокойно качаю головой. — Бросится защищать Марину и выдаст себя. У него же на лице написано, как дорога ему Марина. И не как сестра дорогого босса, а именно как женщина. Я и то заметила почти сразу, стоило чуть отойти от шока и обжиться в твоем доме.
Макар протягивает вторую ладонь, согревая меня двойной дозой своего тепла. Его прикосновения становятся настойчивее и приятнее, еще без откровенного подтекста, но я уже не могу не думать о том, как хорошо станет, если он притянет меня к себе и тесно обнимет.
— Ког не идиот, и он прошел военную кампанию, Саша, — Макар нажимает уверенным голосом. — Мне, наоборот, спокойнее, что он поехал с Мариной. Он найдет способ ее защитить в любом случае, он не только физически развит, но и ужасно умен.
Я киваю.
— Но вопрос был в другом. Подумай, тебя никто здесь не держит насильно. Я пошлю с тобой лучших парней, они отвезут тебя в безопасное место. По-настоящему безопасное, а это сейчас — подальше от меня.
— Так хочешь избавиться от меня?
— Хочу, чтобы ты не боялась.
— Я сейчас боюсь за Марину, и это не изменить отъездом. Мне скорее станет хуже на расстоянии, так я вижу, что происходит… И мне спокойнее рядом с тобой, Макар.
Он все-таки притягивает меня к себе. Издает смазанный стон, когда я неуклюже задеваю его корпус, но мне удается вовремя выставить локоть и не свалиться на него. Макару сейчас не до резких движений, ему вообще нельзя двигаться, он и так переступил черту дозволенного, когда поднялся на ноги перед Баровым.
Я нервничаю из-за этого.
А вдруг это будет иметь последствия? Врач строго запретил вставать с коляски, и он так хмуро смотрел на спину Макара, когда осматривал его, а потом вышел с телефоном в руках. Он тут же начал кому-то звонить и называть длинные латинские названия.
— Больно, да? — я спрашиваю, наклоняясь к нему, и собираю ладонью его короткие волосы. — Укол плохо помогает?
— Ты помогаешь лучше.
— Ты вечно шутишь. Даже на серьезные темы.
Макар пропускает мои слова мимо ушей. Он ведет ладонь выше, обхватывая мое плечо и собирая тонкий рукав футболки. Его сильные пальцы задевают мою кожу и впервые заходят под одежду. Дотрагиваются до кружевной бретельки белья.
— Я сейчас серьезен, как никогда, — парирует Макар.
Его пальцы заходят под бретельку и спускаются ниже. К ключице. Он раздвигает границы дозволенного, приручая меня и дразня нас обоих. Он слишком слаб, чтобы что-нибудь случилось сейчас, но мы отвлекаемся на взаимную нежность, чтобы забыться на мгновение. Я тоже глажу его, провожу пальцами по лицу, изучая его черты. Он не брился пару дней и подушечки легонько царапает щетина, а еще у него налитые вытянутые в ироничной ухмылке губы. Я чуть замедляюсь, касаясь их, и чувствую, как мое дыхание становится густым потоком.
Мне нравится предвкушать. Нравится сближаться с Макаром постепенно. Наше знакомство с самого начала вышло странным и перевернутым, или вовсе диким, так что глупо ждать, что теперь все пойдет по обычным рельсам. Макар живет слишком сложной жизнью, он в каком-то смысле как из сказки. Из сказки темной и брутальной. Пусть и временами роскошной, если вспоминать о богатых домах, больших внедорожниках и его банковских счетах.
Сейчас все равно это далеко.
Сейчас передо мной израненный человек. Он не показывает, но я знаю, что укол помогает плохо и ему больно. Я стараюсь забрать хоть частичку этой боли, отвечая на его поцелуй. Макар притягивает меня за плечи, вновь не заботясь о том, что я могу упасть на него, и раскрывает мои губы настойчивым откровенным движением.
Выдохи. Импульсы чего-то неосязаемого, но пьянящего, почти что постыдного… Потому что не должно быть так хорошо после всего, что случилось. После всего, что еще может случиться.
— Нам нужно остановиться, — Макар легонько прикусывает мою губу и тут же проводит языком. — Пока я контролирую себя…
— Я буду контролировать тебя.
Я хитро улыбаюсь, немного отодвигаясь от Макара. Мои волосы падают и закрыют нас двоих ото всего вокруг, я смотрю в его серые глаза и думаю о том, что до контроля тут очень далеко. Да и не будет его, Макар не из тех мужчин, но он чертовски деликатен и осторожен со мной. Сдерживается, потихоньку приручает и дарит совершенно сумасшедшие самые сладкие поцелуи в моей жизни. Они чуть горчат как крепкий алкоголь, после которого хочется отдышаться. И хочется повторить.